Я так устал, мама, а мне еще жить и жить

На модерации Отложенный

Мой сын болен, и ни один врач ему не может помочь. Сначала он говорил : «Я не верю, что по мне кто-то скучает. Я не грущу. Я просто задолбался улыбаться. Ты не понимаешь, не надо тянуться к тем, кто тебя не ценит, ведь мне было так больно, а ей было пофиг.

За чувство одиночества отвечает тот же участок мозга, что и за физическую боль. Мне это ясно уже давно. Романтик — это человек, который верит в любовь, но ещё не знает, что это такое. Циник — это человек, который знает, что такое любовь, но уже в неё не верит.

Знаешь, что самое страшное в жизни? Когда не знаешь, ради чего живешь. Ты просыпаешься утром и долго придумываешь причину, чтобы подняться с постели.

Каждый по-своему сходит с ума… Кто-то в истерике захлёбывается слезами… А кто-то — молча, держа всё в себе и не подавая виду, медленно рассыпается на кусочки изнутри… Бывает такое состояние, когда внутри мат-перемат и кричишь до боли, вышибая стены, круша все на своем пути. А снаружи? Снаружи молчишь, терпишь, копишь».

Теперь он молчит. Зачем разговаривать? Да и не с кем. Он убрал всех из своей жизни, чтобы больше не было больно. Только одиночество не помогает, а разрушает еще больше.

Я помню его маленьким. Он удивлял всю нашу семью: взрослый малыш с мудрым подходом к жизни, с простыми и глубокими выводами. Когда болела наша бабушка,  он просто приходил к ней в комнату, усаживался рядом и сидел часами.

Я спрашивала: «Что же ты делаешь?» Он отвечал: «Мы так быстрее выболеемся вместе,  и бабушка будет здорова».

Сынишка очень любил играть с другими детьми. В парке он первым подходил к гуляющему ребенку и спрашивал: «Ты — один? Давай вместе копать гараж для машинки, мне очень нужны помощники. Один не справлюсь», — и отдавал свой любимый совочек и машинку.

А однажды, года в четыре, в  магазине он подошел к заплаканной девушке и попросил: «Возьми меня на ручки». Девушка забыла про свои слезы, так и сделала, подумав, что малыш потерялся. Сынишка просто обнял ее, а потом спрыгнул. Девушка уставилась на него, а он объяснил: «Хотел, чтоб ты улыбнулась». Девушка так и прыснула со смеху. Потом долго махала рукой нам вслед.

А сын шел рядом со мной – такой маленький и такой взрослый. Я чувствовала в своей руке руку мужчины: сильного, надежного и самое главное – мудрого и заботливого.

Что же случилось с нами? Что или кто ломает, калечит наших детей? Почему повзрослев внешне, они становятся маленькими, обозленными и ненавидящими весь мир?

Но я уверена, что его мудрое сердце найдет выход, ведь он есть и, возможно,  совсем рядом. А если просто протянуть руку и сказать, как в детстве: «Мне очень нужны помощники. Один не справлюсь»?