Дух древнего монашества. Ч. VIII

«Не ищи ничего вне себя…, вернись к себе; истина в глубине души человеческой,
а если обнаружишь изменчивость природы своей, не страшись перешагнуть через
самого себя. Впрочем, превозмогая себя,преодолей и суетные искушения рассудка…
Куда же приводят рассуждения по правилам, как к не истине? Истина не есть то, к чему
можно прийти шаг за шагом, как строит свои рассуждения рассудок, она заведомая граница, цель, остановка, когда все умствования завершены. По прибытию в эту точку различаем лишь
заключительный аккорд, поражающий своим совершенством. Так интонируй ему!
Убедись, что есть уже не ты, но сама истина: она не ищет себя, скорее это ты,
разлученный с ней, преследуешь ее, хорошо понимая, что лоно ее не в
чувственном пространстве, но в душе пламенеющей.Так дотянись же до нее так,
чтобы человек внутренний соединился с желанной гостьей и жар любви вознесет их
на вершину счастья и духовного прозрения…».
Бл. Августин "Исповедь"

Следующий рассказ Папы Григория Великого, крайне интересен не описанием новых чудес, а его представлением о промысле Божием. Однажды в Суппентонском монастыре, где подвизался святой Анастасий (настоятель этого монастыря) произошло интересное событие. В одну из ночей с вершины одной из скал послышался голос «сопровождаемый сильным шумом: «Приди, Анастасий!» После сего и другие семь братий были также позваны по имени. Потом голос ненадолго затих, но вскоре позвал еще и восьмого брата. Все братство слышало этот голос и никто не сомневался, что это предвещало близкую кончину тех, к кому голос относился». Действительно, «спустя несколько дней, скончался сперва св. Анастасий, потом и другие по порядку, как призывал их голос. Тот брат, имя которого произнес призывающий глас после некоторого молчания, пережил всех других несколькими днями и потом также скончался».

Но интересно не это, а то что «когда св. Анастасий приближался к кончине, пришел к нему один из монастырской братии, которому не хотелось пережить своего настоятеля. Припав к стопам святого, он начал со слезами умолять его: «Заклинаю тебя Богом, к Которому ты отходишь, не допусти, чтоб более семи дней оставался я здесь после тебя». И действительно, не прошло и семи дней после смерти Анастасия, как брат этот скончался, хотя голос и не призывал его вместе с другими в ту ночь. Очевидно, что только молитва св. Анастасия могла даровать ему кончину».

На вопрос Петра: «Если, отче, этот брат прешел из сего мира только ради молитв св. Анастасия, хотя и не был призываем к тому гласом, то нельзя ли отсюда заключить, что великие угодники Божии могут иногда по своей молитве получить даже то, что не предопределено Богом»? - Григорий Великий отвечает так: «Нет; что Богом не предопределено, того они получить никак не могут; но что получают по своей молитве, то так и предопределено, т.е., так и должно совершиться по молитве. Даже самое наследование Царствия Небесного так предопределено всемогущим Богом, что избранные получают оное за подвиги, смотря по тому, как возмогают они молитвою стяжавать себе дары, предопределенные им прежде век всемогущим Богом».

В.Н. Лосский как-то сказал: «Промысел Божий - есть согласование Божественной Воли и человеческой свободы, в предвидение свободных действий твари».

Два момента представляются весьма интересными. Первое — это избранные Богом люди, предопределенные к спасению. Второе — подвиги и молитвы самого человека, итогом которых являются удивительные дары Божии, в каком-то смысле, тоже предопределены. Очень хорошо, в этом достаточно сложном понимании общения человека с Богом, помогает разобраться православная святоотеческая традиция. Например, для св. Иринея Лионского не существует трудностей, связанных с общением между человеком и Богом. Дух в человеке есть не что иное, как Дух Божий. «Образ и подобие» человека Богу следует представлять не в виде отражения или картинки, а в категориях единства, общей жизни, общения или участия. Такое понимание человека в общении с Богом через принадлежащий им обоим Дух Святой в современном богословии носит название «теоцентрической антропологии». Основной принцип теоцентрической антропологии состоит в том, что Дух Божий присущ человеку «по природе», потому что человек был создан дуновением Духа Божия и без Него превращается в животное.

Такое понимание в корне чуждо распространенному на Западе противопоставлению природы и благодати. Это противопоставление предполагает, что для спасения человеку необходимо нечто добавочное, внешнее, а именно благодать, которой он по природе своей не обладает и которая может быть дарована одним лишь Богом. Мы помним, что Пелагий видел наше спасение чрез человеческие заслуги, а не в божественной благодати. Блаж. Августин, на возражение марсельских монахов ответил крайне резко – благодать необходима не только для процесса спасения, но что только она одна может возбудить в человеке веру, отсюда спасаются только избранные, получившие ее предварительно. Более того, даже постоянство в добродетели может проистекать только из благодати, а не в результате человеческих усилий. Альтернатива - ветхозаветные праведники хотя и не достигли благодати крещения, однако почитаются святыми, так что Церковь определенно признает их человеческие заслуги, да и вся традиция монашества почитает тех праведников, подвижников-аскетов, которые в своем подвиге обрели дерзновение к Богу. Против блаж. Августина выступили Преп. Кассиан, Викентий Леринский. Искусственность этой проблемы становится видна с очевидностью, если мы вспомним о восточно-православной понимании СИНЕРГИИ.