Мишка Клятый. Невыдуманные истории.Окончание 1 части.

    Слова "любит" в хуторском лексиконе не существовало. Его заменяло слово"жалеет", то есть не заставляет тяжело работать, помогает, оберегает от трудностей. Ссорились в доме редко, главным образом, по поводу курения, к которому Серега пристрастился в армии. В своей ненависти к "бесовскому зелью" Алена была непреклонной, и дело доходило до взаимного швыряния деревянных ложек ( к удовольствию детишек, наблюдавших за этой занятной картиной.) Вторым "яблоком раздора" была обязательная молитва утром, перед каждой едой и вечером, перед сном. Поскольку Серега не был старовером, Алена посчитала своим долгом перейти в веру мужа, но ревностно следила за соблюдением всех православных традиций. Серега посмеивался над религиозным рвением жены, чем навлекал на себя лишние порции гнева. Алена пыталась приучать детей к соблюдению всех полагающихся норм поведения, однако значительных успехов в этом благородном деле не достигла. Мишка с улицы пулей летел за стол и хватался за ложку, за что немедленно следовал удар по лбу.Мишка, повозив сложенными пальцами где-то в районе пупка, приступал к трапезе.Однако развернуться во всю ширь волчьего аппетита, нагулянного на пыльных задворках с буйными зарослями крапивы, лопуха и дурмана, ему не судилось.Сначала полагалось есть жидкость,а только после этого старший в семье, наконец, давал команду:"Тяни!"Мишка охватывал жадным взглядом аппетитную массу, состоявшую из вожделенных  кусочков баранины,но знал:если он  проявит недопустимую поспешность, то опять получит деревянной ложкой по лбу.

   Жили они ладно, благодаря хваткости и трудолюбию Сереги, а также бережливости Алены, они не голодали сами и даже находили лишний кусок для других. В их доме постоянно ночевали посторонние люди, нуждавшиеся в крове и пище. Звериное чутье, обострившееся от холода, недоедания и лишений, безошибочно вело их в эту небольшую. но ладную хату на окраине хутора. Они находили здесь искреннее сострадание и помощь.Один из скитальцев, священник из каких-то отдаленных мест, подвергшийся гонениям за веру,обрел последнее пристанище в тени густо растущего вишняка.

   ...Подходя к Емельяновне, соседки о чем- то пошушукались, приняли благообразный вид, придумали подходящий повод для своего дефиле и проследовали дальше, как ни в чем ни бывало. Емельяновна, догадываясь об истинной причине их появления, вздохнула и возвратилась к своим бесконечным бабьим делам.