Христос не требовал носить золотые горшки на голове в свою честь

Вера требует дорогих дорогих доказательств лояльности

Впрочем, если бы религии просто были сладким исцеляющим бальзамом для измученных душ, мы бы были последними, кто кинул в них камень. Мы не истребляем розовых единорогов и не требуем закрыть «Спокойной ночи, малыши!» на том основании, что свиньи не говорят, а детям нужно знать суровую правду о том, что ни один Филя не смог бы продержаться полвека на коленках тети Тани, потому что срок годности любого Фили – двадцать лет максимум, а потом извольте пожаловать в ветеринарный крематорий. Увы, кроме нежных убаюкиваний все жизнеспособные религии неизбежно исполняли и другие песенки, куда менее приятные на слух. Дело в том, что религии, как любой идеологии, которая хочет выжить и развиться, неизбежно требуется проводить проверки на лояльность среди своих поклонников.

В эволюционной этологии давно известен феномен «дорогого доказательства лояльности», который можно встретить у многих групповых животных, например у павианов. Павиан, который хочет быть принят в группе павианов-заговорщиков, планирующих в будущем свергнуть кое-кого из старших самцов, доказывает свою лояльность группе, дразня этих патриархов и подвергаясь в наказание весьма болезненным укусам. Доказав таким образом, что он «свой», молодой павиан примыкает к заговорщикам и, чтобы удержаться в этой группе, периодически повторяет самоубийственные дразнилки старших.

Механизм такой доказанной лояльности прост и эффективен: чем больше жертв мы приносим для того, чтобы принадлежать к какой-нибудь диаспоре, тем дороже мы ценим ее, тем больше мы противопоставляем себя тем, кто остался вне диаспоры, и тем активнее доверяем своим собратьям по диаспоре, потому что мы теперь в одной лодке. Этот механизм работает и при инициации подростков в первобытных племенах, и при посвящениях в члены студенческих общин, да и во всяких тайных обществах его очень уважают.

И все успешные религии тоже основаны на нем. От верующих постоянно требуют жертв, часто противоречащих здравому смыслу. Регулярные отказы от пищи, пятикратные ежедневные молитвы, суровые ограничения на развлечения, требование носить определенный вид одежды, брить голову, давать обеты молчания, самобичеваться и самокастрироваться – история религий имеет обширный ассортимент «дорогих доказательств лояльности».

И конечно, измена вере должна наказываться самым суровым образом: эволюционная логика заставляет религии жестоко преследовать «предателей», дабы устрашить и удержать при себе остальную паству.

Обществу, которое стремится построить комфортную, разумную жизнь, основанную на принципах всеобщего удобства, очень трудно совместить этот комфорт и логику с теми самоограничениями, которые накладывают на себя религиозные общины. Достаточно посмотреть на Израиль, где по субботам приходится включать программы, останавливающие лифты на всех этажах, чтобы правоверные иудеи не оскверняли субботний день нажатием кнопок. Или на Саудовскую Аравию, в которой половина населения фактически вычеркнута из производства и общественной жизни, потому что от женщин в исламе требуются такие громоздкие доказательства лояльности, что им проще сидеть дома и ничего не делать, чтобы не нарушить какой-нибудь религиозный запрет.

Верующие гораздо больше ориентируются на обычаи, суеверия и рекомендации современных жрецов, чем на заветы своих богов

Ни православие, ни католицизм, ни их обряды, ни их традиции не описаны в существующем виде в Ветхом Завете и Евангелии. Никогда Христос не требовал носить золотые горшки на голове в свою честь, никогда не говорил о непогрешимости папы римского или о том, что с его матери нужно рисовать иконы. Христос не говорил ни на латыни, ни по-старославянски. Он, в принципе, вообще довольно мало говорил*. Большую часть того, что происходит в наших храмах, первохристиане, не колеблясь, признали бы чистокровным язычеством. Даже если допустить, что все Священное Писание продиктовано непосредственно Богом, то нужно признать, что практически все наши праздники, молитвы и службы есть сплошная отсебятина, придуманная людьми, а никак не Святым Духом на всяких никейских и карфагенских соборах спустя сотни лет после распятия Христа. Мухаммед ничего не говорил про «Фейсбук» и мобильники, но это не снизило количество запретов на них, которые современные имамы и мутавы накладывают на мусульман. В Торе нет ни слова про одежду из синтетики, с которой так яростно сражаются ортодоксальные иудеи. Жрецы всех религий любят множить ограничения, чтобы еще больше увеличить груз доказательств лояльности, стреноживающий их прихожан.

Примечание:

«В отличие скажем, от апостола Павла, который Христа живым никогда не видел, но зато был человеком шустрым, образованным и неплохим церковным менеджером. Вот Павел-то как раз оставил немало указаний о том, как женщине покрывать голову в церкви и как следует вести себя священникам».

Религия разрушает государство

С помощью уже упомянутого опроса Gallup можно сделать интересное наблюдение.

Если не брать страны – экспортеры нефти (такие как Кувейт и ОАЭ), а также протестантские США с их 60% верующих, то весь остальной мир показывает ясную пропорцию: чем выше религиозность населения, тем более бедной и отсталой является страна.

С одной стороны, Швеция с ее 18% верующих, с другой – Бангладеш и Нигер с 99% религиозного населения. Если же учесть, что в Штатах нет ничего похожего на господствующую религию, что верующие разбиты там на маленькие группы локальных церквей и общин, налагающих крайне скромные ограничения на свою паству, а церковь надежно отделена от государства, то теорему можно считать доказанной: религия мешает благополучию государства**.

Если большая часть населения отказывается от образования, которое может «испортить» их веру, и тратит огромные силы и ресурсы на то, чтобы постоянно доказывать свою религиозную лояльность, то, естественно, прогресс предпочитает ретироваться из такого благолепия.

В России, согласно тому же опросу, верующими считают себя 35% населения. Это уже довольно опасный уровень. Религию начали преподавать в школах, власть охотно поддерживает любые, даже вполне невменяемые требования жрецов, а сами жрецы то и дело выскакивают с сообщениями о том, что религия должна управлять жизнью общества куда активнее, чем это происходит сейчас. И мы бы назвали все это тревожными звоночками, но уже куда больше это смахивает на панический набат.

Примечание:

«Ну давайте не будем уж только на религию валить. Есть на планете места, где религия вытеснялась схожей по устройству тоталитарной идеологией, как это было в СССР или Китае, что тоже приводило к отставанию в развитии».

Религия и свобода несовместимы

В мае этого года один художник вез по московской улице в тележке свою картину. На картине была изображена участница группы Pussy Riot, прибитая к кресту. До нужного пункта художник так и не добрался, потому что на него накинулся православный общественник и страстно порвал картину на мелкие клочки. Вскоре должен быть суд. Как ни странно, судят не человека, уничтожившего чужое имущество, а художника. За оскорбление чувств верующих, само собой. Верующие давно приватизировали крест как личную духовную собственность – странно, что еще математиков не таскают по судам за их кощунственно скрещенные оси координат. Например, на осужденной выставке «Осторожно, религия!» тоже было изображение женщины на кресте, и картину признали богохульственной. Хотя она вообще-то историческая. Женщин римляне подвергали такой казни редко, однако известно, как минимум, несколько случаев, когда к смерти на кресте приговаривали рабынь за убийство хозяина.

Верующие вообще устроены так удивительно удобно, что оскорбить их может буквально все. Поцелуи на улицах. Короткие юбки. Реклама нашего журнала. Преподавание теории эволюции в школе. Плюшевые поросята. Научные эксперименты. Право людей контролировать свою рождаемость. Еда на улице в Рамадан. Другие верующие тоже ужасно оскорбляют чувства верующих, если первые верят немножко иначе и чуть-чуть не в то. В оскорбленном виде верующий может вести себя чрезвычайно разнообразно: спектр реакции здесь начинается с гневно поджатых губ и заканчивается взорванными зданиями. Надеяться на то, что атеисты и агностики смогут спокойно жить рядом с верующими, не приходится. То есть они-то смогут. Проблемы будут у верующих.

Как уже говорилось выше, успешные религии – это религии, которые не терпели конкуренции и безразличного к себе отношения. Неудивительно, что так распространились по миру именно авраамические учения, выбравшие себе самое параноидально-ревнивое божество из всех возможных.

Как акулу эволюция превратила в идеальную машину для убийства, так ислам и христианство сумели выжить и выиграть потому, что жестко отделяли «верных» от «неверных», громоздили запреты, пылали мессианством и отправляли под камни и на костры всех, кто смел публично выразить сомнения в уместности происходящего. Так эти религии превратились в совершенные машины по истреблению всех конкурирующих идеологий. Иная ситуация была у буддизма, успешность которого основывалась на его умении идеально паразитировать на любых других религиях и вклиниваться в них, слегка видоизменяясь. Иудаизм же сделал ставку на национальный состав своей паствы и сумел выжить вместе с нею, но не получил, однако, мирового значения.

Надеяться, что атеисты и верующие смогут долго и мирно жить сообща, – можно. Но только при том условии, что светская власть будет всемерно противостоять попыткам церкви обустраивать по своему вкусу общественную жизнь.

И, в свою очередь, атеисты и агностики не должны делать застенчивые реверансы при виде человека с огнем веры в глазах. Время гонений на церковь закончилось давным-давно, эти ребята не нуждаются ни в нашей поддержке, ни в нашем сочувствии. Наоборот, скоро в сочувствии, похоже, будут нуждаться те, кто не готов надеть крест на шею или хиджаб на жену, лишь бы их оставили в покое.