Если не полиция, то кто?

Вроде бы, граждане, мы живем в цивилизованном обществе, в котором все подчиняется Конституции и другим соответствующим законам. То есть, существуют всякие-разные института власти, надзора и прочая, которые регулируют нашу жизнь во всех ее возможных проявлениях. Наше гражданское дело где-то трудится, своевременно и в полной мере отчислять налоги, а государство с помощью своих институтов будет эту нашу жизнь регулировать… и в том числе защищать, охранять наше имущество и не допускать преступных проявлений. Вот эти то проявления и должна пресекать нынешняя полиция.

Вроде бы, совсем недавно установили на Комсомольской площади единственный в Петропавловске надземный переход, красивый и очень нужный в этом людном месте. Только совсем недолго он радовал глаз горожан своей красотой и новизной. Чуть ли ни в первые месяцы эксплуатации этого сооружения несознательные граждане из числа молодежи приноровились выбивать хрупкий пластик из металлических креплений, и переход сразу приобрел вид, как после атаки террористов. Кроме того, предприимчивые горожане стали обклеивать полупрозрачные стены своими объявлениями, их кто-то отрывал, и поэтому, тот пластик, что не был разбит, покрылся обрывками цветной бумаги. В общем, переход и снаружи и изнутри выглядит нынче откровенно неприглядно и заходить в него совсем не хочется.

Надо сказать, что городские власти как-то борются с вандалами: дыры время от времени заделывают новым пластиком, установили муляжи камер видеонаблюдения (которые вскоре оторвали), но положения это не спасает. В целом, приглядном состоянии переход существует день-два не больше, потом появляются новые дыры…

И вот со всеми этими негативными проявлениями человеческой сущности (скорее всего, в вандализме участвуют молодые люди, подростки) должны бороться полицейские… Только не борются, недосуг, наверное…

Я как-то недавно имел касательство с полицейским, когда у меня из кабинета украли сотовый телефон. Приехавший оперативник уголовного розыска чуть ли ни с порога дал мне понять, что по такому пустяковому поводу, как кража телефона, ценой в две тысячи рублей, не стоит беспокоить занятых людей. В нашей с ним беседе он не раз намекал, что скорее всего телефон сейчас стоит меньше одной тысячи рублей (до тысячи рублей ущерба применяется административная ответственность к вору, а свыше – уголовная). И в итоге он так хитро составил мое заявления, что я, якобы, обратился в полицию, так как телефон был мной утерян при невыясненных обстоятельствах… То есть, не с заявлением о краже, а как в бюро добрых услуг.

Понятно, что если изначально нарушения закона не было (по версии полицейского), то и дела никакого не может быть.

Когда я понял намерение оперативника любыми путями отбиться от моего заявления, то и мне расхотелось иметь с ним дело, потому что заставить его работать, если он не хочет не в моих силах. Понятно, что поисками моего телефона никто не занимался, хотя формально меня отправили в районный уголовный розыск с выпиской последних звонков.

Через две недели из моего кабинета украли сумку с личными вещами корреспондента (мы сидим в кабинете вдвоем). Еще через какое-то время на четвертом этаже из кабинета была украдена женская сумка с деньгами и документами…

То есть, резюмируем выше изложенное: нынешней полиции, как и раньше милиции, совершенно по барабану истинное состояние преступности и борьба с ним. Им нужно, чтобы было меньше преступлений не в реальной жизни, а в их отчетах и рапортах, и они готовы пойти на всякие-разные законные и не совсем уловки и подтасовки, чтобы не допустить преступление к регистрации… Так было, и, увы, так и есть нынче. И это грустно.

Изменилось название милиции, сменилось много ее начальников… но система осталась прежней – работы на саму себя, а мы, граждане, только мешаем ей со своими заявлениями и жалобами.

Я как-то лет десять назад довольно упорно бодался с милиционерами, особенно с гаишниками. В общем, если кто-то попадался с каким-нибудь косяком, я его нещадно вытаскивал на свет божий и плющил по полной программе. Надо сказать, что и они меня не жалели, один раз даже пришлось ни за что ни про что просидеть полчаса в "обезъяннике". Так что "любовь" у нас с ними была взаимная.

Но еще в те времена, сталкиваясь довольно часто с работниками различных милицейских служб, меня не покидало ощущение, что все преступления в этом ведомстве раскрываются абсолютно случайно (очень много было тому примеров), а рассуждения об анализе, дедукции, слежке, засадах и прочая - байки для прессы и начальства. Может быть, такое состояние было только на Камчатке, не знаю... Только, похоже, что и нынче положение изменилось мало.

ЗЫ. Очень давно у меня был знакомый старший опер уголовного розыска. Он был самым лучшим в отделе, его раскрываемость была если не 100 процентов, то не меньше 98. А все преступления он раскрывал одним единственным методом: бил подозреваемого, пока он ни сознавался или ни указывал на того, кто это бы мог сделать...

Иван ТРОФИМОВ.