Григорий Чёрный. Древнеримская дорога теряется в болоте

30 июля сего года исполняется 110 лет Второго съезда РСДРП, на котором родилась большевистская партия. 23 февраля КПРФ провела съезд, рекламируя себя наследницей большевистской партии. Есть ли на то основания? Обратимся к истории.

Первые данные о численности большевиков относятся к 1905 году, к их Третьему съезду. В разгаре была революция пятого года. Большевики были самой активной её силой. А было их 14 тысяч. На всю Россию. Не густо! Что же они собой представляли, если даже мои дед и бабушка, простые крестьяне из глухой Херсонщины, знали Ленина и большевиков именно с пятого года?

Партия объединяла, с одной стороны, самых активных, самых последовательных революционеров из разночинцев, владевших самой передовой на то время теорией, марксизмом. Объединяла их с самыми развитыми, самыми решительными элементами рабочего движения, вышедшего к тому времени из-под опеки народничества. Опорой партии были крупные промышленные предприятия, и чем выше был технический уровень предприятия, тем сильнее было на нём влияние большевиков.

В таком составе партия прошла революцию пятого года, столыпинскую реакцию, новый революционный подъем 1912-1914 годов, такою встретила 1917 год. Численность её, возросшая к Пятому съезду (1907 год) до 60 тысяч, упала к февралю 1917-го до 24. Часть лидеров партии была в эмиграции, другая – в Сибири. И всё же именно большевики вносили порядок в движение. Они поднимали на стачки и демонстрации заводы, они обеспечили братание армии и народа, они вносили организованность в действия массы. Сказывался многолетний опыт сознательной работы, сказывался завоёванный этой работой авторитет в рабочей и солдатской среде. Февральскую революцию сделали «рядовые» и «сержанты» большевистской партии при полном отсутствии «генералов». Да и реально большевиков было куда больше. Уже в июле их оказалось не 24, а 240 тысяч. В партию вошли те, кто давно был большевиком, но по разным причинам – война, полиция, жандармы – не мог оформить свой большевизм.

Выработанные годами сознательной борьбы дисциплина и самодисциплина, товарищеская спайка, неразрывная связь с массой, от которой они были плоть от плоти, готовность проявить инициативу и взять на себя ответственность, готовность отдать всё, даже жизнь, за рабочее дело, обеспечили простоту и будничную «легкость» Октябрьского переворота.

После 24 октября 1917 года резко изменились и стоящие перед партией задачи, и её социальная основа, и принципы отбора кадров. Партия стала правящей. Вчерашние секретари завкомов стали директорами, наркомами, членами реввоенсоветов. Партия не могла уже опираться только на самых передовых рабочих. Надо было искать подходы к военспецам, технарям, учёным, к бюрократам и финансистам. С 17-го по 19-й годы численность партии почти не менялась, около 300 тыс. Но резко изменился состав. Воспитывавшиеся годами, десятками лет кадры приходилось бросать в жерло фронтов Гражданской вплоть до массовых мобилизаций коммунистов. В партию приходили люди, не прошедшие ни подполья, ни баррикад, ни тюрем, ни ссылок. Партия стала не только правящей, она стала править единолично. В неё влились и бывшие меньшевики, и бывшие эсеры. Влились-то влились, но стали ли они большевиками?



А уже к Девятому съезду, к марту 1920-го, в партии оказалось больше 600 тысяч – наступил окончательный перелом в гражданской войне. И в партию пошли те, кто всегда ставит на победителя. Быть большевиком стало и модно, и безопасно. И выгодно. Через год в партии стало 732 521 человек.
Руководство понимало опасность. Начались чистки, и к 23-му году в партии осталось 386 тыс. членов. Но в январе 24-го умирает Ленин, и Генеральный секретарь И. Сталин объявляет «Ленинский призыв». В мае в партии 735 881 членов партии и кандидатов. И победа над оппозицией обеспечена.

1925 год стал годом последней чистки. Дальше численность партии только росла. В 27-м, когда изгоняли и запрещали все оппозиции, в партии было 887 233 членов партии и 348 957 кандидатов – больше миллиона.

Социальной опорой партии стало все население России. Хотя для разных категорий населения условия приема в партию были разными, в первую очередь принимали рабочих и солдат, но в принципе двери были открыты для всех, значит, при известной ловкости получить партбилет мог любой. «Было бы желание, а способ найдется».

Мало того, что размылась социальная база партии. Изменились условия работы. Большевик-подпольщик был в непрерывном контакте с беспартийными, с которыми он вместе вкалывал. Теперь, поднявшись даже на первые ступени партийной иерархии, он становился чиновником, хотя бы и партийным. И контачил уже с такими же чиновниками, и их интересы всё больше отличались от интересов массы. Даже если он был выходцем из низов, на карьерной лестнице воспитывали его не низы, а аппарат.

Одновременно с изменением социальной основы определился глубокий кризис идеологии. Партия строилась как рабочая именно потому, что теория рассматривала рабочий класс как класс будущего, класс, идущий на смену буржуазии и освобождающий от эксплуатации и себя, и всё общество. Беря власть, русские большевики считали, что они только начинают. А вот передовые рабочие Запада « покажут, как это надо делать».

К 23-му году стало ясно, что не покажут. Оказалось, что чем более развита страна, тем менее революционным является рабочий класс. Оказалось, что интересы рабочего класса связаны с его положением в данный момент, и нет у него никаких помыслов строить какое-то «светлое», но туманное будущее.

В партии мнения разошлись. Старые кадры, идеологи партии, растерялись. Троцкий считал, что отлив рабочего движения временный, надо ждать нового подъема. Сталин лучше понял уроки 1914-го, когда пролетарии, только вчера носившие на демонстрациях транспаранты «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», сегодня пьяными ликующими толпами отправились в окопы убивать тех, с кем вчера хотели соединяться. Уроки 1918-го и 1923-го, когда самый передовой в мире пролетариат, германский, оказался бессильным против немецкой буржуазии. А также то, что передовые пролетарии Англии, Франции, США даже и попыток переворота не делали. Надеяться можно было только на себя. И Сталин выдвинул лозунг построения социализма в одной, отдельно взятой стране. А что было делать? Просить Временное правительство вернуться в Зимний?

Разбираться с причинами несоответствия теории и практики было некогда: война была уже на носу, а после краха 1929 года уже просто пахло порохом. Правящая партия стала главным инструментом подготовки к войне. Цель была ясна, но теперь требовались не столько организаторы, сколько толкачи. В партии была введена железная дисциплина. И родилась номенклатура.

Теперь номенклатуру не пинает только ленивый. Но тогда это были в массе молодые крестьянские и рабочие парни, вошедшие в партию в гражданскую, а то и после. Марксизм и прочие идеалы были для них тайной за семью печатями. Но они были готовы выполнить любой приказ того, кто их выдвинул. Они служили не за идею, а за своё благополучие. С другой стороны, они только что вышли из трудового народа. Потому до поры до времени у них было то, что заложилось до прихода в партию. В первую очередь умение работать на совесть. И – просто совесть. По мере её испарения номенклатура превращалась в буржуазию. У их детей процесс пошел быстрее. Номенклатура всё больше рассматривала общенародную собственность как свою. Особенность была та, что до эпохи горбачевского «дибилдинга» «ферма находилась в коллективной собственности свиней».

Понимание неблагополучия было. Как в своё время Гракх Бабёф предупреждал монтаньяров от браков с аристократками: «Сегодня они вас обнимают, а завтра задушат!», так в Русской революции Владимир Маяковский писал: «Маркс смотрел-смотрел со стенки, да как заорёт: «Сверните канарейкам шеи, пока канарейки революцию не съели!»». Но противопоставить номенклатуре было нечего: источник, питавший партию до октябрьского переворота, иссяк, исчерпанный революцией.

А кандидатов в номенклатуру был легион.

Процесс был длительным, в победе в войне были заинтересованы все. Это номенклатура строила Днепрогэс и Магнитку, создавала Т-34 и ФД, эвакуировала на Восток пол-России, а потом всё поставила на свои места. Она создала лучшую в мире систему образования, первую в мире водородную бомбу, запустила первый в мире спутник и первого в мире космонавта. И одновременно превратилась в класс советской буржуазии.
Именно её классовый интерес и был причиной катастрофы 37-го года. А после победы в войне, после создания бомбы номенклатура стала считать, что она – пуп Земли, потолок Мира, что ей можно всё. И как только Сталин стал поворачивать руль не в её сторону, заговорил о построении коммунизма, Сталина убрали.

Остальное было делом техники. Вместе с Хрущевым вымели последние остатки большевизма, и с октября 1964 года пути партии и народа окончательно разошлись. Верхи партии стали потихоньку разваливать советскую систему образования («дураками легче править»), появились элитные школы и ВУЗы, появились инфляция и безработица, в годы «развитого запоя» скрытая. Наконец, так называемые «коммунисты» выдвинули лозунг наследования профессий. «Папа, я могу быть майором?» - «Конечно, сынок!». –«А подполковником?» - «Да!». «А полковником?» - «Пожалуй, можешь». «А генералом?» - «Сынок, у генералов свои сыновья есть».



А партия всё росла. Она доросла до 20 миллионов. Но теперь росла в первую очередь за счет паразитического роста бюрократии: «Штаты любой организации растут со скоростью 5-6% в год независимо от объема работы даже при полном её отсутствии». Бюрократия и партия стали «близнецы-братья». Все офицеры, всё руководство НИИ выше зав. сектором, всё руководство любого предприятия начиная с начальника цеха обязаны были быть в партии.

«Коллективное владение фермой» отвечает абсолютной монархии, когда в среде самой буржуазии ещё не сложились крупные кланы и крупные капиталы, когда нужна сильная рука, способная защитить буржуазию и от внешних врагов, и от внутренних, в первую очередь - работяг. Но вообще-то каждая свинья предпочитает своё корыто. За двадцать один год от Хрущева до Горбачева созрели условия для раздела фермы: образовались кланы, выросли теневые капиталы, была обеспечена внешняя безопасность, в Гарварде подросли «мальчики». И «процесс пошел», завершившись в 92-м распадом некогда великой страны и её экономики. Теперь партбилет ничего не давал. На всякий случай их массово спрятали под подушки, а ПСС В. И. Ленина сдали в библиотеки. У автора (всю жизнь беспартийного) одно из таких изданий: библиотека отдала даром, ей столько не надо. Бывшие же Первые секретари ЦК партий «братских республик» в один день перекрасились в национальных, да ещё и правоверных Президентов. Со свечкой в руке и полумесяцем во лбу.

Сгоряча компартию в РФ даже запретили. Но потом дошло, что, во-первых, идеи равенства и справедливости далеко ещё не умерли. А, во-вторых, осталось какое-то количество старых «прилипал» типа «лучший токарь», «лучший пекарь», «лучший преподаватель», у которых по-настоящему был лучшим только позвоночник. Их ведь «кинули», несмотря на верную службу, а они могут и дороги перекрыть, и еще какую пакость сделать. И тех, и других надо вести, куда надо, не то могут зайти, нуда не надо. И появилась КПРФ. Партия чисто государственная, на гособеспечении, кадры её готовятся в государственных структурах. Автора в 2002 году пригласили почитать лекции молодым коммунистам – РФ-овцам. Занимались в районе улицы Молостовых, в Новогереево. На перерыве ажиотаж: «Сейчас приедет Починок!» А этот Починок был тогда каким-то министром, из «либералов». Школа коммунистов под надзором министра-либера-…ла! «Оппозиция Ея Величества» буржуазии. Какие они коммунисты! Руководители – социал-предатели, рядовые – болото. Я расспросил по душам девочек: откуда они, зачем приехали? Были они с Северного Кавказа, приехали, чтобы как-то зацепиться в Москве. Я не удивился. После второго занятия мне устроили перерыв. По сей день. Я опять же не удивляюсь: что мы – разные, я понял ещё полвека назад. Встретив недавно инициатора своего приглашения, спросил, как школа-то? – «Да разбежались все. Они приехали не учиться, а в Москву». Это я и так знал. Но я ещё знаю, что научить-то молодежь эти люди, так сказать «инерционные коммунисты», ничему не могут. А зубрить наизусть «Капитал» скучно.

После 1991-1993 годов, когда у людей были какие-то надежды повернуть процесс, авторитет КПРФ рос, за них многие голосовали, партия доросла примерно до 550 тысяч. Но теперь двадцатилетний опыт истрепал камуфляж, голоса на выборах падают, в партии осталось около 150 тысяч: или думские карьеристы, или бестолковое болото, старьё, не знающее, куда себя деть. Молодежь – карьеристы сплошь.

Чтобы показать, какой партия была, и какой стала, приведу две биографии.

Каюров, Василий Николаевич. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.

Родился в с. Тереньга Сенгилеевского уезда Симбирской губернии, получил начальное образование. Член РСДРП с 1898 г., после II съезда партии — большевик. До 1912 года работал на Сормовском заводе, был членом Сормовского и Нижегородского комитетов РСДРП, участвовал в Декабрьском вооружённом восстании в Сормове (1905). В 1912—1917 гг. находился на подпольной партийной работе в Петрограде. Активный участник Февральской революции 1917 года. Возглавлял Выборгский районный Совет рабочих и солдатских депутатов. В июле 1917 года укрывал на своей квартире В. И. Ленина. С началом Гражданской войны возглавил политотдел 5-й армии Восточного фронта. После войны находился на партийной и хозяйственной работе.

В 1932 году Каюров вместе с сыном Александром (1899—1937) создал оппозиционную группу «Союз марксистов-ленинцев». В сентябре-октябре 1932 года все члены организации были арестованы. Умер в ссылке 11 сентября 1936 года. Сын расстрелян в 1937 г.

Радуев, Салман Бетырович. Материал из Википедии — свободной энциклопедии.

Родился 13 февраля 1967 года в городе Гудермес Чечено-Ингушской АССР.

Учился в местной средней школе № 4, которую закончил с отличием. Во время прохождения срочной службы в рядах Вооружённых Сил СССР вступил в КПСС (июль 1987 года).

На комсомольской работе зарекомендовал себя положительно: начинал ещё в армии заместителем секретаря комсомольской организации части, прошёл путь от освобождённого (от производства) секретаря комитета комсомола в училище до инструктора одного из отделов в республиканском комитете ВЛКСМ (ноябрь 1988 года).

В начале 1990-х годов Радуев решил начать заниматься частным предпринимательством.

Один из наиболее известных представителей чеченских полевых командиров и активный участник сепаратистского движения в республике, организатор ряда громких диверсий на территории Российской Федерации. Зять Джохара Дудаева. Осуждён за терроризм, умер в колонии «Белый лебедь», Соликамск.

Так начинали, и так закончили. Наследнички! Подонки перестройки.

В его роду великих много, но сам он не в почёте.

Так древнеримская дорога теряется в болоте.

Партия – слепок самой активной части народа. Её история – история народа. Трагедия России, в конце-концов, не в том, что партия выродилась. Трагедия в том, что естественные процессы, протекавшие в обществе после октября 17-го, «опустили» людей настолько, что ничего другого общество и вырастить не может. Разве что «Единую Россию». «Боль, боль, всюду боль!» 

25.02.2013

газета ЗАВТРА