отрывок

Хочу попросить совета у ТМ.

Друзья, помогите разобраться с отрывком. У меня нет однозначного мнения . Мне нужно определить понимание  ключевого посыла приведенного отрывка. Иначе все дальнейшее изложение комкается. А Не хотелось бы)))

Словом, как в школе - о чем написано в тексте?

 -------------------------------------------

Два потрясения, произошедших в жизни мальчика , оставили неизгладимый след в его душе. Первое произошло, когда ему было 8 лет. Тогда родители взяли его на все летние каникулы на «историческую родину» - в деревню. Вернее – хутор на Нижнем Чиру. В один из дней отец взял сына с собой в Ночное. После позднего ужина из печеной картошки с ароматными помидорами «бычье сердце», его разморило у костра, где для неспешной беседы собрались все, чей черед был сторожить конский табун. Отец указал ему направление их поста, предупредив, чтоб шел он осторожно - от обрыва ожидать конокрадов было маловероятно, поэтому для городских определили место около яра. Даже после слабого света догорающих углей, глаза не сразу могли различить в темноте дорогу. Но чуть отойдя неуверенными шагами от мерного людского разговора во тьму, мальчик вдруг увидал поразительную картину: четко очерченный черный край поля, обрывающийся в ночное небо, как театральная рампа, был подсвечен звездами.

Все небо было усеяно сияющими кристалами. На любой вкус – огромные и малюсенькие, яркие и мигающие, белые и цветные .  И всюду , куда хватало глаз, тянулась контрастная полоса черной земли и светящегося, будто ночник накрытый друшлагом,  ночного неба. Взволнованный, он долго смотрел вверх, пока не затекла шея. И тогда взобравшись на соломенную «кровать» , закинув под голову руки, продолжил разглядывать вдруг открывшееся ему чудо – Млечный путь. Где-то там , он знал из книжек и мультфильмов, должны быть Марс, Юпитер, Кассиопея…Большая медведица…Созвездие Тельца…

     В этом немом восторге от огромности мира и в тоже время от его , мальчика, сопричастности – вон, просто протяни руку и коснись любого небесного светлячка- к этому величию ему показалось, что открывается какая-то очень важная тайна. Та, которую ищут все. Которую пытались разгадать жившие до него   на Земле люди и которую он теперь подарит всем. И все вокруг была ПРАВДА! Истинная, без запутанных, придуманными человеками, определений, без названий и ярлыков.

Такая простая и ясная, как этот небесный свет, которым с ним сейчас говорит Бог. Не тот бог, которого нет, которого придумали из страха люди, а тот, которого на уроках  ошибочно  называют Природой. Просто надо чуть задуматься, чтобы оформить эти понятные мысли в слова и тогда больше никому никогда-никогда не надо будет ничего бояться. А можно проще – просто разбежаться, что есть мочи и со всего маху прыгнуть с края прямо в это искрящееся небо. Только руки распластать пошире…

Второе потрясение, вернее сказать – раз-очаровние, произошло с ним лет в 14. Это был спектакль про театр. Или фильм про кино. Про то, как снимают кино.  И вдруг выяснилось, что оказывается артисты – не плачут!

Нет, он знал, что они не умирают взаправду в кино. Знал. Пусть умирают понарошку, но разве страх, что Каплан выстрелит в Ленина …  Но то, что когда он вцепляется в подлокотник кресла и всем телом подается вперед, волнительно ожидая – проскочат ли горящий мост неуловимые мстители, то…Что когда Штирлиц, комкая уже пятую закуренную  сигарету, смотрит через весь зал на свою, последние десять лет  не смеющую подойти к нему, жену…  и когда у мальчика начинают часто-часто моргать глаза…

То тут раздается окрик:

-Стоп, стоп, стоп!

И откуда-то сбоку выходит лысый полный дядька одетый в вязанный жилет. И он начинает ругать Штирлица. Или Неуловимых.

И говорит им, что они неправильно вот тут и вот тут сели, И НЕПРАВИЛЬНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА сделали. Что зритель останется безразличным. А он не должен быть безразличным. И любимые артисты соглашаются с ним, что мол – да, что мол – правильно: не так надо плакать, не так смеяться.

 И от этого открытия получалось, что любое сильное   чувство бросало тень неискренности и лицемерия на человека, его выражавшего. Беда даже была не в том, что от него добивались чего-то обманным путем. Беда была в том, что лицемер, использую специальную технику, мог сам себя обманывать, чтобы внушить другим те чувства, которые имитировал. Оказалось, что люди любят и с готовностью принимают эти правила игры. Им нравится, когда их обманывают. Только если красиво. Даже если однозначно отдавало ложью. Чем больше неправда была похожа на правду – тем выше она ценилась. Открытие выворачивало правду в кривду.