Нас переехал старый фаэтон-Грустные мысли на светлом празднике друзей

Нас переехал старый фаэтон

 

Грустные мысли на светлом празднике друзей



Январь был переполнен не только литературными, но и окололитературными событиями. Наконец-то по всем каналам показали историческое здание бывшего Союза писателей СССР. Почему? Да потому что во флигеле, где была прежде Иностранная комиссия, где оформляли нам зарубежные командировки (бесплатно!), теперь находится штаб мафии Усояна – ресторан «Старый фаэтон». И стреляли в Деда Хасана из окна дома, где жил бессменный руководитель писательского сообщества Сергей Михалков. Так что нагляделись мы на бывшее литературное сердце державы…
Фракция ЛДПР готовит к внесению в Госдуму популистский законопроект, который призван запретить использование заимствованных иностранных слов в русской речи. Об этом вещал лидер либерал-демократов Владимир Жириновский: «Замучили этими американизмами. Будем вносить проект закона и давать список слов, которые нельзя употреблять, когда есть нормальные русские слова. Будем биться, чтобы этот закон был принят».
Да, нечто подобное есть во Франции, других странах, где заботятся о национальной культуре. Но разве можно это реализовать в России, где даже запрещенный к показу в «детское» время растлевающий «Дом-2» был возвращен в эфир решением Верховного суда? Позор!
А как вам такая литературная новость? Закрывают музей Владимира Владимировича. Не вздрагивайте – всего лишь поэта Маяковского на хорошо знакомой президенту Лубянке. По инициативе главы департамента культуры правительства Москвы Сергея Капкова, который считается доверенным лицом влиятельного олигарха России Романа Абрамовича, музей Маяковского закрывается как будто бы на ремонт, чтобы потом на его базе создать якобы некий аналог парижского Центра Помпиду – музей современного искусства. Зачем, почему? Я был в Центре Помпиду – там огромная коллекция картин Шагала, Дали, Пикассо, которых в России нет в помине. Истинный замысел многие разгадали. Подруга Романа Абрамовича Дарья Жукова коллекционирует современное уродливое искусство, и у нее есть целая галерея «Гараж», расположенная в Марьиной Роще. Но ведь это далековато от центра столицы, а хочется иметь филиал «Гаража» в лучшем месте, под крылом госбезопасности. Музей Маяковского – архитектурный памятник, одно из лучших замкнутых пространств Москвы, построенных при советской власти. Он не так сильно распиарен, но все еще остается третьим по посещаемости в Москве – после кремлевских Оружейной палаты и Алмазного фонда. А какие там поэтические вечера проходят! Чтобы осуществить циничную комбинацию, уволили директора музея Светлану Стрежневу, которая возглавляла музей больше 30 лет, и назначили нового руководителя – Надежду Морозову, которая должна осуществить замысел Капкова и Абрамовича. А депутаты всех фракций молчат…
 
* * *
В январе исполнилось 95 лет главстаршине (флотское звание) отечественной литературы Семёну Ивановичу Шуртакову. Мы отметили в Союзе писателей России эту уникальную дату, поскольку наш старший друг по-прежнему подтянут, подвижен, не потерял ни творческой формы, ни живого взгляда на творящееся вокруг. Жил бы он хоть в Башкирии, хоть в Армении – такие бы торжества закатили, а у нас, в путинской России, даже не наградили, не сняли ни одной телепередачи!
Семён Иванович из многодетной крестьянской семьи села Кузьминка Сергачского района Нижегородской губернии. В четыре года лишился отца, в семь лет ходил в ночное, в девять лет научился пахать. После школы-семилетки работал трактористом, комбайнером. Поехал в Москву, где днем на хлебозаводе разгружал мешки с мукой, а вечером садился за парту. Но среднее образование не успел получить – призвали в армию, когда на Дальнем Востоке зашевелились японцы. Участник Великой Отечественной войны – служил с 1938 по 1946 год на Тихоокеанском флоте дальномерщиком (кстати, как и поэт Николай Рубцов), главстаршина. Доучивался уже после войны, закончил Литературный институт, на их курсе с красным дипломом закончили только двое – Юрий Бондарев и он, Семён Шуртаков, общий тираж книг которого ныне превышает 6 миллионов экземпляров.
Семён Иванович Шуртаков – лауреат литературных премий имени К.
Симонова, А. Платонова, В. Пикуля, Н. Карамзина, а также Государственной премии РСФСР за роман «Одолень-трава» (1987). Эту премию, кстати, он целиком передал на возведение мемориала погибшим на войне односельчанам в родной Кузьминке. Всего им издано более 30 книг. Награжден Золотой медалью имени Даля как хранитель и ревнитель русского языка. Советская держава высоко ценила ратные и трудовые свершения Семёна Ивановича, наградив его высокими орденами. На малой родине ему присвоено звание «Почетный гражданин города Сергача». Сергачской районной библиотеке, которая носит его имя, писатель передал тысячу книг с полок своего кабинета. Творить добро – его жизненное кредо. Наверное, в этом и кроется секрет такого долголетия – духовного и физического. Ни одна современная бестия от политики или бизнеса, купаясь в роскоши и проводя время на курортах, до такого возраста не дотянет!
Семен Шуртаков стоял у истоков современной традиции празднования Дней славянской письменности и культуры в России, был одним из основателей Международного фонда славянской письменности и культуры, за что и получил из рук патриарха орден Преподобного Сергия Радонежского. Вот что написал о нем Валентин Распутин: «Есть за что поклониться товарищу и учителю нашему (я тоже ходил в его учениках, как многие и многие из необъятных российских глубинок, кому, первым выходя навстречу, он помогал с какой-то даже радостью и редким дружелюбием), поклониться замечательному русскому человеку, талантливому пером и сердцем, который не знал и не знает иной службы, кроме служения литературе и Отечеству».
 
* * *
А младшему собрату Шуртакова по перу исполнилось 75 лет. Юрий Васильевич Красавин тоже из крестьянского сословия. Родился в селе Мелковичи Солецкого района Новгородской области. В годы войны, с августа 1941-го по август 1944-го, он – малолетний узник немецко-фашистских лагерей. После освобождения – деревенское детство на родине родителей, в деревне Ремнево Калязинского района Калининской (Тверской) области. Юрий Васильевич закончил Калязинский машиностроительный техникум (1959 г.) и Литературный институт имени Горького (1969 г.), работал монтажником на стройке в Красноярске, инженером-технологом на Красноярском комбайновом заводе, конструктором на фаянсовом заводе в Конакове, учителем черчения в вечерней школе, журналистом в областной газете, возглавлял Новгородскую писательскую организацию. Он автор полутора десятков книг (романы, повести, рассказы), выходивших до 1990 года массовыми тиражами в лучших издательствах страны. С тех пор – почти четверть века! – наши столичные издательства «не замечают» писателя. И это притом, что каждый год он выходит к читателям с журнальных страниц то с романом, то с повестью. Но вот случай, прямо скажем, уникальный: власти районного городка Конаково Тверской области, где живет писатель, в 2010 году издали полное собрание художественных произведений Ю.В. Красавина в 14 томах для библиотек города и района. Это ли не пример бережного отношения к писателю-земляку!
Юрий Красавин говорит от имени большинства русских, советских литераторов: «Нынешние времена отмечены самой жестокой цензурой, такой не было и в советскую пору. Сегодня, чтобы издаваться в Москве, надо суетиться подобно «звездам» шоу-бизнеса, мечущимся по сценам тут и там в шумовых и световых эффектах. Сегодня, чтобы угодить издателям, надо писать на мертвом канцелярите («куратор проекта», «техническая и финансовая документация», «вице-премьер», «генеральный директор», «бюджет рекламной компании»…), по строго продиктованной тематике: о коррупции и проституции, о сталинских репрессиях, об убийствах и изнасилованиях, о преступлениях советского режима… При этом Россию надо именовать Рашкой, народ ее – совками и пиплом… Иначе издавать не будут – зачислят в негласный черный список, в принципиально провинциальные. Но что делать – в моем роду не было ни тех, кто «сидел», ни тех, кто их сажал за колючую проволоку; мои предки были пахарями, сельскими кузнецами, мастерами валяния русских валенок… А коли я, бывший малолетний узник немецко-фашистских лагерей с августа 41-го по август 44-го, напишу о том времени – это издавать не будут: видите ли, надо писать не о горе и страданиях русского мальчика, а о холокосте… Однако не соблазнимся легким хлебом! И не будем отчаиваться».
 
Александр БОБРОВ