Хочешь отлупить белого человека? Начни с Карла Маркса!

Некоторые "прогрессивные" и "политкорректные" западные интеллектуалы порицают университеты за то, что, якобы изучением наследия Гомера, Фомы Аквинского, Шекспира, Фрейда или Эйнштейна они увековечивают власть "мёртвых белых мужчин" над живыми женщинами и меньшинствами.

По иронии судьбы, один из "мёртвых белых мужчин", который до сих пор парадоксально остаётся в моде среди радикалов в американских университетах - как и в радикальных движениях в странах Азии, Африки и Латинской Америки - это Карл Маркс.

Те, кто несут сейчас факел марксизма, понятия не имеют о расистских взглядах своего кумира. Поразительно, но даже небелые и незападные поклонники Маркса просто ничего не знают о том презрении, с каким Маркс смотрел на все неевропейские народы и культуры.

Пожалуй, это не новость, что, будучи потомком раввинов по отцовской и материнской линиям, Маркс был убежденным антисемитом. Его книга "A World Without Jews" ("Мир без евреев"), по мнению многих, предвосхитила книгу Гитлера "Mein Kampf".

А вот о его взглядах по расовому вопросу написано удивительно мало, особенно же о презрении, с которым он относился не только ко всем небелым, но и целым группам европейцев, особенно, к славянским народам.

В своей книге "Karl Marx, Racist" ("Карл Маркс, расист"), Натаниэль Вейль показывает, что в 1860-е годы Маркс разработал целую таблицу расовой иерархии для частного пользования в оценке исторического процесса. В середине десятилетия Маркс доискивался до научных и псевдонаучных обоснований своих расовых представлений и, наконец, нашел их в работах Пьера Тремо. Со своим другом и благодетелем Фридрихом Энгельсом Маркс доходил до того, что одобрял войны на уничтожение славянских народов в России. Парадоксально, но в дальнейшем Советский Союз официально провозглашал себя "марксистским" государством.

"Ни Карл Маркс, ни Фридрих Энгельс не были подлинными интернационалистами", - пишет Вейль. "Они не верили в равноправие всех рас и народов. Они выступали против борьбы за национальную независимость тех рас и народов, которые они презирали. Они считали, что так называемые "варварские" и "неисторические" народы, составляющие подавляющее большинство человечества, не играют никакой роли в истории и что им не суждено было сыграть какую-либо роль в обозримом будущем. Они считали эти народы препятствием на пути прогресса; объектами, а не носителями истории. Такие народы существуют только для того, чтобы быть завоеванными, или для эксплуатации более развитыми странами. Некоторые из этих отсталых народов должны быть искоренены и сметены с лица земли".

Маркс заимствовал у Георга Гегеля, другого немецкого философа, идею, что некоторые расы, народы и нации были неисторическими (ahistoric). Они никогда не играли никакой роли в истории и никогда не будут, как в случае с черными африканцами. Или это были народы, чья история не имеет никакого значения, ибо осталась замороженной на цивилизационном уровне, который продвинутая часть человечества уже оставила позади.

"Публично и по политическим причинам Маркс и Энгельс выдавали себя за друзей негров", - отмечает Вейль. "Но в личной жизни они были махровыми анти-чёрными расистами.

Они питали презрение ко всей чёрной расе; сравнивали негров с животными, отождествляли их с "идиотами" и постоянно пользовались в своей частной переписке обидным прозвищем "ниггер", чтобы оскорбить кого-либо".

Маркс, например, в письме Энгельсу от 30 июля 1862 года назвал одного из вождей социализма в Германии и его соперника, "еврейским негром". Он писал: "Теперь мне абсолютно ясно, что как форма его головы, так и текстура его волос происходят от негров, которые присоединились к Моисею во время бегства из Египта (если его мать или бабушка по отцовской линии сами не создали гибрида с каким-нибудь негром) ... Нахальство этого парня явно взялось от ниггера".

Маркс даже отстаивал рабство в Северной Америке. Когда Пьер-Жозеф Прудон, ведущий социалистический мыслитель Франции, опубликовал книгу под названием "Философия нищеты", Маркс ответил опровержением под ядовитым названием "Нищета философии" (1874). Прудон выступал за освобождение рабов в США. А Маркс отвечал ему: "Без рабства Северная Америка, самая прогрессивная из стран, превратилась бы в патриархальную страну. Сотрите Северную Америку с карты мира, и получите анархию, полный упадок современной торговли и цивилизации. Отмените рабство, и вы сотрёте Америку с карты народов".

В начале 20-го века социалисты США разделяли расистские взгляды Маркса. 14 сентября 1901 года "Социал-демократический геральд" описывал чёрных американцев как низших, порочных существ, которые шатались без дела, "насилуя женщин и детей". В статье от 31 мая 1902 года Виктор Бергер, один из лидеров Социалистической партии, писал, что "не может быть никаких сомнений, что негры и мулаты принадлежат к низшей расе".

Парадоксально, что наиболее примечательным белым мужчиной, которого неизменно включают в учебную программу ради "разнообразия" (diversity) во многих университетских городках, является ханжа Карл Маркс. Однажды он назвал креола, который женился на его племяннице, "потомком гориллы". Маркс также одобрял продвижение европейского империализма в Азии, потому что считал азиатскую культуру неспособной к историческому развитию без европейского толчка. Китай и Индию он назвал "полуварварскими и полуцивилизованными" странами, у которых «не было истории вообще, по крайней мере, человеческой истории".

Коллега Маркса Фридрих Энгельс был не меньшим расистом в своих взглядах. Когда он узнал, что зять Маркса, который имел африканские черты лица, стал кандидатом от социалистов в районе, где находится Парижский зоопарк, Ф. Энгельс заметил, "Как ниггер, он ближе к животному царству, чем мы, и поэтому, несомненно, самый подходящий кандидат представлять этот район".

Учитывая расистские высказывания Карла Маркса, не ирония ли истории, что он остаётся ВНЕ КРИТИКИ даже со стороны небелых и неевропейцев, к которым он питал такое отвращение? Как уже было замечено, единственный несомненный урок истории состоит в том, что мы не учимся. Настало время обратить внимание на прошлое, чтобы не повторить его ошибки и не делать героями тех, кто заслуживает порицания. Низвержение Карла Маркса с пьедестала непорочности было бы хорошим началом.