Русское эхо операции «Валькирия»

Убийство Адольфа Гитлера должно было стать сигналом к изменению внешнеполитического, военного и внутреннего курса Германии, воевавшей почти пять лет. Из них три года продолжалась кровопролитная война на Восточном фронте, которая неотвратимо приближалась к границам рейха. Страна Советов занимала особое место в планах заговорщиков как до 20 июля, так и после…

Заговор полковников

 

 

Антинацистское сопротивление заметно усилилось после 22 июня 1941 года, когда началась операция «Барбаросса». Жестокое обращение с военнопленными, «приказ о комиссарах», «окончательное решение еврейского вопроса», расистская оккупационная политика — все это обнажало суть нацистского режима и не могло не повлиять на настроения среди немецкого офицерства.

В 1941 году в штабе группы армий «Центр» сформировалась группа активных, оппозиционно настроенных офицеров, которые считали восточную политику неоправданно жестокой, утопической и аморальной, ведущей Германию к катастрофе. Ее возглавил начальник оперативного отдела штаба группы армий «Центр» генерал-майор Хеннинг фон Тресков. К нему присоединились начальник разведки группы армий полковник Рудольф фон Герсдорф, лейтенант Фабиан фон Шлабрендорф, братья Георг и Филипп фон Безелагер. Эта группа уже в августе 1941 года планировала похищение фюрера, а в начале 1943-го предприняла несколько неудачных попыток покушения на Гитлера…

Успехи вермахта в 1941 году в России были, безусловно, впечатляющими, но не решающими. Впервые немцы столкнулись с упорным сопротивлением. Фюрер не желал принимать во внимание распыление сил по разным направлениям и задержки с выполнением плана операции. Еще в июле он запретил говорить о «зимней кампании» и тем более готовиться к ней. Немецкая техника перестала быть самой лучшей. Уже осенью 1941-го стало ясно, что производство в 1942 году сможет покрыть только 60% потерь 41-го года. Людские потери составили более 740 тыс. человек, но на замену им прибыло только 400 тыс. Армия деградировала. Хваленая немецкая педантичность дала трещину: люди перестали бриться, мыться, спали в одежде.

Блицкриг забуксовал. Красная Армия перешла в контрнаступление под Москвой и нанесла вермахту чувствительное поражение. Серьезный удар нанес вермахту и сам Гитлер. 11 декабря он объявил войну США, а 19 декабря 1941 года ради «окончательного спасения рейха» сам встал во главе Сухопутных войск. Заслуженные генерал-фельдмаршалы фон Браухич, фон Рундштедт и фон Бок были отправлены в отставку, а вместе с ними еще 35 генералов.

Все это породило оппозиционные настроения в главном центре управления всеми боевыми действиями на Восточном фронте — главном командовании сухопутных войск (ОКХ). В результате сформировалась группа оппозиционеров, в которую вошли: начальник организационного управления ОКХ генерал Хельмут Штифф и его подчиненный майор Клаус фон Штауффенберг, генерал-квартирмейстер ОКХ генерал Эдуард Вагнер, полковник Шмидт фон Альтенштадт, начальник общевойскового управления ОКХ генерал Фридрих Ольбрихт, полковник Алексис фон Ренне из отдела «Иностранные армии Востока». Они называли себя «Ассоциацией по борьбе со смертельно опасным идиотизмом». Именно эта группа осуществила покушение 20 июля 1944 года, приведя в действие план «Валькирия». Оппозиционные настроения получили наибольшее распространение в кругу штабных офицеров. Это было вызвано тем, что они в силу своего служебного положения были лучше информированы, знали реальное положение дел в тылу и на фронте, проблемы снабжения и формирования резервов. Из более семи тысяч участников заговора более одной тысячи были высшие офицеры вермахта. Эта наиболее образованная, религиозно воспитанная, вышедшая из четырехтысячного офицерского корпуса генерала фон Секта часть элиты немецкой армии составила костяк сопротивления. И если в Берлине в конце 30-х уже сложился клуб заговорщиков из высших офицеров старшего поколения вермахта, таких как: бывший начальник генерального штаба генерал-полковник Людвиг Бек, действующий генерал Франц Гальдер, глава абвера адмирал Вильгельм Канарис, начальник его штаба генерал Ханс Остер, будущий фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен, то к 1942 году инициатива явно перешла к полковникам и майорам. Но не надо забывать, что это были немецкие офицеры, которые вели войну с врагом, которого, как они считали, могли и должны были победить вопреки воле нацистского руководства. Вот что говорил фон Штауффенберг зимой 1941 года по этому поводу: «… Сначала мы должны выиграть войну… Потом, когда вернемся домой, мы займемся коричневой чумой, а сегодня самое главное – война против большевиков». Он, как и другие многие офицеры, не строил иллюзий, понимая, что необходимо прежде всего настойчиво добиваться изменения «восточной» политики Гитлера и целей этой войны.

Победить на Востоке

К 1942 году для многих будущих заговорщиков стало понятно, что без помощи самих русских войну против Советской России выиграть невозможно. Ведь коллективизация, сталинские репрессии тридцатых годов, военные поражения начала войны вызывали массовое недовольство. Идеологическая зашоренность нацистов не давала возможности для сотрудничества с гражданским населением, а именно здесь виделся заговорщикам выход из военного тупика. Необходимо было привлекать население России перспективой лучшего общественного устройства и за счет выработки политических целей, за которые оно будет готово воевать. Эту идею поддерживали заговорщики в штабе группы армий «Центр», которые превратили их тыловой район в своего рода «колыбель» русского коллаборационизма на Восточном фронте.

Осенью 1941 года в оккупированном Смоленске группа русских коллаборационистов во главе с бургомистром города Борисом Меньшагиным, которая называла себя «Русским освободительным комитетом» подала петицию командующему группы армий «Центр» генерал-фельдмаршалу фон Боку. В ней предлагалось от имени «комитета» призвать русское население к борьбе с советской властью, создать миллионную «Русскую освободительную армию». При этом выдвигались некоторые условия: формирование независимого демократического русского правительства, признание границ 1939 года, равноправное положение русского народа. Переданная в ставку фюрера петиция осталась без ответа, но за идею формирования «русской армии» ухватились фон Тресков и фон Герсдорф. Они поручили прибалтийскому немцу капитану Вильфриду Штрик-Штрикфельдту составить специальный меморандум, в котором предлагалось улучшить положение в лагерях военнопленных, изменить политику военной и гражданской оккупационной администрации по отношению к гражданскому населению. После этого следовало приступить к формированию к апрелю 1942 года 200-тысячной армии из русских добровольцев, с русским командованием.

Главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал фон Браухич даже поставил на меморандуме свою резолюцию: «Считаю решающим для исхода войны». Но, как известно, в декабре 1941 года он был отправлен в отставку. Его место занял Адольф Гитлер, назначив самого себя на эту должность и надолго похоронив идею создания «русской армии».

Тем не менее именно в зоне тылового района группы армий «Центр» были созданы первые две части под русским командованием. Так, с разрешения оппозиционно настроенного (арестованного за это в апреле 1943 года) командующего 2-й танковой армии генерал-полковника Рудольфа Шмидта был образован «Локотской автономный округ» с русским самоуправлением под руководством инженера Б. В. Каминского. Он состоял из 8 районов с населением в 581 тыс. человек и имел собственную «Русскую освободительную народную армию» (РОНА), численностью свыше 12 тыс. человек, вооруженную танками и артиллерией.

В марте 1942 года при поддержке диверсионного отдела абвера была реализована инициатива группы берлинской белоэмиграции правого толка о формировании из военнопленных русской национальной части. При поддержке фон Трескова эта часть под названием «Русская народная национальная армия» (РННА) была создана в местечке Осинторф недалеко от Орши, где к декабрю 1942 года было сформировано 5 батальонов общей численностью около 5 тыс. человек. По замыслу оппозиционеров РННА должна была стать прообразом будущих русских антибольшевистских вооруженных сил.

Но из-за сильного противодействия нацистского руководства эксперимент с РННА также потерпел фиаско. 1 апреля 1942 года разведывательный отдел ОКХ «Иностранные армии Востока» возглавил полковник Рейнхард Гелен, считавший, что необходим поиск «русского де Голля», который в будущем с немецкой помощью сбросит иго большевизма и создаст новое антисоветское правительство, способное стать мощным инструментом в руках оппозиционеров. Для этих целей под Винницей по инициативе фон Штауффенберга был создан особый лагерь дознания «Проминент» для высших советских пленных офицеров. Именно здесь немцев ожидала непредвиденная удача. 3 августа 1942 года взятый в плен бывший командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов согласился на сотрудничество. Он подписал 10 сентября первую листовку, адресованную «Товарищам командирам и советской интеллигенции», в которой призывал к борьбе против сталинского режима.

Эта листовка реанимировала идею «смоленского комитета», за реализацию которой с удвоенной энергией принялись полковники фон Ренне и фон Тресков. Представители орготдела ОКХ Штифф и фон Штауффенберг выделили средства для создания «русского руководящего центра» на 1200 чел. в местечке Дабендорф. Центр должен был превратиться в «русское правительство» с разработанной программой, своей структурой, подготовленными офицерскими кадрами, печатными изданиями.

Под руководством капитанов фон Гроте и Штрик-Штрикфельда была подготовлена т. н. «Смоленская декларация» с политической программой движения. Но увы, преодолеть противодействие нацистского руководства снова не удалось, и только успех советского контрнаступления под Сталинградом дал этой идее зеленый свет.

«Восточные» войска

Еще в начале операции «Барбаросса» многим германским офицерам стало понятно, что вермахту нужно привлекать на свою сторону всех недовольных большевиками и просто готовых помогать, невзирая на их политические взгляды и национальности. Тем более что опыт фронтовых частей доказывал это. Понеся чувствительные потери, немецкие командиры стихийно замещали советскими военнопленными все хозяйственные должности в своих частях: водителей, конюхов, подносчиков боеприпасов, кузнецов, строителей, отправляя немцев на передовую. Этот русский персонал получил название «хиви», или «добровольных помощников». К февралю 1945 года на всех фронтах в составе вермахта, люфтваффе и кригсмарине насчитывалось около 675 тысяч таких «добровольных помощников».

Будущие заговорщики понимали, что огромное количество военнопленных можно использовать в военных и полицейских формированиях. И если гитлеровское руководство упорно не желало давать оружие в руки «неполноценных» народов, то оппозиционеры из ОКХ всяческими путями искали лазейки для обхода этих установок.

Первыми в поле зрения ОКХ попали казаки, которых считали потомками древних остготов, сохраняющими «прочные кровные связи со своей германской прародиной». В октябре 1941 года уже упоминавшийся генерал-квартирмейстер генерального штаба ОКХ Вагнер разрешил командующим тыловыми районами групп армий «Север», «Центр» и «Юг» сформировать казачьи части из военнопленных для борьбы против партизан. К апрелю 1943 года в этих частях насчитывалось около 25 тыс. человек, входивших в 20 казачьих полков и несколько сотен. Казаки хорошо зарекомендовали себя на поле боя. На основе этих частей в июле 1943 года была сформирована 1-я казачья кавалерийская дивизия полковника Хельмута фон Паннвица, впоследствии воевавшая в Югославии.

Стала очевидной необходимость привлекать к вооруженной борьбе нерусские народы, в первую очередь тюрков и кавказцев. Уже 15 ноября 1941 года ОКХ издает приказ «О создании охранных сотен из военнопленных туркестанской и кавказкой национальностей». В преддверии летнего наступления на Кавказ удается получить разрешение Гитлера на формирование туркестанского, грузинского, азербайджанского, армянского, северокавказского и волжско-татарского легионов. Все военнопленные этих национальностей направлялись по приказу орготдела ОКХ в центры формирования: один в Польше, другой в Полтавской области. Всего к середине 1943 года удалось сформировать 85 батальонов общей численностью свыше 80 тыс. человек. Также было сформировано более 200 строительных, железнодорожных, охранных и транспортных «национальных» рот. На базе центра формирования в Полтавской области летом 1943 года была сформирована 162-я тюркская пехотная дивизия под командованием генерал-майора Оскара фон Нидермайера, отправленная позже в Италию. Именно казачьи, тюркские и кавказские части был впервые признаны 15 апреля 1942 года Гитлером как «равноправные союзники вермахта».

Катастрофическая нехватка охранных частей заставила ОКХ 9 января 1942 года издать приказ о формировании вспомогательных частей из военнопленных и местных жителей для охраны мостов, станций, дорог, концлагерей. Эти части множились в большом количестве и очень часто объединялись в более крупные формирования под немецким командованием при штабах дивизий и корпусов, получив название восточных рот и батальонов, кавалерийских дивизионов и эскадронов. Всего же к июню 1943 года было сформировано 78 восточных батальонов, 1 полк и 122 отдельные роты численностью более 80 тыс. человек.
Формирование такого большого количества частей (свыше 200 тыс. человек) было прямой заслугой «Ассоциации по борьбе со смертельно опасным идиотизмом» и лично фон Штауффенберга. Каждая дивизия Восточного фронта получала право набирать в свой состав от 2 до 4 тыс. человек из военнопленных и местного населения, зачисляя их на полное довольствие.

Теперь все русские, украинцы, прибалты, кавказцы, тюрки и другие народы, находившиеся на службе у немцев, получили название «восточных». Создавалась и инфраструктура «восточных» войск, было улучшено содержание военнопленных, утвержден статус «доброволец» и «хиви», их денежное содержание, форма одежды, была написана присяга, велась идеологическая подготовка. В декабре 1942-го был учрежден штаб генерала, командующего «восточными» войсками, создано 11 бригадных и 6 полковых штабов. Первым командующим этими войсками стал генерал-лейтенант Гейнц Гельмих.

«Серебряный просвет»

Контрнаступление советских войск под Сталинградом заставило задуматься об изменении оккупационной политики даже ее главного проводника рейхсминистра восточных территорий Альфреда Розенберга. Под его руководством 18 декабря 1942 года состоялась конференция лиц, ответственных за проведение оккупационной политики и хозяйственной деятельности в тылу Восточного фронта.

На этом совещании тон задавали фон Тресков, фон Альтенштадт, фон Штауффенберг. Их выступления носили в основном ультимативный характер и сводились к необходимости создания национальных представительств отдельных народов, формирования народных армий в качестве союзников Германии в войне против СССР. Итогом этой конференции стала так называемая «Восточная декларация», которую Розенберг в январе 1943 года представил лично Гитлеру. Но фюрер отказался менять свою политику на Востоке до окончания войны, разрешив лишь проведение пропагандистских кампаний. За это сразу же ухватились кураторы Власова. 13 января 1943 года началось распространение «Смоленской декларации», в которой объявлялось о создании «Русской освободительной армии» (РОА). Миллионы листовок были разбросаны над оккупированной территорией. В феврале 1943 года в Дабендорфе был официально сформирован «Восточный батальон пропаганды особого назначения», где до декабря 1944 года прошло подготовку более 5 тыс. человек. Здесь же начали издавать газету «Доброволец» для восточных войск.

При 130 немецких дивизиях на Восточном фронте для ведения агитации были образованы «группы перехвата» из 20 русских пропагандистов РОА, а в лагерях военнопленных «русские подразделения обслуживания». В апреле 1943 года приказом ОКХ были введены форма и знаки различия РОА, в ее состав в обязательном порядке включались все русские «хиви» и «добровольцы». Каждому, добровольно перешедшему на сторону немцев, давался семидневный срок для решения о вступлении на выбор: в РОА, казачьи части, национальные легионы или в состав «хиви».

3 марта 1943 года для усиления пропагандистского эффекта было опубликовано открытое письмо генерала Власова «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом». Все эти мероприятия позволили отделу пропаганды вермахта и отделу иностранных армий Востока приступить к проведению операции «Серебряный просвет», разработанной для массового привлечения перебежчиков. Эта операция началась в мае 1943 года. Можно говорить об ее определенном успехе, поскольку за весь 1943 год на сторону немцев перешло более 26 тысяч человек.

Веря в успех предстоящей Курской битвы 8 июня 1943 года, Гитлер однозначно отказался от формирования как русской армии, так правительства и государства, разрешив использовать имя Власова только для обмана противника. Сам генерал после нескольких поездок по оккупированным территориям в апреле 1943 года был заключен под домашний арест, и ему было запрещено заниматься политической деятельностью. Подчинение ему РОА стало фиктивным. Все это выбило почву из-под ног «власовского» движения и его кураторов.

Наступление Красной Армии усилило процесс разложения в «восточных» войсках, не имевших четкой мотивации и почувствовавших себя обманутыми. Они все чаще переходили линию фронта или уходили к партизанам. 10 октября 1943 года был издан приказ фюрера о переброске во Францию, Италию, Данию и на Балканы 84 «восточных» батальонов. Таким образом, заговорщики проиграли Гитлеру. Им не удалось создать мощное политическое и психологическое оружие для победы на Восточном фронте. Потребовался еще год, новые катастрофические поражения Германии, прежде чем формированием РОА занялось всесильное СС Генриха Гиммлера.

Против Сталина и Гитлера

Каким представлялось решение «русской проблемы» заговорщикам? На начальном этапе войны они наивно полагали, что смогут добиться изменения политики Гитлера только своими полуподпольными действиями по формированию «восточных» частей, не отстраняя руководство, а трансформируя его. Но катастрофа под Сталинградом изменила идеи заговорщиков. По плану операции «Вспышка» в марте 1943 года (когда в самолет Гитлера была подложена бомба) предполагалось после гибели фюрера начать переговоры о мире с западными державами, а на Востоке объявить правительство генерала Власова легитимным и продолжить борьбу с СССР. Заговорщики предполагали, что антисоветские силы при немецкой поддержке быстро одержат верх и с новой Россией будет заключен союзный договор. Его принципы сформулировал фон Штауффенберг: «Сотрудничество, независимость, свобода». После того как в январе 1943 года Англия и США на конференции в Касабланке выдвинули требование о безоговорочной капитуляции Германии, а «власовская» акция рухнула, оппозиция стала склоняться к сепаратному миру с СССР. Но с образованием антифашистского комитета «Свободная Германия» и присоединением Сталина к требованию союзников в Касабланке заговорщики остались в полном одиночестве.

К весне 1944 года их планы после убийства Гитлера выглядели следующим образом: на Западе немецкие войска отводились на границу Германии после заключения сепаратного мира с союзниками, подписывалось мирное соглашение в рамках соединенных штатов Европы, на Востоке продолжались военные действия по линии Мемель — река Висла — Карпаты — устье Дуная.

В мае в Швейцарии заговорщики передали Алену Даллесу просьбу о высадке трех воздушно-десантных дивизий союзников в районе Берлина для помощи в захвате столицы, а также морских десантов в районе Бремена и Гамбурга. Американцы ответили отказом, и оппозиция поняла: чтобы спасти Германию, нужен любой мир, но только без Гитлера. А для этого надо было срочно действовать…

Никто в нашей стране да из рубежом не должен забывать, что ключом к победе в войне на Востоке оппозиционеры видели лишь перерастание ее в войну гражданскую, и именно для этого им была необходима «Русская освободительная армия».

Парадоксально, но «власовское» движение смогло возникнуть только при наличии антинацистского сопротивления в вермахте и смогло развернуться при поддержке СС только после провала заговора 20 июля.

Конечно, заговорщики были большими идеалистами, о чем свидетельствует идея фон Штауффенберга «скинуть сначала Сталина, а потом Гитлера». Борьба с нацистским руководством за новые политические цели и методы войны на Востоке стала для заговорщиков своеобразным катализатором решения устранить Гитлера. С каждым днем они все больше убеждались в некомпетентности и губительности его политики. Связанные присягой, они сделали свой выбор между патриотизмом и изменой. Генерал фон Тресков после провала заговора сказал своему адъютанту фон Шлабрендорфу: «Сейчас на нас обрушится весь мир и начнет осуждать. Но я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира… Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть… Нравственная ценность человека начинается только с готовности отдать жизнь за свои убеждения».