Дух древнего монашества. Ч. I

Введение

В этой главе, которую скорее можно было бы назвать — введением, Папа Римский Григорий Великий говорит своему дьякону Петру о том, что он сильно печалится об оставленном времени (когда он был монахом и пребывал в созерцании небесного) и «прежней моей монастырской жизни ... А теперь, по долгу пастырского служения, я должен заниматься делами мирскими и, оставив прежнюю прекрасную и безмятежную жизнь, осквернять свою душу тиною земных попечений». Память о том времени очень сильна. Более того, в сравнении с нынешним административным положением «Папы Римского» (к которому с невероятным упорством, настойчивостью и бесконечной энергией рвутся современные карьеристы), которое он сравнивает с глубоким падением — это время (точнее, воспоминание о нём), вызывает в нем печаль и сильную скорбь. Понятно, что властолюбцам и мечтающим о высоких церковных чинах и лубочном благочестии, эта хандра Папы не более чем блажь или «дань» агиографическому канону. Но, я верю, что в то время, когда христианство ещё не обросло   высокопреосвященнейшим cальцом и высокопреподобным жиром, а монашество пребывало в своем высочайшем расцвете и духовной юности, эти чувства более чем естественны, а рассказы правдивы...
Правда, удивляет то, что Петр очень мало знает о жизни тогдашних монахов Италии: «я не сомневаюсь, что действительно были в Италии мужи святые, но их добродетели и чудеса или вовсе мне неизвестны или, по крайней мере, о них так мало доселе говорили, что это молчание может навести сомнение». Можно предположить, что генезис, расцвет и закат италийского монашества был достаточно коротким (в рамках исторического времени). Действительно, период жизни людей (монахов-отшельников) вечно-говорящих о Царстве Небесном (как это происходит сейчас), а самой своей жизнью свидетельствующих собственным примером о «пришествии Царства божия», разнится не только во временном количестве, но и в духовном качестве.

Как говорил митр. Антоний (Сурожский): «Есть монашеское присловье о том, что никто не может отречься от мира, если не увидит на лице хоть одного человека сияние вечной жизни. Вы, наверное, помните рассказ из Ветхого Завета о том, как Моисей спустился с горы Синайской, и лицо его так сияло отблеском славы Божией, в которую он был погружен на горе в созерцании Бога, что сыны Израилевы не могли терпеть этого ломящего глаза света, и ему пришлось закрыть свое лицо полотном (Исх. 34, 29-35). В меньшей мере это случается и в нашей жизни; бывает, что мы встречаем человека, в котором это сияние переливается как бы через край, и мы как-то его можем уловить. Это бывает, иногда, когда человек молится, и случайно другой человек увидит его в молитве. Это бывает, когда человек причастился Святых Тайн и возвращается на свое место глубоко сосредоточенный, и вместе с этим сияющий радостью и Боговселением». Встреча с такими людьми и вдохновляет христиан на Путь Спасения.

P/S. На третьем скане Папа Римский Григорий Великий и начинает свои рассказы.

(продолжение следует...)

PP/S. Сканы  древних текстов (древнеславянский)

скан 2

скан 3