Гуманист-телефонист Виктор Астафьев

Гуманист-телефонист Виктор Астафьев

…Невольно думается: как бы поступил поручик Лермонтов, если в Московском дворянском собрании какой‑то вития стал бы доказывать, что в Бородинском сражении мы раза в три‑четыре превосходили неприятеля, что мы забросали его своими трупами, что мы вообще не умели воевать в Отечественной войне 1812 года? Как поступил бы подпоручик Толстой, если ему сказали бы, что при защите Севастополя в 1855 году у нас не было другого средства кроме собственной крови, которой мы заливали наступающего врага? Я думаю, что эти офицеры русской армии не ограничились бы пощечиной клеветникам, а позвали бы их к барьеру.

К чему я это? – А вот к чему…В 1989 году в Москве состоялась совместная конференция историков и писателей, организованная Академией наук СССР..Выступил там и известный пеЙсатель Витя Астафьев…И какие же чудные открытия он сделал? А вот какие: «Вы посмотрите на любую карту 1941 года и даже 1944 года: там обязательно 9 красных стрелок против 2‑3 синих». Разумеется, это совсем не так, на разных картах разное количество стрелок тех и других, но не будем сейчас отвлекаться, важно понять суть открытия, а она выплывает из следующего заявления: «Это 9 наших армий воюют против 2‑3 армий противника». То есть Астафьев разгадал и объявляет пребывавшему в неведении миру, что любая стрелка на картах «Истории Великой Отечественной войны» означает не что иное, как армию, – вот оно Галилеево открытие!

Взять, допустим, наше контрнаступление под Москвой в декабре 1941 года. Астафьев читает, что перед началом операции мы не имели численного превосходства над противником ни в живой силе, ни в технике (за исключением авиации). Но потом он смотрит на карту и видит: красных стрелок штук 15, а синих, ну, 5. «Эге! — смекает проницательный исследователь. — Значит, у нас было трехкратное численное превосходство, а вы, криводушные фальсификаторы, исказили святую правду истории. Ужо вам!!..»

Или вот, скажем, наше контрнаступление под Сталинградом. Астафьев читает: советские войска насчитывали 1 миллион 100 тысяч человек, а противник имел 1 миллион 12 тысяч, т. е. наше численное превосходство в живой силе составляло всего 8—9 процентов. Но писатель снова зрит в карту и собственными глазами видит: десятка четыре красных стрелок и не больше одного десятка синих. Выходит, уже четырехкратное наше превосходство. Опять эти бессовестные ловкачи обманывают все человечество!

С помощью карт воочию убедившись, что мы «все время, на протяжении всей войны» имели огромное численное превосходство над захватчиком, Астафьев, как уже знаем, пришел к такому Галилеевому резюме: «Мы просто не умели воевать. Мы и закончили войну, не умея воевать». Поскольку все участники конференции оторопело молчали, то оратор, уверенный в непререкаемости своего открытия, плюнул им в лицо еще и такое: «Мы залили немцев своей кровью, завалили своими трупами».

Но с еще большей наглядностью Астафьев выказал свою дремучесть в известном заявлении о том, что, мол, надо было не защищать Ленинград, а сдать его на милость победителя. Это как же так? Почему? А потому, говорит, что защита города привела к большим людским потерям. Он, видите ли, гуманист. Но если так, то не надо было защищать и Брест, и Москву, и Одессу, и Киев, и Севастополь, и Сталинград, – это ж все привело к еще большим потерям.

А какая судьба ждала город в случае его взятия? Дык еще 8 июля тот же Гальдер в дневнике записал: "Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом вынуж­дены будем кормить в течение зимы... Это будет "народное бедствие", которое лишит центров не только большевизм, но московитов вообще". Примечательно, что Гитлер и его генерал, в отличие от иных наших белоснежных патриотов, не делал различия между большевиками и "московитами". А понимает ли Астафьев, что значит "полностью избавиться"? Едва ли. А это значит вот что: уничтожить всех жителей города, в том числе и всех читателей тоже. Так что конференция в Таврическом дворце, увы, не могла состояться. Выходит, Ленинград надо было защищать во что бы то ни стало.

В 1993 году, когда танки расстреливали Белый Дом, а американцы радостно хлопали в ладоши, наблюдая за тем, какой бардак творится в некогда всемогущей Москве - Виктор Астафьев подписывает известное обращение группы литераторов к бандиту Ельцину, более известное под названием "Письмо сорока двух".

В этом письме литераторы призывают Ельцина запретить все виды коммунистических и националистических партий, а противников Ельцина, засевших в Белом Доме - называют не иначе как фашистами.

"Когда-то на страницах "Правды" ротный телефонист Виктор Астафьев писал: "Мы достойно вели себя на войне... Мы и весь наш многострадальный героический народ на века, на все будущие времена прославивший себя трудом и ратным подвигом".

И это была честная правда.

Но как только власть колебнулась и пошло повсеместное охаивание всего прошлого, в том числе и нашей победы в Великой Отечественной войне, тут же в компании Волкогоновых, Афанасьевых, Радзинских вылез со своими лакейскими речами и герой-телефонист Астафьев:

"Мы просто не умели воевать. Мы и закончили войну, не умея воевать... Мы залили своей кровью, завалили врагов своими трупами".

Горбачев был очень доволен такими россказнями, и вскоре клеветник получил звание Героя и еще несколько премий, в том числе, разумеется, иностранных.

А уж Ельцин-то так полюбил оборотня, что отмусолил ему хорошие деньжата на собрание сочинений аж в 15 томах..."

В общем несмотря на весь писательский талант Виктора Петровича Астафьева - доверять ему я бы не стал... При всём уважении.

Но при этом очень многие превозносят его как писателя- фронтвика, чуть ли не в атаку ходившего…

Однако…Что о нем известно….В 1942 году ушёл на фронт. Военному делу обучался в школе пехоты в Новосибирске.

Весной 1943 года был направлен в действующую армию. Был шофёром, артразведчиком, телефонистом-связистом: т.е. практически большую часть времени проведенного на фронте , он был связан с работой не связанной с нахождением на передовой или участием в непосредственных боевых действиях.

Определить же, что Виктор Астафьев не был воюющим солдатом можно начать догадываться достаточно по одной только фразе: «свежегорящая смазка пулемёта». Какой же солдат, даже самый нерадивый, будет стрелять из пулемёта, из винтовки, из автомата, из пистолета, не удалив смазки?

Или возьмем один из его романов -«Прокляты и убиты»….

Так и хочется объяснить не уважемому автору, что в отличие от романа косящего под «суровую правду войны», в реале:

-          не было в Красной армии в 1943 году понятия фельдфебель;

-          не мог тяжелораненый солдат с перебитой ногой прыгать по пересечённой местности;

-          не было немецкого контрнаступления с форсированием Днепра.

-          Боюсь возразить по поводу туч мух на плацдарме. Но всё же возникает сомнение, могли ли быть мухи во время начинавшегося снегопада.

-          Не могло быть у командира роты, а затем командира батальона за полгода два ряда орденов и медалей. Даже у маршала. Много ещё несоответствий, несуразностей, цитирования песен и стихов, которых не было в ту пору.

А ккарикатура похорон начальника политотдела вообще выходит за границы здравого смысла: гроб, окантованный серебром. Серебряные ручки. И духовой оркестр, играющий Девятую Героическую симфонию Бетховена (Не знает автор, что Героическая симфония не Девятая, а Третья. Так зачем позориться?). А ещё полонез Огинского. На похоронах! И это всё на берегу ещё прифронтового Днепра!

Уже слышу возражения: "он там был - а мы нет" . Но он абсурден. Исходя из такого подхода можно потребовать от Вас, чтобы вы принимали любые показания античных или средневековых историков о современных им событиях как однозначную истину, не подлежащую никакой перепроверке.