Леонид Бершидский: Считайте меня геем

Многие из протестующих ныне против закона, запрещающего «пропаганду гомосексуализма», спешат уточнить, что сами они абсолютно гетеросексуальны. Например, едва не уволенный из школы за выступление в поддержку прав ЛГБТ учитель и журналист Илья Колмановский сформулировал свою позицию так: «Я знаю, что должен был выступить в защиту прав этих меньшинств и против мракобесия, против вражды, против разделения нации по любому признаку. Я должен это сделать еще и потому, что я — не гей».

В таком контексте заявление Колмановского о его сексуальной ориентации должно, видимо, читаться как дисклеймер об отсутствии конфликта интересов. Учитель биологии не за свои права борется, а просто за равноправие. Его интерес — общечеловеческий и либеральный.

Почему-то некоторые так и читают.
А вот если бы, допустим, принят был закон против евреев: о том, что им лучше бы не высовываться, открыто свою религию не практиковать, черных шляп и пейсов не носить (пропаганда!), что тогда? Если бы кто-то стал против этого закона протестовать, но при этом вставил: «Хоть я и не еврей», — ведь это уже не был бы дисклеймер о беспристрастии. Тут же возник бы вопрос: а зачем, собственно, человек это сказал? Никто вроде не спрашивал, так ни к чему и отвечать, верно?
Признать себя евреем, к счастью, совсем уже не зазорно в нынешние времена. Когда Путин поссорился с Саакашвили и из России стали выдворять грузинских иммигрантов и гастарбайтеров, многие в Москве из солидарности говорили: «Я грузин». Кто сейчас говорит «я гей», кроме геев?

Признать себя геем — или даже оказаться под подозрением в «нетрадиционной сексуальной ориентации» — опасно. И стыдно. Не только в России, но и в странах с прочнее укорененной традицией толерантности.

В книге Тома Вулфа «Я — Шарлотта Симмонс» есть уморительный эпизод, в котором либеральный студент выходит на демонстрацию за права геев: «На его плакате значилось: "СВОБОДА СЛОВА — ДЛЯ ВСЕХ, ВКЛЮЧАЯ ГОЛУБЫХ!" ...Время от времени Эдам ловил себя на мысли, что пытается опустить плакат пониже, чтобы прикрыть лицо... в глубине души мечтал о том, чтобы провалиться сквозь землю. Вот бы разошлись прямо сейчас плиты, которыми вымощена площадка перед библиотекой, и… Впрочем, морально, да и политически он считал себя просто обязанным участвовать в этом мероприятии» [пер. Владимира Правосудова].

Да что там художественная литература. В 2010 году президент Барак Обама выступил с короткой речью, чтобы предостеречь подростков-геев, подвергающихся травле со стороны сверстников, от самоубийства (тогда как раз было несколько таких случаев). Проникновенность речи невозможно не оценить, а с мыслью о том, что «дальше будет лучше», трудно не согласиться: взрослого затравить куда сложнее. Но и Обама не преминул заметить: «Я не знаю, каково это, когда тебя дразнят за то, что ты гей». Хотя и его никто не спрашивал.

Мало того, что люди часто — из некоей инстинктивной стыдливости — отвечают на незаданный вопрос; не факт, что они отвечают на него правдиво.

Я не говорю, что врут — скорее всего, просто не задумываются о сложности вопроса.

Доктор Альфред Кинси еще в 40-е годы предложил идею сексуальной ориентации как континуума. По шкале Кинси ноль баллов — это абсолютная гетеросексуальность, шесть — абсолютная гомосексуальность. Между этими экстремумами — все многообразие жизни. Например, у человека никогда не было партнера одного с ним пола, но его возбуждает гей-порно. Или, скажем, он охотно участвует в разговорах о том, кто из знакомых гей. Или мужчине нравится во время секса с женщиной анальная стимуляция (скажу вам по секрету, некоторые женщины прибегают к ней автоматически: привыкли, что всем партнерам приятно). Все эти особенности — и множество других — отодвигают человека вправо по шкале.

Впоследствии шкала Кинси оказалась слишком плоской для исследователей. Фред Кляйн в книге 1993 года «Бисексуальный вариант» (The Bisexual Option) предложил уже не шкалу, а матрицу для оценки сексуальной ориентации по семи параметрам, которые могут изменяться во времени. Желающие могут попробовать сами себя оценить. Но даже если вам неохота с этим возиться, взгляните на матрицу Кляйна и заметьте, что не все параметры в ней имеют отношение к сексу: обсуждаются и эмоциональные факторы, и тяга к определенному стилю жизни, и предпочтения в общении — со своим полом или с противоположным. Ориентация-то сексуальная, да определяют ее и «внепостельные» преференции и склонности. Более того, она «текуча», то есть может меняться.
Чтобы определить степень бисексуальности человека, ученые задают ему массу каверзных вопросов — сам испытуемый не всегда даже задумывается о том, что в его поведении важно для более или менее точного определения ориентации. Больше того, он никогда не представлял себя в целом ряде ситуаций, которые могли бы точнее выявить его реальные пристрастия и их относительную силу или слабость.
Самопознание — вообще сложная штука. Хорошо ли на самом деле разобрался в себе человек, скороговоркой произносящий «вообще-то сам я натурал, но»? Возможно, не лучше, чем невежда и мракобес, голосующий за запрет «пропаганды гомосексуализма». И тот и другой вполне могут оказаться бисексуалами; более того, они и в одной постели могут оказаться. Секс уравнивает.

А в общественной, с позволения сказать, дискуссии мракобесы и вашу любимую гетеросексуальную практику тоже не приемлют. Им не нравится то, что вы делаете с женой, с подружкой или сами с собой. Им противен способ, которым вы любите мужа или бойфренда. Для них — по крайней мере на словах — секс может быть только способом воспроизводства честных религиозных фанатиков. «Пропаганду» всего остального, дай им волю, тоже запретят в свое время.

Для невежды всякий, кто не таков, как он, — все равно что гей. Вот я для него пидарас, где бы на самом деле ни было мое место на шкале Кинси. Я человек, которого он хочет запретить. И я против.