Ещё раз о маршале Жукове.

В последнее время стала популярна версия жестокости маршала Жукова и о его непричастности к великой победе.

Что говорят о Жукове? Авторы зачастую впадают в две крайности.

Георгий Константинович либо предстает законченным солдафоном, налево-направо расстреливающим командиров, загоняющим в «котлы» целые армии; либо – непревзойденным «маршалом Победы», которому прочие советские военачальники «и в подметки не годятся». Соответствующим образом компилируются и выстраиваются выдержки из уже опубликованных о Жукове мемуаров, архивных материалов, свидетельств очевидцев.

Историк Алексей Исаев, предпринял весьма неординарную попытку развенчать широко распространенные мифы о «кровавой победе» военачальника на Халхин-Голе, о его «непричастности» к успеху под Сталинградом, о стремлении маршала первым взять Берлин, ради чего были уложены сотни тысяч солдат на Зееловских высотах, и некоторые другие.

С «прожуковскими» книгами, как говорится, все ясно.

А вот об «антижуковских» в своей работе Алексей Исаев говорит особо. Он на десятках убедительных примеров показывает, что такие авторы зачастую не просто выпячивают одни факты при умалчивании других, но и пишут просто неправду.

Доказательно досталось и творцам воспоминаний. «Больше всего поражает в мемуаристах именно это: незнание фактов и подводящая на каждом шагу память при непробиваемом апломбе, – отмечает Исаев. – Потом эти написанные с апломбом пассажи вырывались из контекста и использовались для очернения Жукова»…

Многие десятилетия существует миф о Жукове как о полководце-«мяснике», погубившем «ради собственной славы» сотни тысяч бойцов. Основная задача книги «Георгий Жуков. Последний довод короля» – изменить это укрепившееся даже в среде по-доброму настроенных по отношению к «маршалу Победы» авторов и просто обывателей мнение.

Алексей Исаев на документальной основе показывает, как начиная с Халхин-Гола «неизменным с первых до последних приказов Георгия Константиновича станет требование беречь людей».

В отдельных главах цитируются интереснейшие в данном плане документы, когда Жуков буквально снимает стружку с командиров, допустивших большие потери. И делается это не в духе «ах, ты такой-сякой!» (хотя и не без этого – но таков уж был стиль руководства в сталинское время). Командиру указывается, как надо было действовать, чтобы избежать тяжелого урона, и как выполнять боевую задачу в дальнейшем, чтобы свести его к минимуму. Это было характерно для Жукова как во время позиционных боев под Москвой или Ржевом, так и в ходе стратегических операций.

Именно Георгий Жуков стал инициатором создания специальных штурмовых групп и отрядов при захвате опорных пунктов противника и требовал от подчиненных командиров их непременного применения. Мотивировка – «во избежание излишних потерь».

Сам маршал на определенные, кажущиеся большими жертвы шел тогда, когда было очевидно, что если их не принести, то в развитии той или иной операции можно либо потерпеть поражение (пример – Халхин-Гола, где Жуков «сжег» большое число танков), либо это грозило куда большими потерями в дальнейшем. Случай якобы лобовой вопреки здравому смыслу атаки Зееловских высот в этом контексте выписан в книге очень детально. Аргументированно до педантичности доказывается, что брать эти высоты (а не обходить их) было совершенно необходимо.

«Трудные участки фронта неизбежно означали большие потери, которые стремятся спроецировать на Жукова, создавая образ «мясника», – подводит итог своих изысканий Алексей Исаев. – На деле назначение Георгия Константиновича на трудные участки фронта означало снижение потерь за счет его квалификации».

Ранее уже было доказано, что на всех фронтах и во всех операциях, которыми командовал или руководил Жуков, потери были в процентном отношении от общей численности войск всегда меньше, чем у других полководцев. Причем разница порой составляла десятки процентов.

Отчетливо видно, что Жуков знал, как нужно воевать. Успеха он добивался теми силами, которые находились под рукой, собирая их порой по крупицам и концентрируя на нужных направлениях (так было под Москвой осенью/зимой 1941-го).

Неслучайно поэтому с 1939 года и с первых дней войны его часто бросали не только на самые ответственные, но и на самые кризисные участки боевых действий (по-современному автор называет героя свой книги «кризис-менеджером» Красной армии).

И всегда из почти неизбежной катастрофы он делал «не-поражение», выравнивал ситуацию от хаоса к хрупкому равновесию.

В силу этого ему не пришлось стать полководцем, не проигравшим ни одного сражения. Так, в ноябре 1942-го, активными действиями в приволжской степи заставив Паулюса перейти к обороне под Сталинградом, Жуков – за два дня до наступления советских войск, завершившихся окружением гитлеровской 6-й армии.

Был направлен подо Ржев – в очередной раз выручать командующего Западным фронтом Конева. Последний, в результате неумело спланированных действий, застрял в развитии операции «Марс». Жукову удалось и здесь поправить дело. Лавры же победителей под Сталинградом достались другим (в свое время венец из них примерял, скажем, и Никита Хрущев)… И подобных фактов в практике Жукова было много…

 

ПРИМЕР ОДНОЙ ФАЛЬШИВКИ. ДОНЕСЕНИЕ ВАШУГИНА О ЖУКОВЕ.

Цитируется следующий текст:

«В ЦК ВКП(б)

Донесение

Докладываю, что несколько часов назад я вместе с членом Военного Совета корпусным комиссаром, секретарем ЦК КП(б)У товарищем Бурмистенко были вызваны к генералу армии Г.К. Жукову. На крыльце дома… нас остановил командир в форме старшего лейтенанта погранвойск, который сказал, что товарищ Жуков приказал подождать его во дворе. Мы с товарищем Бурмистенко в течение полутора часов в бездействии ожидали Жукова. За это время существенно изменилась обстановка во фронтовой полосе. Мы, вынув из кобуры револьверы и приказав старшему лейтенанту уйти с крыльца, иначе применим оружие, прошли в дом.

В дальней горнице… увидели чудовищную картину. Генерал Жуков занимался сношением с четырьмя женщинами, которые были совершенно голыми. Одна из них указала на нас, и тогда Жуков бросился к кобуре с револьвером, но его опередил товарищ Бурмистенко. И ударом кулака выбил из рук оружие. С бранью голый Жуков набросился на нас и сказал, что нас перестреляет. Мы покинули его. И я счел необходимым… информировать ЦК ВКП(б) о недостойном поведении члена партии товарища Жукова…

Корпусной комиссар Н.Н. Вашугин.

Действительность

Впервые фальшивка была введена в оборот в книге Олега и Ольги Грейг «Походно-полевые жены».

Книга насыщенна массой антижуковских выпадов, некоторые из которых заставляют сомневаться в адекватности авторов.

Так, например, они заявляют о десятках тысяч погибших во время учений на Тоцком полигоне:

«Думается, генерал армии Иван Ефимович Петров преждевременно ушел из жизни скорее всего в связи с тем, что был непосредственным исполнителем приказа маршала Жукова при взрыве атомной бомбы в Тоцке; в результате чудовищного взрыва тогда погибли десятки тысяч человек».

«То, что тогда, при испытании ядерной бомбы, погибли в пределах 60-70 тысяч военных и гражданских, в основном молодых, в расцвете сил, это - мизер, капля в сравнении с ненавистью Жукова к мужчинам вообще». 

Разумеется, эти слова и ряд других «открытий» авторов не подтверждены никакими свидетельствами архивными документами.

Но после этого миллионы граждан уверовали в виновность Жукова в катастрофе на Тоцком.

Впрочем, если учесть, что Олег Грейг величает себя «адмиралом партийной разведки СССР», а Ольга Грейгъ является автором таких книг как «Экстрасенсы и маги в спецслужбах мира» и «Маги на службе у Красной империи и Черного рейха», то подобные выводы кажутся вполне обьяснимыми.. 

Вброшенный «документ» был впоследствии воспроизведен в статье В. Сафир, где, точно так же, нет никаких ссылок на документы.

Проблема этой фальшивки в том, что Н.Н. Вашугин не мог написать в докладной «я вместе с членом Военного Совета корпусным комиссаром, секретарем ЦК КП(б) товарищем Бурмистенко были вызваны к генералу армии Г.К. Жукову», потому что вплоть до своего самоубийства 28 июня 1941 г. как раз сам Николай Николаевич и являлся членом Военного Совета. М.А. Бурмистренко был назначен членом Военного совета ЮЗФ только лишь через полтора месяца после смерти Н.Н. Вашугина - 05 августа 1941 г.

Но и Бурмистренко не смог бы повстречаться с Жуковым, так как Жуков был отозван в Москву ещё 26 июня 1941 г.

 

Авторов фальшивки подвела обыкновенная безграмотность.