Электоральная база социал-демократии в России.

В последнее время все чаще слышатся заявления по поводу того, что в России нет ни одной политической идеологии, которая могла бы сплотить нацию. Действительно, если посмотреть на события последних лет жизни страны, то становится очевидным, что в России образовался своеобразный идеологический вакуум, всосавший в себя идеологические «отбросы» чуть ли не со всего мира, включая неоязычество, сектанство, ваххабизм, нацизм и т.д. В то же время, классические политические идеологии вроде либерализма и социализма оказываются мало востребованы избирателями.

По-видимому, главным насосом, поддерживающим это неприятное и вредное состояние, является партия «Единая Россия». Именно ей в наибольшей степени выгоден этот вакуум, в котором ей легче манипулировать голосами избирателей. Хотя именно представители «Единой России» в последнее время активизировались в поисках псевдоидеологических корней своей партии. Режиссер Никита Михалков, горячо сочувствующий нынешнему режиму, например, даже манифест сочинил, где агитирует народ русский за просвещенный консерватизм.

Высказываются и иные точки зрения, вплоть до просвещенного либерализма и даже социал-демократии. Одно время даже ходили слухи о создании неких «крыльев» в «ЕдРе» – правого и левого. Хотя, как заявил Б.Грызлов, «нам, медведям, крылья не нужны». Ведь, как прокомментировал заявление шефа Олег Морозов, «если у партии появятся крылья, то от нее останутся только перья».

Из всего этого можно сделать вывод, что у "Единой России" политической идеологии нет, и поэтому она не является партией в классическом смысле слова. Вопрос: чем же тогда является "Единая Россия"? Ответ: политическим клубом, избирательным блоком, группой сторонников Путина. «Идеология» у этого клуба по интересам очень простая – поддержка всего, что делает Путин и Медведев, поскольку Медведев сторонник Путина. Апогей фетишизма и культа личности был достигнут перед думскими выборами 2007 года (План Путина). Настоящая политическая идеология будет очень вредна для такой псевдопартии, поскольку разговор о серьезных вещах, вроде реформы политической системы, скорее всего отвлечет избирателя от главного козыря так называемой «партии» – Плана Путина.

С «Единой Россией» все понятно, а что же другие партии? Разве они демонстрируют необычайный накал мысли своих идеологов? Вовсе нет. Политический процесс, если можно так назвать очередную дежурную перебранку между представителями фракций в Думе, практически замкнулся на текущих вопросах. Процесс деидеологизации – понимаемый именно в негативном смысле, как падение политической культуры и образованности в целом – характерен для большей части политической структуры российского общества. Даже старые оппозиционные партии, гордящиеся своей историей, вроде ЛДПР и КПРФ, оппонируют «ЕдРу» исходя не из соображений своей идеологической платформы, а из сиюминутных политических интересов, зарабатывая политические очки.

Что же происходит? Почему между представителями партий и политических организаций мы не видим серьезного диалога по вопросам стратегического развития страны? А ведь именно такие вопросы, по всей видимости, и следует считать идеологическими. Вероятно, ответ может показаться банальным: колоссальное падение общего уровня культуры и образования российского населения. Россияне озабочены прежде всего своим материальным положением. Однако не следует считать это результатом исключительно экономических коллапсов 1998 и 2008 годов. Это в большей степени результат существенного снижения уровня образованности по сравнению с поздним СССР, падения качества образования в школах и вузах, а также «шоковой терапии» для позднесоветской интеллигенции, редкие представители которой остались в науке, а не «перепрофилировались» на торговлю носками. Все это, в свою очередь, результат систематического недофинансирования образовательной отрасли на протяжении двадцати лет и отсутствия стратегической программы развития, а также государственного контроля за высшим образованием.

Именно поэтому большинство населения предпочитает голосовать за Путина (а вовсе не за «Единую Россиию»), за эпатажного и «прикольного» Жириновского, хорошо чувствующего политическую конъюнктуру, и за «коммунистов», олицетворяющих для значительной части населения страны «светлое прошлое». При этом ни партия власти, ни ее сателлиты в лице коммунистов и либерал-демократов не имеют четко сформулированной политической программы и не имеют никакого отношения к политической идеологии. Вся «идеология» сводится до банальных обещаний всем всего. Внятные и логичные программы, построенные на солидной идеологической базе, оказываются просто недоступны большинству россиян – большинству, к сожалению, необразованному и невежественному.

При этом долгое время одно из самых уважаемых политико-идеологических направлений – социал-демократия – оставалось вытесненным на обочину политической жизни страны. И лишь сравнительно недавно появилась большая и достаточно мощная партия, соединившая в себе целых восемь партий и провозгласившая себя наследницей великих традиций европейской и русской социал-демократии  – «Справедливая Россия». К настоящему времени партия уже является членом-наблюдателем Социнтерна – почетного и довольно влиятельного международного клуба социал-демократических партий, куда входят французские социалисты, лейбористы Англии и СДПГ. Партия достойно выступила на парламентских выборах 2007 года, входит в «большую четверку» думских партий. От цикла к циклу – на выборах в местные органы самоуправления и региональные парламенты – партия стабильно повышает свой результат.

Однако все прекрасно понимают, что вынесенное в название «Справедливой России» слово «справедливость» еще не гарантирует реальное соответствие курсу социал-демократии. Ряд мер, предложенных партией и ставших основой ее программы, такие как введение подоходной шкалы налогообложения и введение налога на роскошь, дают возможность отнести идеологическую платформу партии к левому спектру. Но идеология социал-демократии, при всей широте понятия «социал-демократия», предполагает нечто большее, чем просто «левая», чуть менее радикальная, чем у КПРФ, ориентация. Да, фундаментом политической идеологии социал-демократии выступает этико-политическая категория «справедливость», которая, тем не менее, подразумевает совершенно определенную интерпретацию (об этом см. текст настоящей статьи ниже). Поэтому, на мой взгляд, пока еще рано делать выводы о состоятельности партии «эсеров» как полноправного члена влиятельного и уважаемого мирового братства социал-демократии.

И тем не менее, апелляция именно к ценностям социал-демократии и отклик избирателей в виде довольно стабильных результатов «СР» на региональных выборах, говорит о том, что в обществе есть запрос на политическую идеологию социал-демократии. В связи с этим возникает два вопроса. Во-первых, почему только относительно недавно, спустя 16 лет после развала СССР, удалось создать более-менее успешную левоцентристскую партию, альтернативную КПРФ? И, во-вторых, кто он, сторонник социал-демократии? Иначе говоря, какова и есть ли вообще электоральная база социал-демократии в России?

Начнем с первого вопроса. В самом деле, почему же за 16 лет постсоветского периода социал-демократия была так слабо представлена в широком спектре политических партий молодой России? Ведь восстановление социал-демократической традиции было бы вполне логичным шагом, учитывая популярность «эсдеков» в Российской империи до революции – РСДРП насчитывала в 1907 году более 160 тыс. членов и являлась второй по численности партией в Европе после СДПГ[1].

После развала СССР попытки создать социал-демократическую партию осуществлялись не раз, однако каждый раз они заканчивались стремительной маргинализацией партии и, в конечном итоге, ее уходом с политической арены. Одной из первых проделала этот путь Социал-демократическая партия России (СДПР), созданная в 1990 году, лидерами которой были О. Г. Румянцев и Б. С. Орлов. Однако, несмотря на название, программу партии сложно было ассоциировать с социал-демократией, скорее, как отмечал сам О.Румянцев[2], – с социал-либерализмом, так как в ее основу был положен курс не на укрепление социальной справедливости, а на приоритетное развитие рыночных отношений и поддержку предпринимательства.

С электоральной базой партии тоже все обстояло не самым благополучным образом, поскольку программа партии, по мысли ее разработчиков, адресовывалась прежде всего несуществующему «новому среднему классу» и лишь во вторую очередь рабочим. Тем не менее, уже в 1994 году партия фактически распалась из-за внутренних разногласий между фракциями Оболенского и Румянцева и ушла с авансцены российской политики.

Ее драматичную судьбу во многом повторила созданная В.Липицким и А.Руцким в 1991 году на обломках КПСС Народная партия «Свободная Россия». Программа партии основывалась на идее сильного государства и так называемой «социальной рыночной экономики». После 1993 года партия во многом потеряла свой политический ресурс и в 1994 году уже под другим названием (РСДНП – Российская социал-демократическая народная партия) раскололась на две фракции, возглавленные Липицким и Руцким.

Часть РСДНП, лидером которой был Липицкий, вместе с фракцией «Объединенные социал-демократы» из СДПР присоединилась к Российскому социал-демократическому союзу и в составе избирательного блока «Социал-демократы», в который входило также Российское движение демократических реформ Г.Попова, благополучно терпит крах на выборах 1995 года (0,13% голосов).

Третья масштабная попытка создать адекватную политическим запросам общества социал-демократическую партию  была осуществлена бывшим президентом СССР М.С.Горбачевым и тогдашним губернатором Самарской области К.Титовым. Однако вскоре все пошло по сценарию старой СДПР: возникли левое и правое крылья, которые начали конфликтовать между собой. Номинально эта партия существует и по сей день, однако практически никак не участвует в политической жизни страны.

Почему же провалились все три попытки создания в России полноценной социал-демократической партии? На мой взгляд, тут есть две причины: субъективная и объективная. Под субъективной причиной я понимаю отсутствие заметных политических лидеров, способных объединить сторонников социал-демократии. Именно поэтому партии вскоре после создания или прямо на учредительных съездах раскалывались на несколько противоборствующих фракций. Лидеры этих фракций были совершенно неспособны договориться между собой и прийти к компромиссу, поскольку слишком сильно заботились о своей личной политической карьере и рвались к власти, поступаясь интересами партии.

Вторая, объективная причина состоит в том, что в России к концу 80-х годов не была сформирована электоральная база для социал-демократии. Слой интеллигенции, на который худо-бедно могли рассчитывать сторонники социал-демократии, был слишком тонок и слаб, и к тому же идейно разобщен.

И именно отсутствие электоральной базы, конечно же, было главной причиной кризиса социал-демократии в России. Если бы социал-демократия имела достаточно сторонников в стране, то и харизматичные лидеры нашлись бы. Поэтому, чтобы понять дальнейшие перспективы социал-демократии в России, мы должны перейти ко второму вопросу настоящей статьи: кто мог бы быть типичным сторонником социал-демократии в России? Иначе говоря: что из себя представляет целевая аудитория современной социал-демократической партии в России?

Это заводской рабочий? Едва ли. Рабочие поголовно голосуют либо за КПРФ либо за «ЕдРо». Рабочих интересует прежде всего пусть не очень большая, но стабильная заработная плата, размер пенсии, надежная система здравоохранения. При этом политичские лозунги их интересуют в меньшей степени. КПРФ их привлекает тем, что это самая старая партия России. Впрочем, сказывается и ностальгия по советским временам.

Может быть, предприниматель? Или те, кого принято называть средним классом – белые воротнички и всевозможные «манагеры»? Тоже вряд ли. Безусловно, успешным бизнесменам и тем, кого принято называть selfmade man, присуща рациональность. Без рационального мышления в бизнесе делать просто нечего. Однако это, скорее всего, рациональность прагматическая, чья логика ведет не от средства к цели, а наоборот, от цели к средству. Это логика эффективности. И такая логика мобилизуется прежде всего такой политической идеологией как либерализм.

Остается интеллигенция. Причем интеллигенция именно гуманитарная, поскольку «технари» в большей степени склоняются к прагматической рациональности. Гуманитарную интеллигенцию следует понимать весьма широко – студенты и преподаватели гуманитарных вузов, работники научных институтов, журналисты, адвокаты, и те, кого принято у нас клеймить, – чиновники. Вполне вероятно, что, так сказать, в интересующую нас «релевантную группу» попадут и врачи.

Как мне представляется, тут дело именно в методе гуманитарных наук, который В.Виндельбандом был назван «идеографическим» в противовес «номотетическому» методу естественных наук. Г.Риккерт, ученик Виндельбанда, по-другому определил их: генерализирующий и индивидуализирующий метод. Долгое время у нас в СССР технари преобладали над гуманитариями и, соответственно, генерализирующее, номотетическое мышление преобладало над идеографическим, индивидуализирующим. Поэтому, как отмечает академик Гусейнов, во советскую эпоху распределяющая справедливость у нас была выражена намного слабее, чем уравнивающая справедливость, что само по себе было также несправедливо, как и кризис уравнивающей справедливости в современной России. С развалом СССР ситуация в лучшую сторону не изменилась, и если «технари» еще хоть как-то были востребованы в бизнесе, то гуманитариям (историкам, философам, педагогам, психологам и т.д.) приходилось довольствоваться скромными заработками в вузах и научных институтах РАН, либо искать дополнительные источники финансирования.

По сути, именно недостаток гуманитарной культуры стал причиной деградации СССР: проблемы, которые стояли перед страной, не могли быть решены обществом, в котором долгое время культивировалась технологическая рациональность или, по определению Хоркхаймера и Адорно, «рациональность господства». И если на Западе человек был низведен до уровня обслуги механизмов и машин, как заявляла советская пропаганда, то в самом СССР человек был низведен еще ниже, до уровня самой машины или даже винтика одного большого механизма. Отсюда кризис солидарности и моральная деградация в ранние 90-е.

Сейчас идет общий упадок образованности и культуры: как номотетическое, так и идеографическое мышление в России деградируют, так как после развала СССР была развалена и система образования, запущено как техническое, так и гуманитарное образование. Однако именно идеографическое, индивидуализирующее мышление является своеобразным «мотором» общественности, поскольку гуманитарное мышление в преимущественной степени ответственно за личностное и моральное развитие индивидов. И если это мышление слабо развито, подавлено, то, скорее всего, в таком обществе будет наблюдаться существенная деформация справедливости: социальной справедливости, юридической справедливости, экономической справедливости, политической справедливости, - справедливости во всех ее общественно-государственных и гражданско-коммуникативных проявлениях.

Как я уже писал в статье «Социал-демократия в России: веб-анализ», сейчас в российском обществе есть запрос на справедливость, преимущественно в форме «отнять все да поделить». Однако нет понимания того, что справедливость – это многомерное понятие, выражающее определенную меру частного по отношению к общему. И если при СССР, как уже отмечалось, наблюдался кризис распределяющей справедливости, то сейчас кризис переживает как распределяющая, так и уравнивающая справедливость.

Диалектическое понимание справедливости возможно только при гармонии идеографического и номотетического мышления. А гармоничное единство этих двух типов мышления возможно только в том случае, когда они соотносятся в рамках морального сознания, опирающегося на законы этики. Только тогда возможно правильное – то есть, опять-таки, гармоничное – развитие институтов гражданского общества, развитие политической системы на принципах справедливости и политической демократии. Иначе говоря, должно быть восстановлено понимание социал-демократии как политического движения, опирающегося на принципы этического социализма, в свою очередь опирающегося на метаэтику Канта.

Конечно, это в определенной мере идеал, утопия, однако ведь не зря мы начали эту статью с разговора об идеологии. Идеология всегда подразумевает утопию в своей основе. И именно подобная утопия лежит в основе социал-демократии как политической идеологии. И реально воспринять эту идеологию в России может на сегодняшний день только интеллигенция.

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что влиятельная социал-демократическая партия появится в России не раньше, чем будут восстановлены – количественно и качественно – традиции советской и дореволюционной интеллигенции, поскольку только интеллигенция, как социальный класс, осознает, что императив «отнять все да поделить» также неприемлем, как и императив «цель оправдывает средства».

Однако каковы же тогда перспективы социал-демократии в России? К сожалению, исходя из вышеизложенного, перспективы ее пока весьма туманны, как и интеллигенции вообще. Несмотря на призывы президента Медведева и партии власти к модернизации и инновациям, дальше этого пока ничего не идет. Государство пытается переложить бремя заботы об инновациях на бизнес, но это лишь убыстряет деградацию российской науки: как отмечается в аналитическом докладе «Качество жизни: законодательные аспекты модернизации», подготовленным Аналитическим управлением Совета Федерации, за последние годы из страны выехало от 100 до 250 тысяч(!) ученых; при этом количество докторов наук – выходцев из бывшего СССР – постоянно проживающих за рубежом (16 тысяч) уже вполне сопоставимо с количеством докторов наук, проживающих и работающих в России (25 тысяч). В условиях деградации своей электоральной базы социал-демократия не сможет быть востребована в России еще довольно длительное время.