Грустная годовщина. Еще раз о подвиге и о предательстве

За последние дни на своей фейсбушной Ленте я дважды находил сообщения от «френдов», спешивших поделиться своей радостью. Сначала Александр Гольдфарб и Марк Фейгин уведомили Фейсбук об антисамуцевичевской статье в «Шпигеле». Через пару дней – о статье отца Нади. Тоже антикатиной.

Ну, что ж – у каждого свои радости. Еще недавно Александр и Марк радовались не «наездам» на пуссириот (чудесный неологизм Андрея Толоконникова, сразу же выстраивающий ассоциацию с обэриутами). Еще недавно они делились с нами радостью от растущей (в немалой степени и их трудами) поддержки всех трех героинь, включая и Катю. Но времена меняются...

Две чудесные женщины осмелились принести в ХХС цветы, чтобы быть немедленно задержанными – цветы у нас теперь тоже преступление. Только две... Ни митингов протеста, ни громких заявлений. Только камни в Катю, только молчащая Надя и бунтующая даже в колонии Маша...

В общем, власть может быть довольна. Операция тушения пожара, разожженного пуссириот, проходит успешно. Гражданский подвиг, бессудная расправа, страдания в тюрьме – все отошло на задний план. А на передний вышли склока, глупые разговоры о предательстве, немногим более умные – о профессионализме адвокатов, разговоры о цене бренда и прочая дребедень, никакого отношения к сути произошедшего и происходящего не имеющая. В общем, та же «курица», но уже другого масштаба и с другими участниками. И при этом всё точно как в «Кавказской пленнице» - «Кто нам мешает, нам поможет».   

Но и эта победа власти дает нам возможность потренироваться в различении хорошего и плохого. Давайте порассуждаем и немного пофантазируем.

Катя. Ее роль в этом деле много больше, чем роль гитаристки, несостоявшейся аккомпониаторши певиц в ХХС.

Смотрите сами. Уже разразился скандал, уже прошли аресты и начались суды. Что должен в этой ситуации делать человек с нормальным чувством самосохранения? Либо «лечь на дно», либо вообще от греха съехать куда-нибудь подальше и там, подальше испросить политического убежища, а уж потом жить себе в безопасности припеваючи, раздавая интервью и публикуя воспоминания.

Что сделала Катя? Пошла в суд. Идиотизм? Да, идиотизм. Но «идиотизм» высочайшей пробы. До такого «идиотизма» умникам расти и расти. Такими «идиотами» были первые христиане. Да – и сам основатель христианства.

В чем же ее вина? Что, имея реальную возможность не идти в колонию, она туда не пошла, отсидев (ни за что) «только» полгода? В этом ее преступление? Или в том, что посягнула на святость адвокатов? В этом предательство? Но ведь адвокаты здесь не герои. Адвокаты – как ни смотри на это дело и как ни оценивай их профессионализм – люди, которые на этой истории хорошо зарабатывают. Я имею в виду даже не деньги непосредственно, а славу, реноме, а уж через них – и все остальное, включая и деньги. Так в чем же здесь Катино предательство?

А теперь давайте пофантазируем. Сначала о прошлом. Представим, что кто-то из троих или все трое пошли бы на полное признание всех своих грехов перед государством, перед церковью и лично перед двумя Владимирами, Путиным и Гундяевым. Это, к слову сказать, им громко советовали на том же Фейсбуке многие вполне приличные люди: «Не будьте дурами, подумайте о детях!». 

Представим, что они бы так и поступили. Ну, и что? Что это могло бы изменить в общей оценке акции в ХХС? Что, от этого вопросы о болезнях церкви и общества сами собой снялись бы? Или «срань» чудесным образом превратилась бы в «несрань»? Да ничего бы не изменилось – нормальный, житейски совершенно понятный поступок. Подвиг, конечно, стал бы покороче, но подвигом бы и остался.

А как нам нужно оценивать двух неизвестных пуссириот? Ведь в ХХС пели четыре девушки. Тоже как предательниц? Или – все же как героинь, чей подвиг был коротким, но все равно подвигом? По-моему –  как героинь.

Ну, а теперь давайте пофантазируем о будущем. Предположим одну из сегодняшних узниц выпустят по УДО. За хорошее поведение в колонии, за молчание, еще за какие-то добродетели... Что? В этом случае мы тоже будем клеймить освобожденную пошедшей на сговор с властью предательницей или смирно поддакивать, когда ее будет клеймить кто-то другой, пусть и очень заслуженный? Так?

Предателями здесь, если кого и можно ощущать, то только нас самих. Нас, предавших тех, кто не щадил своей жизни, выступая за наше общее достоинство, нашу общую совесть. Наше молчание в эту годовщину и наше смакование дурно пахнущей склоки, наше стремление как можно скорее вытеснить всю эту историю, наша готовность заглотать любую дурь, которую изготавливают для нас мастера изготавливать дурь: признать судилище судом, а обличение – оскорблением.

Вот все это и есть наше предательство. Наше предательство их. Но главное – наше предательство себя.