Фрагменты из “Энциклопедии философских наук”. Часть 2.

Абсолютное бесконечное есть целое

Итак, мы сказали, что предметом исследования философии является абсолютное. В то время как предметом исследования науки является относительное. При слове “абсолютное” у человека, далекого от философии, возникают ассоциации со Вселенной, мирозданием, Богом и т.п. Т.е., с чем-то, имеющим крайне далекое отношение к реалиям практической жизни, с чем-то крайне абстрактным, с какой-то совершенно бесполезной досужей заумью.

Однако, все резко меняется, если вдуматься в определение: абсолютное есть то, вне чего ничего нет. Вот велосипед без колеса. Это то, вне чего есть его колесо, т.е., относительное. А вот велосипед в полной своей целостности, все при нем, вне него ничего его нет.  Поэтому Аристотель определяет категорию “целое” как то, вне чего ничего нет. Любое целое есть представитель абсолютного бесконечного. Как любое не-целое есть представитель относительного бесконечного. Например, целый носок – абсолютный носок, абсолютно соответствует своему понятию, а рваный носок – носок, лишь относительно соответствующий своему понятию.

Например, Маркс в “Капитале” в качестве абсолютного бесконечного выбирает товар.

Метафизический и диалектический объект

Мы понимаем, что все, что мы выделяем в качестве того или иного целого, как-то развивается, эволюционирует. Те целые, которые процессируют медленно и мы можем этими процессами на практике пренебречь, мы называем метафизическими объектами. Например, булыжник. Или Солнечная система. Определяя их как то, вне чего ничего нет, мы оказываемся перед статичной структурой объекта, как чего-то, составленного из неизменных частей.  Выявляем в познании эту структуру частей объекта и их взаимодействие. Типа: “Структура кристаллическая, кубической сингонии, состоит из атомов хлора и натрия, преобладает ионная химическая связь”.  Такие объекты не меняют своего качества самопроизвольно. Если вода в сосуде из жидкого состояния переходит в твердое – ищите внешний холодильник, если переходит в пар – ищите внешний нагреватель. Короче, если в метафизическом объекте обнаружены качественные изменения, то этот объект уже нужно рассматривать не как абсолютное бесконечное, а как относительное, как то, вне чего что-то есть, что воздействует на наш метафизический объект из-вне. Можно, выражаясь фигурально, рассматривать метафизический объект как чистый объект в философском смысле, объект, лишенный своей воли и цели. Подчиняющийся лишь воле и цели окружающей его среды. Философской моделью метафизического объекта является метафизический материализм – теория, рассматривающая наиболее общие черты метафизических объектов: пассивность и зависимость от другого. Всякое движение материи в этой теории имеет внешний движению источник. Поэтому в науке, которая может изучать только метафизические объекты, абстракция бесконечности необходимо есть, как указал еще Аоистотель, относительное бесконечное, то, вне чего всегда что-то есть. И, как следствие, метафизическое познание необходимо дуалистично.

На другом краю шкалы знакомых нам процессов развития мы находим объекты, формирующие себя сами по некоторым внутренним для них законам или программам. Объекты, являющиеся причиной самих себя. Философской моделью таких объектов является Субстанция Спинозы и, главным образом,  Абсолютная Идея Гегеля. Примером такого объекта может служить общество – система, познающая и преобразующая самое себя. Или моющийся в душе человек. Или развитие личинки в бабочку, а желудя – в дуб. Здесь характерно, что объект преобразует сам себя и количественно, и качественно. Он есть субъект, т.е. цель и воля, направленный на самого себя, как на объект, как на материальный субстрат, подлежащий запланированному преобразованию. Такие объекты, которые в самих себе являются субъектами, объекты саморазвивающиеся, самопреобразующиеся, Владимир Белл предложил назвать диалектическими.

Конечно, деление реальных объектов на метафизические и диалектические несколько относительно. Метафизический объект в одном отношении может быть диалектическим в другом. Все зависит от степени влияния среды и силы реакции. Диалектический объект оказывается устойчивым к среде своего обитания, избирательно действует на нее и активно сопротивляется ее воздействиям. Если температура тела человека выше или ниже температуры окружающей среды, то не нужно искать за пределами тела нагреватель или холодильник.

Описание метафизического объекта. Конечные понятия.

Описание метафизического объекта начинается с эмпирического деления его на части и присваивания этим частям имен. Также разлагается внешняя среда на значимые для объекта воздействия и этим воздействиям приписываются имена. Из имен строится модель объекта – его структурная схема.

Анализируются функции частей структуры, придаются этим функциям имена, из имен строится функциональная схема объекта.

Выявляются основные и вторичные структуры и функции. Формулируются аксиомы, связывающие основные структуры и функции. Проверяется их непротиворечивость и независимость. Доказывается логическая необходимость существования вторичных элементов структуры и функций, построенным так элементам даются индивидуальные определения. При верном выборе аксиом определения либо не будут пересекаться совсем, либо их пересечение будет полностью совпадать с одним из них (понятия должны быть либо независимы, как видовые, либо соподчиненные, как видовые родовым). Никакие видовые понятия не могут пересекаться по видовым признакам. Каждое такое понятие существует вне других, а они – вне него. Иначе говоря, каждое понятие при описании метафизического объекта имеет за своими пределами другое понятие, в котором исходное понятие имеет свою границу, свой предел. Таким образом, имея в своем распоряжении метафизический, с нашей точки зрения, объект, мы можем построить его метафизическую модель на базе конечных понятий. Логика Аристотеля здесь придает логическую, независящую от произвола исследователя, форму нашей модели. Логика не познает объект, а оформляет и направляет исследование. Теперь остается только проверить модель на практике.

Заметим, что пользуясь правилами вывода формальной логики, мы не можем выйти за пределы качеств, очерченных исходной системой гипотез (аксиом). Например, известный силлогизм гласит: все люди – смертны; Сократ – человек; следовательно, Сократ – смертен. Качество переносится с множества элементов на любой элемент этого множества. Мы можем комбинировать исходные качества при построении новых объектов, но не можем выйти за их пределы. Это раз. И второе: мы не можем включать в систему противоречивые качества. Например, мы можем постулировать:”Человек есть объект”; “Человек есть субъект”; но не можем при этом включить постулат: “объект есть отрицание субъекта”. Противоречивые качества должны оставаться несвязанными между собой, т.е. не мыслиться как противоречивые. Объект и субъект должны мыслиться как одноуровневые видовые признаки (например, как “зеленый” и “шумный”).

Описание диалектического объекта. Бесконечные понятия.

Диалектический объект, как мы сказали, существенно есть противоречие: он есть объект и субъект, причем объект есть отрицание субъекта и наоборот.

Модель метафизического объекта строится на множестве не пересекающихся, не определяемых далее понятий. При построении модели диалектического объекты мы не располагаем подобной шикарной понятийной базой. Диалектический объект есть целое,  то, вне чего ничего нет. Адекватное ему понятие есть понятие целого, вне которого нет никаких иных понятий. Диалектический объект должен сам в себе сформировать свои части, свои структуры и функции. Адекватное ему понятие также должно из самого себя формировать структурную и функциональную схему рассматриваемого целого.

Здесь мы и сталкиваемся с основной логической трудностью. Как выразился Ленин, проблема не в том, чтобы признать противоречие объективным, а в том, чтобы найти соответствующую ему объективную логику. Непротиворечивая формальная логика, в этом смысле, есть одно из противоречий объективности. Она не гарантирует истинности. Она гарантирует лишь один из моментов истины или лжи – непротиворечивость. Философию же интересует, как настаивает Гегель, в первую очередь – истина.

Снова вернемся к формальной логике. Гегель пишет, что эта логика довольствуется внешними определениями. Что это значит?

Жучка есть собака. Это значит, что она относится к роду собак, но имеет внешние отличительные признаки от Барбоса, Моськи и т.п.

Что такое собака? Собака есть животное лающее. Это значит, что она относится к роду животных, но имеет внешний отличительный признак от животных мяукающих, хрюкающих, мычащих, блеющих…

Что такое животное?… И т.д.

В нашем примере Жучка определена как всеобщее (животное), особенное (собака) и единичное (Жучка). Но вся совокупность признаков сводится, в конце концов к совокупности внешних видовых отличий. При этом мы строим систему родов снизу вверх, от частного к общему. От различий между Жучкой и Моськой идем к тождеству “собака”. От различий собак и кошек идем к тождеству “животные”. И т.д.

Нам же требуется воспроизвести обратный процесс – процесс эволюции. Построить логику так, чтобы понятие саморазвивалось, самодифференцировалось в соответствии с тем, как саморазвивается отдельный организм, вид или род. Т.е., в искомой логике диалектического объекта нужно идти не от “живого созерцания” к обобщениям, а наоборот, от абстрактного к конкретному так, как это происходит в живой природе, а не так, как это делается в дедуктивной логике. Как мы видели на примере Жучки, в дедуктивной логике лишь воспроизводится результат созерцания, только в обратном порядке. Созерцание первично, понятие – вторично. Нам же нужно построить процесс, где движение понятия первично, а созерцание – вторично. Где, “если факт не соответствует понятию, то тем хуже для факта ” (Гегель).

Таким образом, формальная логика исторически возникла и развивалась как мышление, идущее от многообразия единичного к относительному однообразию всеобщего. Собственно формальная логика есть обратный процесс систематизации и проверки созерцательного схематизма. Конечно, таким образом мы можем дойти до “предельного основания” – до абстракции абсолютного бесконечного, но здесь наступает “кризис меры”, переход количества в качество: логика, базирующаяся на множестве, многообразии, относительности оказывается бессильной там, где многообразие исчезает, где есть только то, вне чего ничего нет и, следовательно, невозможно определить абсолютное ни через род, ни через видовое различие. Как пишет Дунс Скот вслед за древними, Абсолютное, Единое, Дао – несказуемы и не представимы. Аналогичной точки зрения придерживается и новая философия Декарта, Канта, Энгельса, Ленина и т.д.

Итак, основная проблема диалектического объекта в том, что его противоречивая природа, являющаяся некоторым органическим целым, невыразима в понятиях, в форме аристотелевской логики. Или, иначе, трудность в том, что мы не находим материала вне абсолютного бесконечного, способного служить формой для его содержания в высказывании.

Заслуга Гегеля, как логика, в том, что он находит выход из этой ситуации. Причем – гениально простой. Весь человеческий опыт показывает, что целое оформляет себя само через свое содержание и, наоборот, форма целого служит источником развития содержания. Именно этот эмпирический факт Гегель кладет в основание своей системы. Как зародыш целого содержит в себе потенциально все многообразие развитого целого, так и категория целого должна содержать в себе все потенциальное многообразие логических определений целого в модели, построенной мышлением.

Здесь могут заметить, что целое развивается не само по себе, а в процессе метаболизма с внешней средой.

Да, это так. Но важно то, что в этом обмене веществ в органическом целом количество поступающей энтропии меньше количества выносимой. В диалектическом объекте всегда имеется энтропийный насос, который способствует самоорганизации и устойчивости системы против внешних воздействий. Насос, интенсивно выбрасывающий энтропию. Даже в булыжнике. Или в атоме. Однако, сегодня нам не известны “вечные” энтропийные насосы. После того, как насос реплицирован, он начинает портиться. И в конце концов, прекращает откачивать энтропию из диалектического объекта. Объект разрушается, “умирает”.  В этом отношении – в отношении познания “бессмертия” – нужно создать насос “с самосознанием”, с самоэнтропийной устойчивостью.

Таким образом, в диалектической модели диалектического объекта основную роль играет не взаимодействие с внешней средой (“внешнее описание”), а свойства программы (энтропийного насоса) исследуемого целого.

Абстракьый диалектический объект (то, вне чего ничего нет) содержит в себе все свои определения и их отрицания. Он – объект, но он же и не-объект, он субъект. Т.е., самая первая (и единственная) логическая операция, которую можно применить к абсолютному бесконечному – это его отрицание в самого себя. Операция становления себя через другое самого себя. В отличие от формальной логики, где отрицание суждения лежит вне отрицаемого, в диалектической логике отрицание суждения совпадает с объектной областью отрицаемого. В первом приближении можно дать такое определение:

Бесконечное понятие – это такое понятие, отрицание которого совпадает с ним самим.

Внутреннее развитие структур и функций диалектического объекта отражается в логическом развитии определений структур и функций бесконечного понятия. 

А где у Гегеля бесконечные понятия?

Мне часто приходится сталкиваться с возражением типа: “Я знаю наизусть все работы Гегеля. Я знаю и понимаю всю мировую философию на порядок глубже и шире Гегеля. Гегель – устаревший болтун, работы которого интересуют только членов его фан-клуба. И тут какой-то лживый МИБ начинает нести околесицу о каких-то бесконечных понятиях, которые, по его словам, являются стержнем гегелевской философии.  Да и философии вообще! Прежде, чем делать заявление о бесконечных понятиях у Гегеля, Вам, МИБ, следует познакомиться (хотя бы полистать) “Науку логики”. И убедиться, что ни у Гегеля, ни в философии вообще, ни в науке – нигде никаких бесконечных понятий не было, нет и быть не может!”

Ну, в науке бесконечных понятий, действительно, быть не может. Что касается отсутствия бесконечных понятий в философии, то такое отсутствие свидетельствует только об отсутствии самой философии. А вот что касается Гегеля, то здесь надо посмотреть…

Действительно, просто поразительно, что этот термин до такой степени неизвестен! Ни у Фейербаха, ни у Маркса или Ленина, ни у Ильенкова мы его не видим. А ведь это – альфа и омега гегелевской философии. Просто полистам “Науку Логики” и увидим такие фразы (для полноты картины я привожу и цитаты, вскрыающие понимание Гегелем собственно абсолютного бесконечного и его отличия от относительного (математического) бесконечного):

1. “…ПОНЯТИЕ ЕСТЬ ФОРМА АБСОЛЮТНОГО, которая выше бытия и сущности”.

2. “Чистое понятие есть АБСОЛЮТНО БЕСКОНЕЧНОЕ, необусловленное и свободное”.

3. “Изолированное устойчивое наличие конечного, которое прежде определялось, как его для-себя-бытие, а также как вещность, как субстанция, есть в своей истине всеобщность, и в эту форму БЕСКОНЕЧНОЕ ПОНЯТИЕ облекает свои различия, — в форму, которая сама и есть как раз одно из его различий”.

4. “И в самом деле, так как принцип философии — БЕСКОНЕЧНОЕ СВОБОДНОЕ ПОНЯТИЕ и все ее содержание основывается исключительно на нем, то метод чуждой понятия конечности не подходит к этому содержанию”.

[Это, безусловно, центральное положение не только гегелевской философии, но и философии вообще. Все, что не удовлетворяет этоиу принципу, все, что не основывается на бесконечном понятии, философией, однозначно, не является. - МИБ.]

5. “Уже раньше шла речь о дурной бесконечности и связанных с ней заблуждениях; ВСЕОБЩНОСТЬ ПОНЯТИЯ — ЭТО ДОСТИГНУТАЯ ПОТУСТОРОННОСТЬ; указанная же бесконечность остается отягощенной потусторонним как чем-то недостижимым, поскольку она остается просто прогрессом в бесконечное”.

6. “…ПОНЯТИЕ, единственно в котором вся суть и которое ЕСТЬ в себе и для себя БЕСКОНЕЧНОЕ, тем самым исключено из этого (научного — МИБ.) познания”.

7. “Главное в том, чтобы РАЗЛИЧИТЬ ИСТИННОЕ ПОНЯТИЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ и дурную бесконечность, бесконечное разума и бесконечное рассудка; однако последнее есть оконеченное (verendlichte) бесконечное, и мы увидим, что, удерживая бесконечное чистым от конечного и вдали от него, мы его лишь оконечиваем”.

8. “Это противоречие сразу же сказывается в том, что наряду с бесконечным остается конечное как наличное бытие; имеются, таким образом, две определенности; имеются два мира, бесконечный и конечный, и в их соотношении бесконечное есть лишь граница конечного и, следовательно, само есть лишь определенное, КОНЕЧНОЕ БЕСКОНЕЧНОЕ (актуальное трансфинитное, по Кантору — МИБ.)”.

9. “…БЕСКОНЕЧНОЕ ПОНЯТИЕ здесь – только сущность”.

10. “Нужно различать между понятием в спекулятивном смысле и тем, что обычно называют понятием. Тысячи и тысячи раз повторявшееся и превратившееся в предрассудок утверждение, что бесконечное не может быть постигнуто посредством понятия, имеет в виду понятие в последнем, ОДНОСТОРОННЕМ смысле”.

11. “Вопрос сводится, следовательно, к выяснению того, что суть формы бесконечного и что суть формы конечного. В обыденном сознании не возникает никаких подозрений при пользовании конечными определениями мышления, и оно без околичностей признает за ними значимость. Но все ЗАБЛУЖДЕНИЯ ПРОИСХОДЯТ оттого, что мыслят и действуют согласно КОНЕЧНЫМ определениям”.

12. “Когда мы говорим о мышлении, мы должны различать между конечным, лишь рассудочным, мышлением, и бесконечным, разумным мышлением. Определения мышления, которые мы непосредственно преднаходим изолированными, суть конечные определения. ИСТИННОЕ же ЕСТЬ В СЕБЕ БЕСКОНЕЧНОЕ, которое НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЫРАЖЕНО и осознано посредством конечного. Выражение “бесконечное мышление” может казаться странным, если придерживаться представления новейшего времени, будто мышление всегда ограничено. На самом деле, однако, МЫШЛЕНИЕ по своей сущности В СЕБЕ БЕСКОНЕЧНО. Конечным называется, выражаясь формально, то, что имеет конец, то, что есть, но перестает быть там, где оно соприкасается со своим другим и, следовательно, ограничено последним. Конечное, таким образом, состоит в отношении к своему другому, которое является его отрицанием и представляет собой его границу”.

13. “БЕСКОНЕЧНАЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ, которую ИЩЕТ РАЗУМ, существует, таким образом, в мире, хотя она и существует не в своей истине, а в чувственном единичном образе”.

14. “Только Кант определенно выдвинул различие между рассудком и разумом и установил это различие следующим образом: рассудок имеет своим предметом конечное и обусловленное, а РАЗУМ — БЕСКОНЕЧНОЕ И БЕЗУСЛОВНОЕ”.

15. “С точки зрения прежней метафизики считалось, что если познание впадает в противоречия, то это лишь случайное заблуждение, основанное на субъективной ошибке в умозаключении и рассуждении. Напротив, согласно Канту, МЫШЛЕНИЕ по самой своей природе ВПАДАЕТ В ПРОТИВОРЕЧИЯ (антиномии), когда оно хочет ПОЗНАТЬ БЕСКОНЕЧНОЕ”.

16. “Фихте также НЕ ИДЕТ ДАЛЬШЕ вывода кантовской философии о том, что познаваемо лишь конечное, между тем как бесконечное превышает силы мышления”.

17. “СОВРЕМЕННАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ при этом, с одной стороны, ничего не меняет в картезианском методе обычного научного познания и ведет возникшие из этого метода науки об эмпирическом и конечном по тому же самому пути, а с другой — рассматриваемая точка зрения отвергает этот метод, и так как она не знает никакого другого, то она ОТВЕРГАЕТ ВСЕ МЕТОДЫ ПОЗНАНИЯ ТОГО, ЧТО БЕСКОНЕЧНО”.

18. “Очень важно надлежащим образом уразуметь ПОНЯТИЕ ИСТИННОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ и не остановиться на дурной бесконечности бесконечного прогресса”.

19. “Если же говорят далее, что бесконечное недостижимо, то это совершенно правильно, но правильно лишь постольку, поскольку бесконечное определяется как абстрактно отрицательное. ФИЛОСОФИЯ НЕ ВОЗИТСЯ С такой пустой и лишь ПОТУСТОРОННЕЙ ВЕЩЬЮ. То, чем занимается философия, есть всегда некое конкретное и всецело наличное”.

20. “Важно только не принимать за бесконечное то, что по своему определению тотчас же превращается в особенное и конечное. Поэтому здесь МЫ УДЕЛИЛИ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ И РАЗВИЛИ ПРОСТРАННО это различение: от него зависит ОСНОВНОЕ ПОНЯТИЕ ФИЛОСОФИИ — ИСТИННОЕ БЕСКОНЕЧНОЕ”.

21. “…ПОНЯТИЕ следует рассматривать как форму, но как БЕСКОНЕЧНУЮ, ТВОРЧЕСКУЮ форму, которая заключает в самой себе всю полноту всякого содержания и служит вместе с тем его источником”.

22. “ИСТИННОЕ ПОНЯТИЕ БЕСКОНЕЧНОГО и его абсолютное единство — понятие, к которому мы придем позднее, — нельзя понимать как УМЕРЕНИЕ (Temperieren), взаимное ОГРАНИЧЕНИЕ или СМЕШЕНИЕ; это — ПОВЕРХНОСТНОЕ, окутанное неопределенным туманом соотношение, которым может удовлетворяться лишь ЧУЖДОЕ понятия ПРЕДСТАВЛЕНИЕ”.

23. “…дефиниция абсолютного, которую мы даем здесь, гласит: АБСОЛЮТНОЕ ЕСТЬ ПОНЯТИЕ. При этом следует, разумеется, понимать ПОНЯТИЕ В ДРУГОМ И ВЫСШЕМ СМЫСЛЕ, чем тот, в котором его понимает рассудочная логика, рассматривающая понятие лишь как в себе бессодержательную форму нашего субъективного мышления”.

В “Феноменологии Духа” Гегель пользуется термином “бесконечное суждение”. Но “бесконечное понятие” мне кажется более удачным оборотом речи.

В чем смысл бесконечного понятия? Одним из таких понятий является понятие “материя”. Материя есть то, вне чего ничего нет. Она есть субстанция, и, как показал Спиноза, субстанция может быть только одна. Она есть причина самой себя. Объект и субъект одновременно. Это значит, что понятие “материя” не может быть выражено через какие-то, вне нее лежащие сущности. Оно выразимо только через самое себя, как через другое самого себя. Это требует дополнительной логической операции, которую Гегель называет “абсолютное отрицание” или “абсолютная негация”. Тем самым, бесконечное понятие есть понятие, отрицание которого остается в нем самом. Или: отрицание бесконечного понятия совпадает с самим этим понятием. Меняется лишь его форма, но не оно само. Так же, как взрослый человек есть отрицание ребенка, но в то же время, он есть продукт становления этого ребенка.

(продолжение когда-нибудь последует)