Marussia, “Лаки гай!”

 "...Понимаю, как по-идиотски смотрятся в одном предложении слова “крутая”, “русская” и “машина”. Я крепче сжимаю удобный руль, бросаю в боковое зеркало взгляд на матово-черное бедро и говорю на выдохе: кажется, я еду на крутой русской машине. Гром не грянул с небес, не случился потоп, сердце мое продолжает биться. Монте-Карло все так же рябит за окнами цветным винегретом райской жизни.

 

 

 

 

 

В великосветском княжестве Монако, “точке джи” финансового мира, деньгами прохожего не удивить, сколько бы миллионов ни лежало у вас на счету. Наденьте расшитый золотом костюм, сядьте в Bugatti Veyron, подкатите к променаду – вокруг не соберется толпа, никто не попросит автограф, лишь парочка туристов лениво щелкнет вас для коллекции. Парковщик у местного отеля разбирается в суперкарах лучше большинства автожурналистов. У входа в казино стоит брошенный заведенным Maserati: он ждет хозяина и молотит мотором, как деревенский трактор. Здесь все привыкли ко всему.

И именно здесь вокруг моей машины собирается толпа. Десятки людей: я ослеп от фотовспышек, ко мне в окна по пояс просовываются люди с вопросами и фотоаппаратами, просят сфоткать меня и салон. Кричат “Лаки гай!” и просто кричат. Спрашивают, что это за дьявол такой?!

Marussia, первый русский суперкар, модель B2 – вот, что я им отвечаю. И, что уди вительно, большинство из них слышали об этой машине! Они от нее без ума. Я тоже: мы с ней в центре внимания. Если ты, нарисовавший ее, читаешь сейчас эти строчки, прими мое спасибо за чувство, которое я испытывал, рассказывая людям в Монако, что эта штука из России. Мог ли я ожидать такой реакции на “Ладу Гранту” или, прости Господи, “ё-Мобиль”?

 

 

 

 

 

Привычка унижать русские машины сошла с конвейера вместе с первыми ЗАЗами. И засела в нас уверенно и твердо, как лампочка во рту. Я не возьмусь ее искоренять, тем более что поводов для критики хватает. Я просто констатирую факт: это крутая машина, ребята, вот она, у меня в руках!

На “Марусе” работают 200 человек. Это в 10 раз больше, чем на Spyker. Marussia вот- вот начнут собирать на финском заводе Valmet, где делали Porsche, а сейчас собирают Fisker Karma, Mercedes A-класса и не только.

Внешне она не уступает Lamborghini. Минусы, конечно, тоже имеются. Кстати, первый раз мы пощупали “Марусю” руками Шарапова чуть больше года назад, после интервью с Николаем Фоменко на московском заводе.

 

 

 

 

 

По Монако мы ездили на прототипе 2007 года, который создавался для выставки и езды по ней. Я проехал на нем не меньше сотни километров и не раз нажимал в пол. Для прототипа, скажу я вам, она едет очень неплохо! Вот я въезжаю в знаменитый туннель под отелем Fairmont – туда, где носятся величайшие гонщики планеты. И нажимаю газ. 3,5-литровый V6 позади меня отзывается басовитым рыком. Шестиступенчатый автомат – туповат. Поэтому едущий впереди дизельный микроавтобус со съемочной группой поначалу уходит в отрыв. Через секунду коробка перекидывает еще одну передачу вниз, и “Маруся”, рыча мне в спину, ускоряется соразмерно характеристикам. Лошадей тут, кстати, около трехсот.

 

 

 

 

 

Подвеска push rod – с горизонтальным расположением пружин и амортизаторов, как на лучших суперкарах, шарнирные соединения – все это круто и правильно. И рулится невероятно остро, если не считать залипающего электроусилителя. Но, мать моя, какая же она жесткая! Я щелкаю зубами на любой кочке. В салоне тоже много нюансов: педаль тормоза сама засасывается вакуумным усилителем при малейшем нажатии, залезть, усесться и вылезти крайне сложно, правое зеркало спрятано за стойкой, обдув не работает. Но это опять же про-то-тип. И для него это естественно. Описывать его – как говорить о квартире без ремонта. К тому же мы знаем некоторые российские машины, которые давно производятся серийно, но ведут себя так же.

Ребята из “Маруси” говорят, что все эти косяки они выявили и устранили, и новые машины, выпущенные на финском заводе, будут совершенно иными. Дождемся, проедемся и, надеюсь, убедимся. А пока я вижу огромный потенциал, красивейший кузов, высокие амбиции, и все это меня радует. Ее главная победа в том, что она реальна. Я могу провести по ней рукой, утопить ключ в разрезе центральной консоли и услышать, как она оживает. Я могу ехать на ней. Она родилась, она жива, и она – наша. Разве не это главное..?"