Регистрация. Или все-таки прописка?

В ближайший вторник 19 февраля фракция КПРФ Государственного Совета Татарстана проведет круглый стол по проблеме жилищных прав инвалидов (на примере члена общественной организации инвалидов Казани «Вера» - инвалида I группы Николая Игнатьева).

С просьбой доложить участникам круглого стола о сложившейся ситуации в качестве директор Экспертно-консультационного центра ООИК «Вера» я обратился к достаточно опытному, казалось бы, юристу. Но поскольку он, как выяснилось, право на проживание в муниципальной квартире обусловливает регистрацией по адресу этой квартиры, от его услуг пришлось отказаться.

Похоже, что право проживания с регистрацией смешивают и депутаты ГД РФ. А первом чтении она уже приняла президентский законопроект, призванный усилить ответственность за нарушение правил регистрационного учета россиян по месту жительства или пребывания и миграционного учета иностранцев и лиц без гражданства. 

По данным Российского агентства правовой и судебной информации ежегодно по стране фиксируются тысячи «резиновых домов». В них регистрируются сотни тысяч граждан, которые не собираются вселяться в эти дома, и реальное место жительства которых никому не известно. Это не может не беспокоить государство, которому обязательно надо знать, кто где с кем и по каким основаниям живет.

Вернемся, к проблемам Игнатьева. В его квартире, кроме самого Николая, вот уже 17 лет живет его супруга – Гюльнара Зиннатуллина. Зарегистрированы же здесь трое: это Игнатьев, некто К. и его несовершеннолетняя дочь.

В 2011 году судья Кировского районного суда Эдуард Каминский (указом главы государства переведен в Верховный суд Татарстана) Гюльнару из квартиры Николая выселил, а К. с ребенком вселил. О морально-этической стороне этого решения лучше промолчу.

Замечу только, что реализация решения судьи Каминского с неизбежностью повлечет за собой смерть несчастного инвалида. Ну, а в основу этого решения г-н Каминский положил только один факт. Это небесспорная постоянная регистрация К. по адресу спорной квартиры.

Но как не раз разъяснял Конституционный суд РФ сам по себе факт регистрации гражданина по адресу того или иного жилья каких-либо прав на это жилье за собой не влечет. Но судье Каминскому сие, по-видимому, не было известно.

В 2012 году супруга Николая Гюльнара обратилась с иском о вселении в спорную квартиру к исполкому Казани. Однако судья Каминский ей отказал, сославшись на отсутствие согласия К., которого он неведомо по каким основаниям признал членом семьи Игнатьева. Последний решение Каминского обжаловал в Верховный суд Татарстана. Но он наличие постоянной регистрации К. в квартире Николая счел достаточным, чтобы признать право К. не соглашаться с проживание Гюльнара в квартире своего безного мужа.

До встречи с Гюльнарой у Николая была сожительница, которая вместе со своим - в ту пору  несовершеннолетним К, лет пять проживала у Игнатьева. Но согласия на постоянную прописку ни сожительнице, ни ее сыну Николай не давал. Что же касается права сожительницы на проживание в квартире Игнатьева, то оно могло возникнуть, если бы она была включения в договор найма квартиры Николая.

Однако ни К., ни его мать в этот договор вписаны не были. А признать их нуждающимися в жилье было нельзя, потому что у матери К. был свой дом. В 1994 году он достался К., который там и проживал с перерывами на отсидки.

Отвечая на мое обращение по поводу так называемого «общего» имущества в многоквартирном доме (его кроме меня подписали еще 132 человека), председатель Комитета по жилищной политике и ЖКХ ГД РФ Галина Хованская выразила готовность взаимодействовать с независимыми экспертами.

И если г-жа Хованская согласится посчитать таковым председателя Общественного совета по вопросам развития городского хозяйства при исполкоме Казани, хотел бы внести несколько предложений.

Во-первых, я бы предложил отказаться от понятия «регистрационный учет» в пользу старой доброй прописки. Во-вторых, - подтвердить существование двух видов прописки, а именно временную, т. е. по месту пребывания и постоянную – по месту жительства. И, в-третьих, прописку давать только с согласия собственника жилья, к которому и должна быть привязана прописка.

В упомянутом законопроекте речь идет о фиктивной регистрации"на основании заведомо ложных сведений или документов". А для регистрации необходимы: паспорт гражданина РФ; свидетельство о рождении – для лиц, не достигших 14-летнего возраста и заявление о регистрации по месту пребывания и/или по месту жительства. Какие же из этих документов нужно подделать, чтобы на фальсификаторов обрушились все те кары, которые для них припасают депутаты? 

ФМС сообщает, что регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией и законами РФ. И что пребывание – это ничто иное, как временное проживание. Например, в гостинице, санатории, доме отдыха, пансионате, кемпинге, больнице, туристическое базе, ином подобное учреждение, а также в жилом помещении, не являющимся местом жительства гражданина.

А постоянное проживание, в отличие от пребывания, предполагает, что у гражданина есть место, где он постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), социального найма либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством РФ.

Как видим, все просто и понятно. Но мы умудрились выбрать в Государственную Думу людей, способных заблудиться в трех соснах. А, точнее, в двух. Одна – это постоянная или временная регистрация граждан, что относится к компетенции ФМС, другая – право на временное проживание, давать или не давать которое может только собственник.

Судьи такие же люди, как и мы. А иногда и еще хуже. Они допускают ошибки или вполне осознанные косяки. Но в силу своей независимости почти никогда не несут за это никакой ответственности. Об этом со всей наглядностью свидетельствует история Николая Игнатьева. Однако было бы несправедливо во всем винить только суд.

С одной стороны, как в беседе с автором этих строк заметил председатель Верховного суда Татарстана Ильгиз Гилазов, суд применяет лишь те законы, которые принимают нами же избранные депутаты. А, с другой, он ввиду бездействия органов местного самоуправления вынужден вмешиваться в вопросы, имеющие местное значение и которые в соответствии со ст. 30 ЖК РФ должны решать названные органы.

Николай Игнатьев попал под судейский замес благодаря попустительству органов местного самоуправления. Которые легко и просто могли решить его проблемы. Но не решили, ввергнув беспомощного инвалида в смертельную опасность.

Надеюсь, что Генеральная прокуратура, которой Аппарат президента РФ поручил разобраться в деле Игнатьева, примет это во внимание.