Не надо спасать деревню, надо в ней жить

Новый документальный фильм «Трезвитесь» (2012)  краснодарского режиссера Валерия Тимощенко и священника Виктора Салтыкова – продолжение «Русского заповедника» (2008) и «Одинокого рая» (2002) – стал лауреатом международного кинофорума «Золотой витязь» и недавно был представлен на канале «Культура» в передаче Владимира Хотиненко «Смотрим-обсуждаем».

Режиссер - Валерий Тимощенко

Современное кино стал  интересовать священник, инок, отшельник. Петр Мамонов в роли отца Анатолия в фильме «Остров» и Сергей Маковецкий в роли отца Александра в «Попе» В.Хотиненко  вызвали дискуссии и споры, – у них появились свои защитники и оппоненты.  В любом случае, перед нами были художественные высказывания на актуальный запрос общества, когда публика, как это случилось с фильмом «Остров», вложила в него все свои чаяния и ожидания, щедро одарив даже несколько растерявшегося П.Лунгина титулом «православного режиссера». Но, в любом случае, оба фильма, особенно «Поп», обращались к христианским смыслами и образам не с целью декорирования киноткани неким новым для нашего кино визуальным рядом, но с задачами более существенными. Владимир Хотиненко говорил об этом прямо: «В картине нет никакого идеологического и дидактического смысла, но это те открытия, которые могут что-то изменить в сознании. У нас ведь до сих пор нет другой национальной идеи, кроме победы в Великой Отечественной войне. Ее мы помним, ею гордимся. Теперь мы готовы осмыслить какие-то сложные страницы войны, которых раньше не знали или не умели понять». И эти «более сложные» пласты русской жизни режиссер находит, решая вопросы веры и жизни христианской совести в условиях фашистской оккупации Родины – несвободы, возведенной в крайнюю степень.

Валерий Тимощенко снимает кино документальное. Героем трех его фильмов стал отец Виктор, несущий служение Богу и людям в самой бедной, как говорят, русской земле – Ивановской, и в самой бедной деревне – Жарки. И герой его, надо прямо сказать – несомненный. Это очень важно, что НЕСОМНЕННЫЙ. «Настоящий батюшка, молитвенный, народный, трудовой», – слышала я такие отзывы. И это правда. Как правда и то, что понимать эти фильмы, оказывается, чуть ли не труднее, чем те, где есть художественный вымысел.

• Отец Виктор со своим подопечным. Фото В.Тимощенко.
• Жарки с высоты птичьего полета
• Протоиерей Ивановской епархии – отец Виктор (Салтыков)

Почему же все-таки труднее?

Вот на этот вопрос я и попытаюсь ответить.

Перед нами кино ясное, чистое и простое. Собственно «сюжетом» во всех трех фильмах является сама жизнь, что понимается, растет, встает, падает и снова поднимается вокруг батюшки, приехавшим в центральную Россию после жизни и войны на Русском Кавказе. «Одинокий рай» – это почти монолог отца Виктора, идущего по тропе кавказской, знакомой ему как-то близко-родственно. Он, идущий по тропе, будто открывает нам и развертывает как свиток мирный и благодатный простор кавказских долин, лощин и суровых гор. При этом отец Виктор перемежает бытовые разговоры (о лошадях, например, что годятся для гор) своими размышлениями о природе и Боге. Собственно природа, столь любимые русскими её широта и простор-воля, здесь однозначно предстает как сотворенная «кладовая» Божией благодати. Оглядывает любовно кавказские хребты и ущелья батюшка и вырывается голос восхищения Россией, что добралась и до такой высоты: «Россия – на такой высоте! Надо сердце поднять до такой высоты».

Режиссер тут совершенно самоустраняется и не обеспокоен никаким самовыражением и штурмом зрителя новизной приема. Новизной как раз и стала безыскусность, искренность, личностная глубина и настоящесть его героя – режиссер жадно ловит все, что раскрывает в земном мире взгляд батюшки, его живую личную веру, его общение с людьми.

Русский и христианский миропорядок предстают в этом и двух других фильмах Валерия Тимощенко через простые и вечные образы: сынам Божиим было заповедано принять господство над землей. И отец Виктор, понимая себя таковым – сыном Божиим – принял это господство в беднейшей деревне, где погост превышает в десятки раз число живущих. «В поте лица твоего будешь есть хлеб», – сказано человеку. И батюшка принялся за простые крестьянские земные дела, о которых и идет речь в «Русском заповеднике» и фильме «Трезвитесь». Ему больно, что зарастают поля и пашни забивает чапыжник. Одетый в броню веры – крепчайшую из всех – он и начал просто жить в своей деревни по-крестьянски и по-христиански. Он, вместе с деревенскими мужиками и прибившимися к ним, держит коров и овец, пашет на лошади, косит травы и заготавливает сено, строит дом и доглядывает за всем хозяйством. «Крестьянский труд намоленный, благодатный, – говорит отец Виктор. – Он благодатен постольку, поскольку является исполнением заповеди: «В поте лица твоего будешь есть хлеб». Это труд (служение), а не функционирование. Кто знает, тот подтвердит: как отдыхает совесть, когда человек трудится на земле: косит, доит корову, убирает навоз и прочее. Вроде бы однообразная физическая работа, но, повторяю, – намоленная. Труд как молитва, а молитва как труд. Совесть чувствует себя как рыба в воде, это ее «среда обитания» – смиренный молитвенный труд».

Всё как всегда – как тысячу лет тому назад, когда крестом впервые себя осенили и принялись за труды на поле хлебном и поле бранном. В Жарках тоже, с появлением отца Виктора, начали жить «от Адама», а не «от себя» – по-божески, трудясь и вступая в брань суровую с собственными пороками, прилепившись телом и духом к церкви. И когда режиссер говорил изысканной московской публике на обсуждении фильма – сплошь знатокам и экспертам, – говорил, что эти вытрезвившиеся мужики «лучше всех, сидящих здесь», он, конечно, не хотел никого лично задеть. Он хотел, чтобы увидели и оценили неимоверно трудный подвиг духовный и нравственный тех, кто смог преодолеть страшные соблазны «отключения от жизни» с помощью алкоголя. Увидели в этих мужиках, не просто «ужасно одетых» и «неопрятно едящих» людей, но победителей, справившихся с зеленым змием-искусителем, боровшихся за образ человеческий в себе. Впрочем, те брезгливые, грамотные и городские, кто готов нос прикрывать надушенным платком при виде коровы и свиньи на экране (а не только плохо одетых мужиков), естественно, никогда не поймут этого подвига, так как они-то сами комфорт ценят больше трудных побед. Энтузиазм потребителей комфорта давно уже (и весьма незаметно –со всеми удобствами) подменил благодать.

Да, на первый взгляд, фильм «Трезвитесь» об алкоголиках и борьбе священника с этой болезнью и духовным грехом; о помощи его тем, кто просто умирал до приезда в Жарки. Но это только на первый, очень позитивистский и очень медицинский взгляд так кажется, который строится на уверенности в том, что алкоголизм – это «диагноз навсегда» и от него не лечатся. Если утверждения эти слышишь от профессионального нарколога, тогда, естественно, думаешь: зачем же вы всех обманываете, обещая излечение «самыми передовыми методами» в самых модных клиниках? Счастливым обладателям такого сознания (что от алкоголизма не избавишься), естественно кажется невероятным то, что происходит в фильме, поскольку рядом с батюшкой находятся мужчины, которые избавились от этой страшной зависимости. Да, мы видим, что некоторые вдруг опять срываются, убегают из деревни и возвращаются, еле живые, обратно. Но снова встают, каются и трезвятся…Многие не пьют уже лет по 7-10.  Для священника ясно, что пьянство – болезнь не только физическая, но прежде всего духовная. И вылечить ее может скорее священник, чем нарколог-материалист и его химические препараты. Душу химия не лечит!

Во всех фильмах Валерия Тимощенко есть небо больших и глубоких смыслов, понять которые можно только в одном случае – если понимаешь символический строй искусства и образа, ведь «когда человек приезжает в русскую деревню, он попадает на огромное открытое пространство. Поселяется на границе Беспредельного» (о. Виктор).
Именно этот символический язык – описывающий существо христианского миропорядка – позволяет нам услышать и увидеть в призыве «Трезвитесь» не рецепты избавления от алкоголизма, а в церкви, говоря словами батюшки, –  не «центр реабилитации алкоголиков», «не общество некурящих и непьющих».

Чистота снега и купание в ледяном источнике после бани, погружение в крещенскую купель – все это возрастающая вертикаль смысла, завершающаяся чистой душой.

В фильме много любви к человеку. И много боли. Священнику больно, что земля не рожает – тогда и народ не рожает, будто теряя родотворящую силу. Для отца Виктора ясно, что человек сберегается вместе с землей. А земля, чтобы быть живой, требует сообщения с ней человека через труд. Великую и просветительскую силу простого черного физического труда напрочь забыл современный человек, вот и напоминает о ней жарковский батюшка, вот и соединяет человека с его землей (ведь связь с землей, это и, одновременно, отношения человека с Богом).

Тема труда как центра человеческой жизни так или иначе есть в фильмах. Должно трудиться, чтобы оставаться человеком с совестью, а значит – не все мерить деньгами («Русь-матушка, – говорит один из героев, – теперь только на деньгах стоит!»). Мне трудно удержаться от цитаты писателя-деревенщика Юрия Галкина из его недавней работы о общенациональной жизни как проблеме, где он утверждает и доказывает, что «народ трудящийся, пока еще работоспособный, заинтересован именно в живом, действующем, эффективном хозяйстве, и заинтересованность эта не только материальная, но и духовная, творческая, потому что только труд дает человеку возможность осуществить свое призвание, обрести смысл  существования  своего на белом свете. И эту-то сторону бытия невозможно восполнить ни пособиями, ни добавками и прибавками, ни гуманитарной помощью, никакими льготами и телевизионными зрелищами, пытающимися превратить население  территории  в дураковато-заинтригованный электорат, в безвольных соучастников игры, посредством которой они образуют с сословьем новых собственников виртуально-рыночную общность… И как бы под сурдинку этого разудалого  радио-телевизионного веселья  на российских просторах со все редеющим населением все основательнее утверждается  рабство  уже нашего времени, и в таких откровенных рыночно-циничных формах, о каких сто лет назад не знал и не говорил Л.Толстой». Рабством, собственно, является и ничего не производящий труд, когда работают и работают, а производят только пустоту да бумаги. А в деревне Жарки вышагнули из этого технологического конвейера – стали трудиться так, что видят плоды своего труда: физические, дающие питание плоти, и духовные, поднимающие душу на восстание против грехов и пороков. Отец Виктор и тут нашел ясные слова: «Крестьянин без труда – как женщина без материнства».

Так и создалась – молитвой и трудом – в деревне Жарки очень правильная человеческая жизнь: в центре ее стоит храм Божий, вокруг него – община в самом тесном смысле слова, в которую если и идут сторонние, то калеченные городом, выброшенные им на обочину, сломанные и замученные – алкоголем, бездомностью и безденежьем. И таких отец Виктор тоже, само собой, принимает, ведь Господь не раз повторил, что пришел спасать не праведников, но грешников. Как Ною было велено строить ковчег, так и священник из бедной деревни начал, подражая Ною, спасать тех, кто в этом нуждается и кого еще можно спасти. «Дело погибели (говорит нам богослов) – дело всеобщее, а дело спасения – дело личное». Вот и выращивается батюшкой в людях душа – через труд, заботу и помощь молитвенную, ведь он-то знает, что «не утешится человек, пока не найдет Бога».

Во всех фильмах Валерия Тимощенко есть широта и бесконечность, которые читаются как земная русская безбрежность, уходящая (упирающаяся) в неотмирность (вечность). Зачем ему это? Зачем эта лучезарно-солнечная, рвущаяся вверх вертикаль в такой земной-преземной теме о несчастном крестьянстве и выгнанных из города алкоголиках? Почему страшная бедность деревенская, трудная и скудная внешняя жизнь, отсутствие какой-либо дорогостоящести и красивости в быту, – почему все это сирое и серое вдруг вызывают у городских и образованных критиков возмущение тем, что, мол, «жизнь русской глубинки показана слишком идиллически и слишком утопически»?!.А им «реализму» хочется. Жесткости. Суда над действительностью.

Меня же это возмущение радует: радует тем, что и они почувствовали этот деревенский, трудовой и простой уклад как «райский» (почувствовали не на уровне слов, а на уровне символически-первичном и эмоциональном,– почувствовали «кожей» какую-то свою страшную обделённость и обманутость). Иногда ведь именно противник и недоброжелатель вдруг проговаривают самое важное, обнаруживая нерв фильма. Суть как раз в том, что они, привыкшие к бесконечному прогрессу в изображении зла и чернухи, вдруг уперлись лбом в твердь твердейшую – в идеальность фильма, зачерпнутую режиссером прямо из жарковской жизни и мироощущения батюшки. Это у «образованных» и «красиво одетых» нынче всё в антиномиях, силлогизмах, относительностях и политкорректностях погрязло, а у них, в Жарках, добро еще пребывает добром, а зло – злом. Зло однозначно осуждается – с ним требуется порвать навсегда! И это страшно, и очень неудобно и крайне раздражает: оказывается, есть что-то, что способно угасить, стереть и очистить любое зло. И этот таинственный акт называется милостью, помилованием – невероятный, «безумный» акт любви и глубокого, полного (навсегда) прощения как умения подняться над злом. И этот дар  русской культуры известен режиссеру, и этот дар  христианской жизни – милостыни полного прощения – известен отцу Виктору: «… Светел сердцем и лицом;/ И прощенье торжествует,/ Как победу над врагом». Я бы эти пушкинские строчки из финала сказки о царе Салтане прямо адресовала доброму батюшке.  Такое пушкинское торжествование прощенья как победы над врагом (идеальности над искаженным злом обликом) принципиально непонятно критикам фильма, привыкшим к тому, что наше нынешнее «сегодня» «не знает разницы между добром и злом»…

Мне, кажется, не случайно Валерий Тимощенко назвал предыдущий свой фильм (задуманный как продолжающий цикл «Взгляд на XXI век из русской деревни») «Русским заповедником». Все его документальные фильмы как раз и рассказывают об этой заповедной потаенной России. Он будто дает нам «сигнал» и надежду: не отчаивайтесь, трезвитесь и крепитесь, Россия набирается сил в таких «тайных местах», – подальше от телекамер и охотников за сенсациями. И нам он только чуть-чуть приоткрыл окно в этот заповеданный, почти запрещенный к публичному разглядыванию мир.

Текст: Капитолина Кокшенева
Использованы фото fotki.yandex.ru, автор: napasgrin

***************

Нашла в ютюбе фильм, можгно посмотреть

Обсуждение

Документальный фильм (Россия, 2012). Старорусское слово-призыв «трезвитесь» означает, смотрите на мир ясно, трезво, оценивайте его реально, будьте готовы к испытанию. Пьянство -- самая большая проблема России. Авторы фильма надеются, что видят выход из этого тупика. Участники обсуждения: Валерий Тимошенко; кинокритик Татьяна Йенсен; народный артист России, президент международного форума Золотой Витязь Николай Бурляев; историк Феликс Разумовский; журналист-публицист Виталий Дымарский; писатель, историк, профессор Института журналистики и литературного творчества Константин Ковалев-Случевский; деревенский священник, отец Виктор Салтыков (Протоиерей, герой и соавтор фильма «Трезвитесь»), психолог - нарколог Борис Егоров; Капитолина Кокшенёва, литературный критик. Ведущий Владимир Хотиненко.

Очень актуальная тема, важная.

Верю в то, что наступит оздоровление, стоит только захотеть