Светагорбогатырь - в дозоре.

Ну? Где ж ты прячешься тут, бес горбатый, могучий! самый древний Богатырь!

Давно не трогали тебя. Ты уж, поди, и Русь забыл?
О! Русь святая… светает, и светает, а Света не видать – все тает в беспросветной тьме.
Что ж выпущу тебя в дозор на боевом коне: Пусть дозревает каждый, кто не ослеп от Света Горя. 

Постой кА… самый первый, самый древний… дай памяти мне Бог, и мать земля не носит… выходит он был пьян или крылат? А жил в святых горах…
Но пьяных не припомню.  если не маковка для опиума мак? Однако был крылатый преданный слуга у Бога… А кто предал? да неужели Сатана? и где же Он? Не мог же так исчезнуть без следа когда-то в ослушанье падший Ангел? Где оси новой кол сегодня сердце дьявола зовет?

Да вот же! зло таящий куполок и кол о кол звенит, и извиняется, зовет, зовет… И батюшка духовный то в рясе, то в Сутане пред взором будто Бог. Только слегка горбат и, что-то под Сутаной пряча, по ев ангелию, без устали молит в ослов. При всех регалиях, при лампе ада, при кадиле… все светит, светит и поет, поет…
А прежде на Руси Святой не жил он. Да где ж его смогли так обрядить?

В дозор, когда-то выводили на том же бодром боевом коне и видел Света горе - мужичок прохожий шел неспешно да сумку переметную нес на плече небрежно.

Тогда уж взялся Святагор догнать его на богатырском то коне; так лихо гнал, что конь его чуть бы еще и замертво упал

- Стой! Стой! 
Устав гоняться Святагор вскричал. Остановился мужичок, немножко обождал, на землю сумочку свою положив.
- Стой! – что в мешке. 
- Да тяга там земная вся.
- Дай погляжу
И долго мучился могучий Богатырь, по пояс в землю врос, а приподнять суму не взмог. 
Ну, мужичок тут выбраться с земли слегка помог, сесть на троянского коня помог, да в путь отправил. Легонько сумку переметную вновь вскинул на свое плечо. Ушел. 
Кому переметнул? Никто не ведал.

С тех пор уж Святогор немножечко не тот – крещен на сто рядов Алешенька Попович, да норов у кукушки прежний: Все также Гордо, важно просвещая, теперь уже с двенадцати написанных ему глав книги песнь по-своему ту поет и счет ведет, сколь время жить осталось, а сил! невероятно – любого за собою зазовет.

Пусть в наши дни могучий Богатырь-первосвященник не выше крыш домов, но красота и златость вся его жены по-прежнему издалека видна. 
Царь колокол отлит, Царь пушка…
Никто и никогда не смог бы Света горе победить, никто не смог бы Херувима зрить и только на Руси святой смогли его на столь красиво обрядить, что сможет он узреть всю наготу свою златую Сам.