Отвар из кожи Юрия Петровича

Чинить пора «стрелку осциллографа»…
 
По непонятной причине очередной поток сознания Юлии Латыниной, на сей раз на ракетно-метеоритную тему, вызвал ужасный переполох. Юлия Леонидовна поспешила было поделиться наболевшим о падении метеорита:
«А какой бортовой номер был у метеорита? Я не ракетчик. Я филолог. Поэтому, как у филолога, у меня несколько вопросов к ракетчикам (и министру обороны) по поводу метеорита близ Чебаркуля.
Вопрос первый: почему метеорит летел по направлению от Еланского полигона к Чебаркульскому полигону? Вопрос второй: почему он летел если не параллельно земле, то по траектории, которая скорее похоже на траекторию ракеты, нежели метеорита? Вопрос третий: почему метеорит оставлял за собой хвост, похожий на хвост от ракетного топлива? Вопрос четвертый: почему взрыв метеорита был похож на самоликвидацию ракеты в ходе нештатной ситуации, возникшей при запуске?..
Если это ракета, им предъявят мегатонные иски. Не говоря уже о том, что все будут чесать зубы о российский бардак…»
Этот продукт мегатонной мысли был даже удален с сайта «Новой газеты». Обрадованные блогеры принялись зубоскалить в стиле: «Лучше иметь сына-ефрейтора, чем дочку-филолога… девушка в глубоком ку-ку…»

«Ку-ку», конечно, глубокое, но почему такой переполох? Латынина в течение многих лет выдавала ахинею и похлеще, на любые темы.
Ладно бы только камбала в норы к хорькам заплывала и танки гаубицами стреляли. И пёс с ним, с повешенным Латыниной Геббельсом…
Но вот что она о смерти журналиста Щекочихина поведала: 
«Я долгое время считала, что Щекочихин умер своей смертью, он достаточно много пил, например. А сейчас у «Новой газеты» есть твёрдые основания считать, что он был отравлен. Это связано с экспертизами, которые были проведены за рубежом… Симптомы, от которых он умер, полностью повторяют симптомы отравлений ядами, которые разрабатывались КГБ в советское время… И видимо, это связано с солями тяжёлых металлов. Во всяком случае, в тех опытах, которые ставились с тем, что, извините, осталось от Юрия Петровича, например, когда отвар из его кожи дали мышам, мыши сдохли…»
Если мыши и сдохли, то, скорее всего, от хохота.
Это не издевательство над памятью коллеги, это результат напряженных раздумий Латыниной. Творческий процесс у некоторых – это похлеще белой горячки.
Отвар из кожи Юрия Петровича, от употребления коего мыши сдохли, - поневоле вспоминаются строки Высоцкого: «Но тут примчались санитары, зафиксировали нас».
Увы, не примчались. Времена, когда человек человеку был другом, товарищем и братом, давно прошли. Не прибегут на помощь Юлии Леонидовне добрые люди в белых халатах с успокоительными пилюлями. И будет она по-прежнему публику уму-разуму учить. «Удивительная траектория» с «подозрительно неметеоритным хвостом» – это ещё цветочки…

Николай Морозов