САГА О ДОМЕ ПО УЛ, СОВЕТСКАЯ 58. РАСКОЛ В БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ.

Не могу с точностью сказать, по какому поводу был этот сбор. Но после свадьбы Риты и Валентина Красильниковых прошло уже несколько лет, потому что на коленях Валентина сидит их совместная дочь - Светлана, ей примерно 3 года, за его спиной его приемная дочь - Наталья. То обстоятельство, что она с ним рядом - говорит о доверии, хороших отношениях. Они пришли в гости и сидят за столом на половине бабки Тани, которой уже нет в живых, но ее внуки - Александр и Вениамин живы, они получили по завещанию половину дома и поделили так - Алексанру - верхнюю часть, где он живет со всей своей семьей. Их дети подросли, это Вера и Володя, их мама - красавица Валентина сидит слева на кровати, а Александр, очевидно, делает этот снимок. 

Вениамину достался нижний, каменный этаж дома, он сдает ее квартирантам, а сам с женой Лидой - она сидит рядом с Валентином, живет в пос.Заозерье, пригороде Перми, где им выделили квартиру, у него отлажена жизнь, он "болен" судоходной рекой, его уважают, все хорошо с карьерным ростом, и не собирается он тянуть этот вопрос с квартирантами, он хочет продать свою долю, получить деньги и поправить свое благосостояние на месте, где обосновался на всю жизнь.

   Далее уже знакомая вам Елизавета из Минска, Рита, которая держит на руках Венину дочь Танюшку-толстушку, потом идет моя мама, тетя Тася Щукина, двое по центру - дальние родственники, я их не помню и это не имеет значения.

 Затем за правым углом стола сидит дядя Федя или Федор Щукин, это важно!

 Пару мужских лиц трудно разобрать, может это друзья Александра, затем идет Георгий, он еще молод и не женат и дед Михаил. Рядом перед дедом сидит моя полнородная сестра Татьяна, она меня младше на 4,5 года, сейчас овдовела живет одна и речь о ней в этом блоге не будем вести. 

Могу предположить, что Александр окончил Московский институт легкой промышленности, ему сделали выгодное предложение о переезде в г. Магнитогорск, а некоторые, собравшиеся за этим столом, имеют свои намерения.

Например, мама с Танюшкой пришли, чтобы повидаться с родней, равно как и семья Красильниковых.

 А вот Новиковым, причем обоим братьям, при отъезде одного и отдаленном проживании другого, нужно что-то решить, подписать договорные обязательства - кто будет проживать в обеих квартирах (низ и верх с отдельными входами), а кто-то готов эту всю половину дома купить.

 Меня здесь нет, потому что я уже в Перми, учусь на инязе в Пединституте, а папа, очевидно, на работе. 

Судя по Домовой книге, некоторое время после отъезда все-таки жили посторонние люди. Но договоренность на тот момент уже была - как только Щукины продают свой дом, то тут же купят половину дома, чтобы жить всем вместе - два свояка, которые женаты на дочерях бабки Татьяны.

Правда, Степаниды нет давно, Михаил женат на Ольге, но она уже прочно вошла в семью (хотя усыновлением не занималась, просто отец приказал звать мамой, звали мамашей).

И вот в 1969 году Таисья и Федор становятся полновластными хозяевами половины дома. Они бездетны, одиноки, он - пенсионер, она домохозяйка, силы уже не те, пора держаться ближе к родне, чего делить-то!? Да, только именно с дележки все и началось...

Федор заявил Михаилу, что баня стоит на его половине дома, мало ли кто ее строил, было ваше, стало наше! Дед повскипал, но решил, что Федор привык сапоги шить, банька уже ремонта требует, просит, пусть забирает, а он себе лучше прежней на своей половине срубит. Так и сделал!

Дальше-больше - Федор понял, что проиграл, был жаден до ужаса, ведь много ли им вдвоем жару надо, а баня здоровенная, на ораву рассчитана, сколько дров спалить надо.

Улучшил момент, видать долго думал, но на берегу Сылвы, где стоял дом, именно его-Федора  окна закрывали вид на реку тополя.

Их еще в детстве садил Иван, теперь он в армии служит...

Взял Федор топорик рано поутру в выходной день, пока дед на рынок ходил, да и обрубил тополям все ветви, мокушки поотпиливал, ветки порубил и у баньки в поленницу аккуратненько уложил.

Пришел дед с рынка, а баба Леля с ее характером его тут же "накрутила", гляди, мол, что Федор с Ванюшкиными тополями сотворил - одни столбы оставил, хоть проводА по ним тащи... 

Дед промолчал, он вообще спокойным был, молчаливым. По обычаю с мясом разделался, поел стряпаного, рюмочку пропустил, взял с собой початую бутылочку и пошел соседа-родственничка навестить, по душам поговорить, как жить дальше - мирно или вредительством заниматься...

Только разговор сразу как-то не заладился, как петухи друг на друга кинулись, Федор толкнул Михаила, тот рядом с дверью стоял, дверь распахнулась и дед упал в узком коридоре, ударившись о косяк двери напротив. Сразу потерял сознание, стал синеть, вызвали скорую помощь...

Три дня он пролежал в коме, так и умер в больнице, не приходя в сознание, хоронили его 9 июня 1970 года, я приезжала на похороны одна, муж был в командировке, а 11 июня я родила Элину на 2 недели раньше положенного срока.

В свои 75 лет дед был еще крепким стариком, много столярничал, плотничал, хорошо разбирался в починке часов. Вверху висят настенные старинные часы с боем и, хотя Георгий перенял много умений, в том числе и починку часов, за эти так и не взялся - висят и не двигают стрелками, не отбивает такт маятник...

Часы молчат! В большой семье произошел раскол!

А на этой фотографии, хотя она более раннего периода, это видно по детям, видимо, Веня пришел со Флота, но может и речная фуражка на нем, но детям-своим любимым племяшкам привез матроски, вот и повод сфотографироваться.

И тот из детей, кто очень, как и все, любил деда, которого не обнаружил на этой фотографии, решил навсегда вычеркнуть "убийцу" деда из своей жизни.

Щукины поняли, что совершили большую ошибку, а набожная тетя Тася вообще молилась день и ночь, отмаливая грех мужа. В суд никто не подавал, представили как несчастный случай - выпил, оступился, упал, ударился головой..., но условие поставили - уехать из дома, чтоб от греха подальше.

Тут подвернулся случай - родная тетка Федора слегла, за ней был нужен уход, жила она в г. Лысьва.

Вот туда, продав наскоро свою долю дома, своим однофамильцам Щкуиным, они и уехали.

Недолго пожили - прописаны с 24 марта 1969 года, а выписаны 8 января 1971 года.

Денег, чтобы откупить эту половину дома ни у кого не было, да и надобности такой тоже не было, к тому же свежа была рана, чтобы переступать трагический порог, оборвавший жизнь любимого человека. 

Вряд ли стоит допытываться, кто так засинил лицо ненавистного Федора, фотография сохранилась, может рука не поднялась ее порвать совсем, а, просто, вычеркнуть его из своей жизни.

Тасю в Лысьве он очень обижал, умерла она  при невыясненных обстоятельствах в ванне с такой горячей водой, что тело отваливалось от костей, так и написано в заключении...

А Федор и тут выкрутился, старенький стал, прикорнул, да заснул крепко, не углядел...

Потом, прибрав к рукам квартирку благоустроенную, да денежки, что копили всю жизнь копеечка к копеечке, женился на молодухе и вскоре помер сам.

(продолжение следует)