САГА О ДОМЕ ПО УЛ, СОВЕТСКАЯ 58. МИХАИЛ И ОЛЬГА.

 Эту часть я хочу посвятить второй жене дедушки Михаила Лузина - Ольге Дмитриевне и, конечно, дедушке  Недавно зашел Иван и стал листать старую Домовую книгу, оказалось, что его мать, а моя бабушка Степанида лежала и умирала в этом доме, он это отчетливо помнит, но в книге, начатой 7 февраля 1945 года, первым вписан Лузин Михаил Иванович,  30 сентября 1895 года рождения, работает на Кунгурском лесозаводе кузнецом.

 Вторая запись - Лупенских Ольга Дмитриевна,  24 мая 1903 года рождения, русская (хотя крупные черты лица, большой, мясистый нос скорее относили ее к другой нации), коммунист, работает в экспедиторском отделе Кунгурского городского торга. 

Далее идут записи про Новикову Августу Кирилловну, она уже пенсионер, инвалид 1-ой группы, я ее хорошо помню, как она страдала, постоянно кашляла, отправляя мокроту в баночку, которую крепко закрывала, чтобы не заразить своих близких. Её мужа Кирилла в этой книге тоже нет, очевидно он умер  в этом доме, так мне рассказывали, а книга заведена была уже после этих скорбных событий.

Ершова Татьяна Ивановна, 21 января 1885 года рождения записана, как иждивенка, к тому времени простым арифметическим подсчетом можно выявить , что возраста она была 60 лет, а пенсии никакой не заработала, была домохозяйкой и о работе ни слова не упомянуто.

А вот Лузиной Ольга Дмитриевна записана под 11 номером и вот тут неувязочка - год рождения совпадает, а вот дата указана - 2-го июля, и работает наша Ольга уже Председателем Городского Комитета Красного Креста, во как! Запись на штампе - 30 июля, 1954 года.

А 26 декабря 1954 года Михаил перешел в Кунгурский  "Горводопровод" на должность слесаря-водопроводчика.

В декабре 1959 года по какой-то причине сменила паспорт с указанием 2-й даты рождения и работу поменяла - стала кассиром Управления колхозными рынками.

Далее записи говорят о том, что Михаил в 1970, а Ольга в 1980 годах уже записаны как пенсионеры по старости, судя по тому, что разница в возрасте была, но работали тогда долго, но и на пенсию провожались сразу, безработица в те годы была и пенсионеры к пенсии уже были хорошо уработанные.  

 На фото они, очевидно, обедают прямо на травке после какой-то работы, связанной с огородом.

Баба Леля была женщина опрятная, чистоплотная, окна всегда мылись частенько и блестели своей чистотой и прозрачностью стекол, короткими на пол- окна тюлевыми узорчатыми шторами, а на нижней части - ситцевыми, призборенными задергушками. Но были они всегда в меру подсинены и накрахмалены.

Очень любила разводить комнатные цветы, особое предпочение отдавалось Гераням разных соцветий (красные, розовые и белые), были такие как  Крапивка с яркими листьями, которые с краев были зелеными, а потом постепенно переходили от темно сиревого к яркому бордовому цвету, был и "Ванька мокрый", но особой любовью бабы Лели были Гребешки. Вот такой цветок я не удержалась и отыскала в картинках.

 Но была она истовой коммунисткой, постоянно слушала все новости по радио, много читала, даже была замечена в кадре за просветительской деятельностью.

Была у нее еще одна особенность, не редкая по тем временам, для части людей - доносительство.

Когда мой папа вернулся с войны, то сначала ходил на костылях (было много ранений в грудь навылет, но вот нога, простреленная тремя пулями - 2 навылет, а одна сквозь голеностопную кость). Ногу сначала сложили плохо, стопа была выгнута в балетной позе, ломали, сложили снова, но гнуться она уже не могла, он ходил  чаще в брюках  галифе и сапогах, чтобы крепче нога удерживалась и меньше заметна была хромота. Жена умерла до его возвращения, а маленькая дочь Людмила жила у своей бабушки Марфы.

Долечивался в Кунгурском госпитале, там и познакомился с шустрой, черноглазенькой Зиночкой. После госпиталя ему дали инвалидность и жить было негде. Дед часто сдавал одну коморку квартирантам, вот Зина и привела его в дом. Подвела к Степаниде, которая уже тяжело болела и с постели не вставала, порпосила матушкиного благословения, она согласилась при условии, что брак будет венчаным.

Папа был коммунистом, замполитом танковой бригады, имел 2 ордена Красной звезды, медаль "За отвагу" и много других наград, до войны окончил Кунгурское педучилище, успел поработать учителем начальной школы, а на войну ушел после Ленинградской политшколы в звании младшего лейтенанта, вернулся старшим лейтенантом. И тут разворачиваются события, которые круто меняют всю жизнь.

Зина топает ножкой и замуж без венчания не идет - так матушка велела, а папа вдовец, костыльник, да еще с дочерью, как тут быть? Выход нашелся, родной брат первой жены Бартов Борис Степанович (о их истории с папой я расскажу в другой раз, ближе ко Дню Победы) закончил духовную семинарию и был рукоположен в священники Всесвятского храма, он их тайно и обвенчал.

Но Ольга Дмитриевна об этом как-то прознала и донесла, куда положено, Горком партии папу исключил и понизил в звании - это был "гром средь ясного неба", мама была беременна мною, а папа хлопотал о том, чтобы снять инвалидность, получить достойную  работу, трудовые карточки, семью кормить. Он перестал есть, спать, дошел до полного нервного истощения и дистрофии тела. Я родилась 23 февраля 1947 года (завтра мне 66 лет и встречу его среди близких людей, впервые за долгие годы в своей кровной родне),  мне рассказывали, что у мамы было много молока, она его сцеживала после кормления и отпаивала этим грудным молоком папу, так она восстановила его иммунитет. 

Тут нашлись фронтовые товарищи, которые посоветовали ехать в Обком партии в г. Молотов (теперь снова Пермь) и просить, умолять войти в его положение. К совету он прислушался, все сделал, как учили, к тому же, инвалидность к тому времени ему сняли, партбилет вернули,  но звездочку на погоны не вернули, взяли в ряды МВД и отправили сначала в далекое Усолье, а потом и в Соликамск. Тут Люде исполнилось лет 5, я и мама немного окрепли, и всей семьей перебрались к месту его тяжелой службы.

Крестить меня после такого события не решились, хоть бабка Таня и говорила, что некрещеную на руки не возьмет и водиться не станет. Жили мы в то время на квартире у Щукиных дяди Феди и тети Таси.

Позже она мне поведала, что тайно меня окрестила все в том же храме, но тайну хранили свято, доверили только бабке Тане, которая успокоилась и водилась, пока мама работала, а папа был один, далеко, но обустраивал маленькую квартирку в доме барачного типа, чтобы принять туда свою семью...

А баба Леля сделала вид, что она тут не при чем, кто-то другой донес, но нам это доподлинно известно, потому что Обком затребовал дело и изучал его, там было письменное заявление Ольги Дмитриевны.

Дедушка был человеком мастеровым, основательным хозяином, сам плотничал, слесарничал, сам рубил баню и осуществлял все виды работ - и печь сложить, и каменку, и электропроводку провести.

Но особо всех умиляло его мастерство в части выбора мяса. Он сам отправлялся на рынок, выбирал куски с мозговой косточкой на щи-борщи, другие сорта мяса для жаркого, на пельменный фарш или пирожковый, а еще и на котлеты. Он знал в этом толк, мясо брал в разных пропорциях телятины, свинины и баранины, сам рубил в корыте сечкой, никаких мясорубок не признавал. Когда фарш был готов, уже с лучком, посолен и поперчен, разведен водичкой и молочком, только тогда передавался в женские руки, чтобы пельмени или пироги были наполнены и приготовлены к столу.

Многие из его умений передались его детям, а кое -что и внукам, я это вижу своими глазами и, вглядываясь в их черты лица, вижу многое от деда. Я другая, во мне нет его крови, но душа формировалась под его влиянием, я любила наблюдать за его работой, мне нравился запах стружки и я понимала, почему в его бане лавки и полок не обжигали кожу, потому что сделаны были из липы, которая не нагревается так, как другие породы. А вот стены были обшиты вагонкой из хвойных пород, чтобы был запах плавящейся смолы и лечил всех нас от всяких простудных хворей.

Когда дедушки не стало, баба Леля раскаялась, она у каждого за прошлые, нанесенные ею обиды, попросила прощения, стала мягчеи к детям, и внукам, а поскольку была женщиной грамотной, то хорошо помогала внукам в учебе, что помогло им стать хорошими спецалистами, за что они ее вспоминают с благодарностью и теплотой.

(продолжение следует)