Юбилей концлагеря и верность Родине

К юбилею Усольского ИТЛ
Несколько дней назад в интернете по новостным ресурсам прошла относительно незамеченной, казалось бы, достаточно безобидная информация о празднике в управлении федеральной службы исполнения наказаний, со ссылкой на пресс-службу ГУ ФСИН РФ по Пермскому краю.

Процитирую.
«В Соликамском отделе ГУ ФСИН РФ по Пермскому краю отметили 75-летие Усольлага – одного из первых лагерей системы ГУЛАГ. Примечательно, с какой нежностью работники пресс-службы управления описывают работу лагеря, являвшегося частью явления, которое в современной общепринятой системе ценностей характеризуется негативно»

[…]

«В январе 1938 года в Усольском ИТЛ НКВД СССР были заложены традиции, которые имеют ценность и в нынешнее время (здесь и далее выделено красным мною, - Роберт Краснов). Это верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам. Усольлаг это тысячи километров дорог, сотни лесных поселков, более 60 тыс. сотрудников, рабочих и служащих, трудившихся на протяжении 75 лет, это школы, детсады, клубы. В какое лихолетье был образован Усольский ИТЛ, через сколько тяжких испытаний прошел! Какое мужество за это время проявили его руководители, аттестованный и вольнонаемный состав, чтобы учреждение встало на ноги и успешно решало производственные и социальные задачи», - поделился воспоминаниями заместитель председателя краевого совета ветеранов ГУФСИН России по Пермскому краю Сергей Ерофеев»».

Так говорится в пресс-релизе.
© corporatelie

Местные пермские новости показали небольшой сюжет по краевому ТВ, посвященный этому событию: «Сегодня исполнилось 75-лет со дня основания со дня основания Усольского управления лесными исправительными учрежденииям. В честь памятной даты, в бывшем управлении Усольлага, состоялось торжественное мероприятие. Наш корреспондент побывал на празднике».

В сюжете очень празднично сообщают о том, что за время существования управления было обработано 100 млн. кубометров древесины. В конце двухминутного сюжета повествуется о том, что для гостей на юбилее Усольлага заиграла живая музыка- была приглашена саксофонистка.

В определенной части блогосферы это вызвало диаметрально противоположные мнения, как в постах возмущающихся, так и в официальных новостях фигурируют разные, ошибочные цифры.
Предлагаю уважаемым читателям для независимого анализа краткий исторический обзор, архивные данные и статистические ряды, чтобы осмыслить такой примечательный «юбилей» и восхититься в полной мере этим «праздником души и сердца».
В свете статистики и документов, заявления председателя Совета ветеранов ГУФСИН, а также сюжет краевого ТВ заиграют новыми гранями.

Процитирую одну из самых фундаментальных монографий на тему, чтобы уяснить контекст появления лесных лагерей:
«С середины 1937 г. система мест заключения оказалась в новых условиях. Власть развязала массовый террор в самых жестоких формах. Достаточно отметить, что число расстрелянных увеличилось с 1118 в 1936 г. до 353074 в 1937 г.
( ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2740. Л.42.).

«В места заключения хлынул невиданный поток. За 9 месяцев (с 1 июля 1937 г. по 1 апреля 1938 г.) число заключенных в ГУЛАГе увеличилось более чем на 800000, превысив два миллиона единовременно сидящих.
Во второй половине 1937 г. и в 1938 г. для руководства страны важнейшей стала карательная функция мест заключения, куда теперь «сбрасывали» избежавших расстрела. Для самого же ГУЛАГа главными проблемами стали прием, размещение, организация охраны и создание хотя бы видимости трудового использования этого гигантского потока людей.
(цит.по Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. М., 1998)

I. СОЗДАНИЕ УСОЛЬЛАГА И КАТАСТРОФА СО СМЕРТНОСТЬЮ ЗАКЛЮЧЕННЫХ В ЛЕСНЫХ ЛАГЕРЯХ ГУЛАГА 1938 Г
Первым следствием новой репрессивной политики была поспешная организация уже в августе 1937 г. сразу семи (!) лесозаготовительных лагерей (Ивдельского, Каргопольского, Кулойского, Локчимского, Тайшетского, Томско-Асинского и Устьвымского) с одновременной реорганизацией Лесного сектора ГУЛАГа в Лесной отдел
(ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1140. Л. 140–141; Д. 1155. Л. 20–22.).

Уже в октябре 1937 г. в санотделе ГУЛАГа появляются первые сведения о смертности заключенных в этих лагерях
(Там же. Д. 2740. Л.62, 63.).
К 1 января 1938 г. в них находилось более 80 000 заключенных. В начале 1938 г. добавляются еще шесть лесных лагерей (Вятский, Красноярский, Онежский, Северо-Уральский, Унженский и интересующий нас Усольский ИТЛ, 75-летие которого с такой помпой отметили несколько назад в Соликамске. Вероятно, решение организовать именно лесные лагеря было обусловлено чисто экономическими причинами. Лесозаготовительные работы, по крайней мере, на первом этапе не требовали капиталовложений и подготовленной проектно-сметной документации; обустроить лагеря можно было, используя, в основном, местные материалы; большое количество крупных лесных массивов по всему северу европейской части страны и в Сибири позволяло хотя бы частично рассредоточить заключенных.
(Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. М., 1998)

Скоропалительность этих решений, связанных с проведением репрессивных операций, необеспеченность соответствующими ресурсами привели к тому, что заключенные переброшенные в новые лесные районы, оказались в тяжелейших условиях.Статистические отчеты ГУЛАГа, касающиеся новых лагерей, скупо свидетельствовали о трагедии, разыгравшейся в лесных районах Севера и Сибири. Декабрь демонстрирует резкое увеличение смертности (Усольлаг был основан в феврале 1938 года)

Невероятно высокой была смертность среди заключенных лесных лагерей в 1938 г., в том числе и Усольского.
В декабре, согласно отчетным данным, общая смертность по новообразованным лагерям составляла 2415, в январе 1938 г. - 3343, в феврале - 3244, в марте - 3040 человек.
Это составляло, в среднем, чуть меньше половины заключенных, числившихся умершими за этот период по всем лагерям (в декабре 1937-марте 1938 около 26 тыс.
(ГА РФ.Ф.Р.9414.Оп.1.Д.2740.Л.53)

Результаты создания новых лагерей, в том числе и широко праздновавшего, были ужасающими - за первые полгода существования более 12.5 тысяч умерших, 1272 беглеца, более 20 тыс. нетрудоспособных, в том числе около 5 тыс.инвалидов.
(О.В.Хлевнюк. — Хозяин: Сталин и утверждение сталинской диктатуры / М. : РОССПЭН, 2010.)

Лично для меня катастрофические лесные лагеря 1938 г. занимают особую роль, 24 мая 1938 г., 4 месяца спустя после осуждения на 10 лет в Вятском ИТЛ умер мой прадед, Василий Алексеевич Царев.
Вот его извещение о смерти из Псковского архива УФСБ.

Для сравнения: В концлагерях Третьего Рейха (Дахау, Заксенхаузене,  Маутхаузене и Бухенвальде) за весь 1938 год (а не за полгода) умерло 1406 человек.

Иначе говоря, в абсолютных цифрах только в лесных лагерях ГУЛАГа за полгода 1938 года умерло в 9 раз больше, чем в четырех самых крупных лагерях нацистской Германии за весь 1938 год.
(The Order of Terror:The Concentration Camp by Wolfgang Sofsky,
Translated from the German by William Templer. Издание Princeton Universery Press.1999)

Новые лесные лагеря, в том числе и Усольлаг, по существу, оказались в 1938 г. временными лагерями с невероятной летальностью. Так, в Каргопольлаге она составила 18,53% (умер каждый шестой-седьмой), в Тайшетлаге — 21,05% (каждый пятый), а в Кулойлаге — 24,29% (здесь за год умер почти каждый четвертый заключенный, это абсолютный "антирекорд" ГУЛАГа в невоенном 1938 году).

Чтобы понять всю масштабность катастрофы со смертностью в этот год, приведем совсем грустное сравнение. В одиозном и печально знаменитом концлагере «Бухенвальд» в том же 1938 году уровень смертности колебался у 10-процентной отметки. Сравните относительные показатели смертности  с удельными цифрами смертности, приведенными выше.

Это не мемуары лагерников, не работы Солженицына и Шаламова, это архивные данные самого ГУЛАГа. Иначе говоря, абсолютно точно зафиксировано статистикой САНО ГУЛАГ - лесные лагеря в мирном, невоюющем СССР были настолько катастрофичны, что превосходили Бухенвальд (иногда в 2 - 2,5 раза) в тот страшный кризисный 1938 год в относительных и абсолютных показателях. В первом приближении это дает представление о степени катастрофы (в мировом контексте) о лесных лагерях ГУЛАГа, вообще, и  Усольлаге, в частности.

Возникает закономерный  вопрос - и что, в таком случае, мы празднуем? По какому-то фантастическому стечению обстоятельств, юбилей славного лесного лагеря и отмечает Пермский УФСИН, с песнями, плясками и саксофонистками. Как там сказал полковник Ерофеев?
«В январе 1938 года в Усольском ИТЛ НКВД СССР были заложены традиции, которые имеют ценность и в нынешнее время. Это верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам»

В официальном пресс-релизе не было и слова о том, что лесные лагеря в мирном 1938 году превосходили Бухенвальд в показателях смертности (хоть в относительных, хоть в абсолютных показателях). Выше, чем даже колониальные тюрьмы Гвианы и Вьетнама. Это что, взаимовыручка? Просто вдумайтесь!

В феврале 1938 г. в Усольлаг была заброшена первая партия заключенных в количестве десяти тысяч человек, к началу 1939 их количество увеличилось до 32 тысяч человек.
Очень примечательный нюанс: в Усольлаге, в отличие от большинства других лагерей ГУЛАГа, на момент основания количество политических заключенных, осужденных по 58-й статье, превосходило или примерно равнялось количеству уголовников. «Политиков» к концу 1938 года в Усольлаге было больше или в районе половины среднесписочного состава.

Если быть точным: на первое октября 1938 года общее количество заключенных Усольлага равнялось цифре 18192, из них 7420 осужденных за к/р преступления, а 5279 — как социально опасный и социально вредный элемент
(ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1140. Л. 141.)
12.01.1942 в Усольлаге был создан отряд из мобилизованных немцев

II.ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ УСОЛЬЛАГА:ПОВОД ДЛЯ ГОРДОСТИ?
В выпуске пермских новостей, посвященных юбилею Усольлага, почему-то решили пойти по очень странной дорожке и, в духе советских передовиц 1930-х, сообщить умопомрачительную статистику о количестве заготовленной лагерным управлением древесины. В праздничных и игривых тонах. Не сказав ни единого слова про «санитарные» антирекорды Усольлага в аспекте смертности среди заключенных. Зато вспомнили о лагерной газете «Борьба за лес». Опуская закономерные сомнения в элементарной этичности и даже банальной рациональности подобной новостной парадигмы в 2013 году (все-таки если речь о концлагере, где массово умирали от той же алиментарной дистрофии, какие тут кубометры леса? Вы о чем, уважаемые?!!), проанализируем производственные показатели лагерного комплекса около Солимкамска. Есть ли тут повод для гордости?
Из документа «Финансовые результаты по предприятиям Усольлага за 1938 год» следует, что большинство подразделений закончили год с убытками . Причем сумма убытков была гораздо больше суммы прибыли.
(ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1085. Л. 27, 28)

Финансовым итогом 1939 года для Усольлага стали убытки в размере 32 млн руб. и следующая характеристика: «Усольлаг в числе лагерей ГУЛАГа стоит на самом последнем и позорном месте»
(ГОПАПО. Ф. 4460. Оп. 1. Д. 192. Л. 233; Д. 194. Л. 2.) Прямая цитата.

Производительность труда заключенных в 1939 г. понизилась по сравнению с 1938 г. на 20% (с 2,62 фестметра до 2,1 фестметра на человека в день). В итоге лагерь выполнил лишь 58,5% от плана. Такие показатели объяснялись неудовлетворительным состоянием рабочей силы и техники. Из имевшихся в лагере тракторов (104 штуки) на день проверки – 13 ноября 1939 г. – работали только 14.
Финансовые итоги, подведенные на партийно-хозяйственном активе лагеря в конце 1940 г., выглядели удручающе: «Общий убыток лагеря за 1940 г. составляет 42200 тыс. руб. …Плановый убыток, или разница в ценах, составляет 37436 тыс. руб., остается чистый убыток в 643 тыс. руб
(ГОПАПО. Ф. 4460 . . Оп. 1 Д. 18. Л. 47)

В довоенные месяцы 1941 года состояние производственной деятельности было почти такое же, как и в предыдущий год.
Молотовский обком партии работу Усольлага за 1944 г. признал неудовлетворительной и отметил, что на лагерь приходится до 8 млн руб. убытка.
(цит. по С.А.Шевирын. Производственная деятельность Усольского ИТЛ /1938–1953 гг. //История пенитенциарной системы России в ХХ веке: Сборник материалов международного научного семинара. – Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2007. – 286 с.)

III. СМЕРТНОСТЬ ЗАКЛЮЧЕННЫХ УСОЛЬЛАГА В 1939-1944 ГГ.
Поясню, чем определен выбор хронологических рамок статистических рядов смертности.
Дело в том, что смертность в Усольлаге известна фрагментарно. После 1945 г. - данные отрывочны, хотя, судя по общей смертности в ГУЛАГе, можно предположить, что после 1947 года смертность наконец-то снизилась.
Но разве это отменяет катастрофы мирных 1930-х или военного времени в этом лагере?

Ведь и в концлагерной системе Рейха до начала Второй Мировой войны умирали десятками и сотнями человек, уровень смертности там был зачастую в разы меньше, чем в ГУЛАГе в сопоставимый период.
Соответственно, логично, что и ГУЛАГ, и концлагеря Рейха примечательны именно своими аномалиями в аспекте смертности, именно за это их и критикуют.

Рассмотрим статистику подробнее.
К сожалению, до сих пор в научном обороте нет точной цифры умерших именно в Усольлаге в 1938 г. (я собираюсь восполнить этот пробел в ГА РФ), есть только общие цифры по всем лесным лагерям, но исходя из абсолютно чудовищной смертности остальных новообразованных лесных лагерей, резонно предположить, что она колебалась у 10-20% отметки в тот год.
В 1939 в Усольлаге умерло 1782 заключенных (6% -7% от среднегодовой численности, в Бухенвальде в тот год умирает в два раза больше в относительных показателях- 14% ), в 1940 году наблюдается некоторая «стабилизация», умирает 910 заключенных (3%-4%) - это примерно уровень смертности Бухенвальда 1937 года, Бухенвальд в этот год обходит Усольлаг в 7 раз .
(ГА РФ, ф.9414,оп.1, д.1155, л.2,д.2740,л.1,5,8,14,26,38,42,48,58,96-110. и документ под шифром 2171-PS, опубликован в Nazi Conspiracy and Aggression, U.S. Government Printing Office, Washington, DC, 1946–1948. Vol. 4. с. 800–835. Из массива материалов Нюрнбергского трибунала,)

C началом войны ситуация в лагерях лесной промышленности становится катастрофичной даже по сравнению с остальными лагерями ГУЛАГа.

В ИТЛ наибольшая смертность наблюдалась в декабре 1941 года именно в лесных лагерях. Так, в Ивдельлаге умерли 1213 заключенных, Кулойлаге — 1041, Усольлаге — 1105 человек.
Всего по Усольлагу за 1941 и 1942гг. умерли 6741 человек.
Начало 1942 года было отмечено самой высокой смертностью и заболеваемостью среди заключенных Усольлага. В 1-м квартале умирало в среднем 800 чел. в месяц.
(ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 8. Д. 94. Л. 47)
Если до 1 сентября умирало в среднем за месяц по 97 человек (численность лагеря - 28 тысяч), то за 4-й квартал 1941 и 1-й квартал 1942 эта цифра выросла до 800 человек. Повторяю: 800 человек в месяц.

Вот какая «верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам» ©, как сообщил нам полковник УФСИН Ерофеев.

Самым трагичным в истории ГУЛАГа стал 1942 год, когда в лагерях и колониях умерло почти 376 тысяч человек (при среднегодовой численности заключенных в 1,472,393 человека, из них в ИТЛ — 248,877, в ИТК — 126,733) — абсолютный максимум за всю двухвековую историю мест лишения свободы нашей страны. Общей уровень смертности в лагерях вырос с 6,47% в 1941 году до 22,69% (в 3,5 раза), а в колониях — с 7,06% до 33,75% (в 4,5 раза). В ИТЛ умер почти каждый четвертый, а в ИТК — каждый третий заключенный. Наивысшая в 1942 году смертность в лагерях наблюдалась в мае, когда умерло 28,642 человека;  затем смертность пошла на убыль и в октябре сократилась до 13,193 человек.
(Кокурин А. И., Моруков Ю. Н. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль. Москва. 1999-2000.)

Характерно, что даже за 1944 г. Усольлаг среди лесных лагерей ГУЛАГа имел самую высокую смертность и заболеваемость.
(ГОПАПО. Ф. 4460. Оп. 1. Д. 62, 41)

В Усольском ИТЛ за 1944 год умерло 4017 заключенных, что составило 16,4% среднегодовой численности заключенных.

Бухенвальд (для сравнения) показал в 1944 году 15% смертности.

Представитель Управления лагерей лесной промышленности НКВД Берлянд опроверг обычную отговорку лагерного начальства о том, что умирают, в основном, прибывшие из тюрем по этапу заключенные. Он проанализировал статистику смертности в Усольлаге за декабрь 1944 г. и пришел к выводу, что 62% умерших в момент поступления в лагерь находились в хорошей физической форме, «молодом, цветущем возрасте». Большая часть этих заключенных умерла после 4 месяцев пребывания в лагере от дистрофии 
(Там же. Д. 74. Л. 41–44.)
(цит. по по С.А.Шевирын. Производственная деятельность Усольского ИТЛ (1938–1953 гг.)”//История пенитенциарной системы России в ХХ веке: Сборник материалов международного научного семинара. – Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2007. – 286 с)

Еще раз вспомним, что Усольлаг — не только алиментарная дистрофия, но еще и «верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам» (© Полковник УФСИН Ерофеев).

IV.ТРУДАРМЕЙЦЫ В УСОЛЬЛАГЕ
На территории СССР еще с далеких дореволюционных времен проживало сотни тысяч немцев-колонистов. Многие даже не знали немецкого языка. Фактически это были обычные советские граждане, частично ассимилированные русским этносом.

После начала войны ГКО решает использовать советских этнических немцев в качестве рабочей силы в ГУЛАГе. Таким образом люди были отправлены на работы в лагеря, формально не обвиненные ни в каких преступлениях, просто в силу их национальности.

Всего в трудармию было мобилизовано около 400 тыс. советских немцев. Из них на Урале, по данным Г.Я.Маламуда, на 1 января 1944 г. насчитывалось 119,358 мобилизованных советских немцев, в том числе в лагерях и на стройках НКВД – 68,713, в зонах при промышленных предприятиях других наркоматов – 50,654.

После прибытия по месту назначения, из трудармейцев формировались рабочие колонны по производственному принципу численностью 1,5 - 2 тыс. человек. Отряды подразделялись на колонны по 300-500 человек, колонны - на бригады по 35-100 человек.

В лагерях НКВД режим содержания советских немцев не отличался от режима содержания заключенных. Ситуация усугублялась тем, что мужчины и женщины детородного возраста были разделены по половому признаку более 10 лет, соответственно, все эти годы дети не рождались. Это нарушило процесс нормального воспроизводства этноса, образовав брешь между поколениями. Ухудшению физического состояния способствовали антисанитария и отсутствие элементарных бытовых условий. Многочисленные проверки санитарного состояния бараков выявляли отсутствие вентиляции, деревянных полов и кипяченой воды, вшивость, сырость, большую скученность трудармейцев.

Приведу характерные воспоминания академика Бориса Раушенбаха, отбывавшего трудовую повинность в Тагиллаге:
«...Формально у меня статьи не было, статья — немец, без обвинений, а это означало бессрочный приговор. Но ГУЛАГ есть ГУЛАГ — решетки, собаки, все, как положено. Формально я считался мобилизованным в трудармию, а фактически трудармия была хуже лагерей, нас кормили скудней, чем заключенных, а сидели мы в таких же зонах, за той же колючей проволокой, с тем же конвоем и всем прочим.
Мой отряд — около тысячи человек — за первый год потерял половину своего состава, в иной день умирало по десять человек. В самом начале попавшие в отряд жили под навесом без стен, а морозы на Северном Урале 30 – 40 градусов!
Трудились на кирпичном заводе. Мне повезло, что я не попал на лесоповал или на угольную шахту, но тем не менее половина наших на кирпичном заводе умерла от голода и от непосильной работы. Я уцелел случайно, как случайно все на белом свете.<…>
Люди погибали от комбинации – голод и непосильная работа. Если бы не было такой тяжелой работы — на кирпичном заводе, в забое или на лесоповале — они, может быть, и выжили. Но при той работе, которая у нас была, они выжить не могли. Это продолжалось примерно полгода.
(Раушенбах Б. В. Пристрастие. — М.: «Аграф», 1997.
Раушенбах Б. В. Постскриптум. — М.: РГБ, изд. «Пашков дом», 1999. Бернгардт Э. Г. Штрихи к судьбе народа. Борис Раушенбах. – М.: Общественная Академия наук российских немцев, 2000.)

Трудармейцы, не считая женщин, попали в Усольлаг в основном в составе двух потоков: в начале 1942 г., когда туда были отправлены около 5 тыс. российских немцев, депортированных в 1941 г. на Алтай и в Северный Казахстан или ранее проживавших в последнем регионе, и с лета 1942 г., когда взамен умиравших трудармейских узников Усольлага сюда стали перебрасывать трудармейцев из других лагерей.

На крупных трудармейских стройках, как писал Г.Вольтер, немцам пришлось все начинать с нуля, «с первых колышков, первых просек для дорог», «с первых выемок для бараков». В результате, первые трудармейцы, живя в палатках и землянках, впроголодь занимаясь каторжным трудом на морозе, в совершенно непригодной для этих условий одежде, уже через несколько месяцев превратились в полуживых людей или в трупы.

В одном Усольлаге в 1942-1947 гг. погибли от голода, болезней, каторжного труда на лесоповале и лесосплаве более 3500  советских немцев-трудармейцев, мужчин и женщин самого разного возраста, от совсем юных до совсем пожилых.

Архивные данные позволяют проследить динамику смертности в Усольлаге в зависимости от возраста трудармейцев. Этот фактор влиял на уровень смертности, видимо, сильнее любого другого, отраженного в учетной карточке. Подобная статистика приводится в литературе впервые. Проведенные подсчеты показывают прежде всего чрезвычайно высокую смертность в наиболее работоспособном возрасте. В трудармию официально призывались немцы с 15 до 55 лет, но возраст почти половины погибших в Усольлаге (45,6%) был от 30 до 39 лет. В 1942 г. этот процент оказался еще выше – 48,0%.

В первой партии трудармейцев фактически не было всплеска смертности в 1944 г., столь заметного у трудармейцев Усольлага, в целом, и вообще - с середины 1943 г. она давала все более исчезающее меньшинство умерших. Страшная разгадка лежит на поверхности, достаточно просто подсчитать общий уровень смертности «старожилов» за годы трудармии. Поначалу в этой партии было 4945 человек. Из них в Усольлаге умерли 2176, что составляет 44% – почти половина. А если еще учесть большое число осужденных и демобилизованных по болезни, то становится ясно, что уже через полтора года пребывания в трудармии среди этих людей практически больше некому было умирать. Основная масса первых трудармейцев Усольлага превратилась в лагерную пыль. И так было, конечно, не только в этом лагере Т. е. умер фактически каждый второй.
(cм: GEDENKBUCH : Книга Памяти немцев-трудармейцев Усольлага НКВД/МВД СССР , 1942-1947 гг.)

Для сравнения: в абсолютно чудовищном Бухенвальде 1942 года процент смертности был жутким, но все же меньшим - 34%.

Вот отрывки из воспоминаний советского немца Фридриха Лореша, отбывавшего повинность в Усольлаге в качестве трудармейца:
«В этой переполненной комнате 12 на 10 метров находились 90-95 невесомых людей. Мой вес составлял в это время не более 41-42 килограммов. Так было и у других армейцев, потому что нам давали одну и ту же еду.<..>
Ночью через окно мы видели, как из лагеря вывозят нагруженные сани с трупами. Бывший армеец Тимшера Фридрих Руш рассказал мне в 1991 г. следующее: «Весной 1943 г. я был так изможден, что больше не мог работать на лесоповале. Мне разрешили плести лапти в хозроте. Однажды меня послали в лес, чтобы принести сухой золы. По дороге я наткнулся на массовое захоронение. Картина была ужасная: из снега торчали руки, ноги и даже головы мертвецов. Трупы зарывали только тогда, когда оттаивала земля».
Армеец Эмиль Ример, которого я тоже хорошо знал по Тимшеру, говорил: «Зимой 1942/43 гг. я - кожа и кости - стоял перед врачом. Поскольку смертность в стационаре была очень высокой, нужен был еще один санитар. Врач предложил мне эту работу в 3-й секции, и я согласился. Моя задача как санитара состояла в том, чтобы мыть полы и выносить умерших. Со мной работал Готлиб Шнейдер из Эндерса, 1920 года рождения. Каждому мертвецу к руке привязывали деревянную бирку. Больные из 1-й и 2-й секций уже не выбирались оттуда живыми, каждый день от поноса умирали 15-20 человек. Ночью, в 11-12 часов, мертвецов штабелями укладывали на сани, чаще всего голыми, и доставляли их к массовому захоронению, чтобы сбросить туда трупы как мусор. Яму зарывали только тогда, когда она наполнялась. В стационаре не было лекарств, не считая марганцовки».
(Фридрих Лореш. Жизнь в Тимшере и других каторжных лагерях Усольлага в Прикамье)

ВЫВОДЫ И ИТОГИ
Пермские журналисты в своем оптимистичном сюжете о юбилее Усольлага договорились до прекрасного - отрапортовали в бодрых тонах о том, что за годы своего существования усольское управление заготовило почти сто миллионов кубов древесины. И выпускало газету «Борьба за лес».

О санитарной катастрофе лесных лагерей мирного 1938г. и других лет в пресс релизе Пермского УФСИН и выпуске местных новостей, посвященном 75-летию Усольлага, не было сказано ни единого слова. А ведь тюрьмы и лагеря колониального Вьетнама и Гвианы в тот год показали меньшую смертность, чем ГУЛАГ, вообще, и лесные лагеря, в частности. О том, что лесные лагеря в 1938 г. даже по гулаговским меркам, были одними из самых летальных в мировом и национальном масштабе, превосходя даже каторжные тюрьмы колоний в тот год, в пермских новостях в 2013 году в постсоветской РФ не сказали ни слова. О том, что в 1938-1939 гг.Усольлаг по своему составу в пропорциональном отношении, по большей части, был именно лагерем для политических заключенных, и умирали там в эти годы именно они – тоже ни слова.

О том, что из первой партии трудармейцев, ни в чем невиновных и даже не имеющих формальной статьи УК, в Усольлаге умерло 45%, почти каждый второй - ни слова!

О том, что в 1944 г. Усольлаг имел самые плохие санитарные показатели среди всех лесных лагерей советской системы исполнения наказаний и был одним из самых худших по всей системе ГУЛАГа, обогнав даже абсолютно чудовищный Бухенвальд - тоже ни слова!

Зато выражен административный восторг про 60 тысяч сотрудников, саксофон и славные традиции управления.

Наверняка кто-то задаст вопрос, как, мол, можно сравнивать Бухенвальд с Усольлагом? Я отвечаю – легко! Бухенвальд не был лагерем уничтожения, каковыми являлись лагеря смерти вроде Освенцима или Треблинки на территории генерал-губернаторств. Это был именно трудовой концентрационный лагерь, где заключенные погибали от ужасных условий содержания и сверхэксплуатации подневольного труда, а не от газа или пули. Аналогия с советскими ИТЛ очевидна.
Но принципиальным мне в данных сравнениях мне представляется то, что и тут, и там люди вымирали в фантастических масштабах. 
В любом случае, даже cам факт сравнения и «соревнования» этих лагерей на равных уже звучит более, чем симптоматично.

По какой-то, совсем нехорошей, иронии, именно Усольлаг — лагерь-могильник, лагерь-прецедент, а не какой-нибудь, относительно вегетарианский Норильлаг, решили чествовать в Соликамске . И не где-нибудь , а в бывшем здании управления Усольлага. Под саксофон, 100 млн кубометров древесины, газету «Борьба за лес» и торжественные речи! Поражает то, что нынешний УФСИН, абсолютно открыто и, не стесняясь, подчеркивает свою преемственность от наиболее одиозной и зловещей части советской пенитенциарной системы, унесшей сотни тысяч жизней.

 
Статуя Ф.Дзержинского у здания бывш.управления лагерем в Соликамске.

Музей Усольлага в Соликамске. Прямая линяя преемственности

Это формат новостей 2013 года - об официальном празднике федерального ведомства исполнения наказания, якобы, демократического государства, с конституцией и федеральным законом о реабилитации жертв политических репрессий нам сообщают не просто нейтрально, а в радостных тонах, без намека память о судьбе заключенных и трудармейцев.

Сотрудники УФСИН на юбилее Усольлага. Эпика.

* * *
Фантасмагория...
Можете представить себе слет ветеранов-работников Дахау и Бухенвальда?
Ну, да, конечно, в Бухенвальде не рубили древесину, там работали на оборонку Третьего Рейха и на крупные немецкие концерны.
И вот, на юбилее, под звуки губной гармошки, нам сообщают, что для Cologne Fordwerke в лагере, который формировал традиции взаимовыручки и любви к фатерлянду, изготовили 100 тыс. болванок для великой Германии. Забыв, разумеется, про 15% смертность в 1944 году. 

Освобожденные узники концлагеря Бухенвальд, Тюрингия, 1945 г.