Прогноз-2013: Основные тенденции и события наступившего года

Предлагаю Вашему вниманию мой, уже ставший традиционным, прогноз на 2013 год – основные тренды и события, которые будут определять ситуацию в наступившем году.

Начать, пожалуй, стоит с трендов, тем более, что наш прошлогодний прогноз в этом плане оказался достаточно успешным, и многие обозначенные год назад тенденции продолжают развиваться и оказывать влияние на обстановку до сих пор, хотя они за прошедшее время несколько видоизменились. 

Угрозы сепаратизма. Если в прошлом прогнозе мы говорили об угрозах «цветных революций», то к настоящему времени ситуация несколько изменилась.  Сейчас наибольшую актуальность представляют сепаратистские тенденции, которые стали прямым следствием развития прошлогодних «революционных трендов».  Требования о предоставлении большей самостоятельности, независимости и автономии вплоть до отделения звучат все громче и громче по всему миру, что наиболее ярко проявляется в Европе и США. 

Вашингтон и его европейские союзники, по-видимому, забыли простую истины – «посеешь ветер, пожнешь бурю».  «Ветер» сепаратизма был «посеян» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, но вот «буря» может разыграться в самих США и в Европе, чему есть уже немало подтверждений: Каталония стремится выйти из состава Испании, Шотландия – из Великобритании, Корсика и Новая Каледония стремятся стать независимыми от Франции, а Фландрия – от Бельгии.  Даже немецкая Бавария, как и канадский Квебек, уже начинает заявлять претензии на суверенитет и независимость.  В США все обстоит еще сложнее –буквально через неделю после переизбрания Барака Обамы на должность президента 7 штатов собрали необходимые 25 тыс. голосов под петициями о выходе из состава страны, а к концу года число таких штатов, по неофициальным оценкам, увеличилось втрое.

Но этот тренд касается не только стран ЕС и США, те же проблемы будут испытывать также страны Центральной Азии, Кавказа и Россия.  Так, в Казахстане и Кыргызстане ожидается усиление межклановых и межнациональных противоречий, причем именно по территориальному признаку.  Аналогично может развиваться ситуация в Иране, где усилится движение за отделение северных районов страны и их присоединение к Азербайджану. Это, по замыслу американских разработчиков планов «Большой Ближний Восток» и «Большая Центральная Азия», должно будет стать компенсацией Баку за отдачу Азербайджаном части своих земель Турции в пользу будущего «Курдистана» и согласие на образование «Свободного Карабаха» - независимого ни от Азербайджана, ни от Армении. 

Что касается России, то здесь рассчитывать на отделение от страны регионов и образование новых государств в обозримой перспективе невозможно.  Однако ценой, которую Москва может оказаться вынуждена за это заплатить, вполне способно стать изменение государственного устройства, при котором регионы сначала получат значительные полномочия в принятии решений, а затем на этой базе будет создана основа для перехода к конфедеративной системе, при которой федеральный центр будет управлять лишь внешней политикой и обороной, а также решением общефедеральных вопросов, оставив регионам право формировать свои правительства и законы почти по образцу США. 

Разумеется, нельзя утверждать, что все произойдет именно так, поскольку все может произойти совсем по другому сценарию, разрабатываемому не в Вашингтоне, а в Москве.  В этом случае нам стоит ожидать усиления позиций ОДКБ, активных инвестиций со стороны России в социальные и инфраструктурные проекты на постсоветском пространстве, значительного изменения политики «Газпрома» (он должен будет сократить добычу и упорядочить контрактные цены на будущие поставки), обозначения российского военного присутствия за рубежом (особенно в «дальнем зарубежье»), ужесточения позиции Москвы в Совете Безопасности ООН по чувствительным для РФ вопросам (Сирия, Иран, КНДР и т.п.).   

Евроазиатская интеграция. В 2013 году идея образования Евроазиатского союза на постсоветском пространстве окрепнет и обретет реальные черты, чему будут способствовать усиление Таможенного союза и стремление отдельных республик бывшего СССР решить за счет присоединения к этой структуре свои социально-экономические и внутриполитические проблемы, в том числе угрозы роста исламского фундаментализма и сепаратизма.  Роль Таможенного союза усилится не только в Евразии, но и в мире.  Уже в ближайшей перспективе начнутся переговоры о свободной торговле между ТС и Вьетнамом, а на очереди еще более 30 желающих.  Разумеется, переговоры вряд ли завершатся в 2013 году подписанием договора, однако при наличии политической воли с обеих сторон Таможенный союз (в основном, его будет представлять Россия) и Вьетнам к концу года вполне могут урегулировать все ключевые проблемы и объявить дату подписания договора о свободной торговле. 

Вместе с тем, повышение роли и влияния ТС, как и рост привлекательности идеи Евроазиатского союза будут вызывать противодействие со стороны ЕС, США и Китая.  Для ЕС и США эти идеи являются символом возрождения имперских амбиций Москвы, подкрепляемых реальной экономической силой в виде огромного ресурсного потенциала.  В этой связи Евросоюз и Соединенные Штаты будут пытаться усилить свои позиции на постсоветском пространстве, акцентировав внимание на Южном Кавказе и наиболее уязвимых в плане внутриполитической нестабильности государствах Центральной Азии – Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане и Казахстане.  Китай, в свою очередь, будет проводить собственную линию, демонстрируя, что он преследует в этом регионе исключительно экономические интересы и дистанцируется от политических проблем.  Пекин не заинтересован в усилении Таможенного союза как раз из-за опасения утратить экономические позиции в ЦА, но при этом китайцы точно так же не заинтересованы в усилении позиций ЕС и США в этом регионе, в связи с чем оптимальным для Пекина является столкновение России и Запада в ЦА и на Кавказе, позволяющее Китаю выглядеть наиболее привлекательным партнером для стран этих регионов.

Конкуренция региональных интеграционных проектов.  В 2013 году стоит ожидать усиления конкуренции между проектами региональной экономической интеграции – лоббируемым США Транс-Тихоокеанским партнерством (ТТП), продвигаемым Китаем и АСЕАН Региональным всесторонним экономическим партнерством (РВЭП), а также российской идеей создания Евроазиатского союза на основе расширения существующего Таможенного союза.  Для США крайне важно продвижение ТТП, но без Южной Кореи и, самое главное, Японии этот проект будет сугубо внутрирегиональным и неспособным стать реальной альтернативой АТЭС.  Решению задачи превращения ТТП во влиятельную экономическую структуру должна способствовать активизация японо-американских связей во всех областях, при условии согласия Токио на начало переговоров о присоединении к ТТП.  Однако ожидать этого можно только после июльских выборов в верхнюю палату парламента Японии и при условии, что ЛДПЯ получит там большинство (хотя бы вкупе со своим традиционным союзником Комейто).

Главной задачей США будет противодействие расширению экономического влияния Китая, чему как раз и должно способствовать создание ТТП.  По этой же причине Вашингтону крайне важно не допустить выступления Пекина и Москвы с согласованной позицией по вопросам экономической интеграции и безопасности в АТР.  США опасаются, что Пекин и АСЕАН смогут эффективно продвинуть идею РВЭП, к которому Соединенные Штаты не смогут присоединиться ввиду отсутствия у них договора о свободной торговле с АСЕАН.  Москва со своей идеей Евроазиатского союза и ожидаемым началом переговоров о заключении договоров о свободной торговле между ТС и странами АТЭС (включая членов АСЕАН) может свести усилия Вашингтона по установлению контроля над торговлей в АТР к минимуму (особенно с учетом перспективы постановки вопроса о ЗСТ между АСЕАН и Таможенным союзом, в результате чего может быть создана крупнейшая в мире по своему охвату зона свободной торговли). 

В этой связи стоит ожидать, что США попытаются реанимировать выдвинутую в 2010 году идею создания «Северной альтернативы АСЕАН» - интеграционного образования, включающего в себя Тихоокеанское побережье США и Канады, Японию, Южную Корею и Дальний Восток России.  Изначально данный проект был нацелен на отдаление России от Китая, но сейчас основной упор будет сделан на том, что в «СА АСЕАН», как и в АТЭС, будут входить не страны, а экономики, то есть, членом «Северной альтернативы» будет не вся Россия, а только Дальневосточный федеральный округ.  В этом случае ДВФО также будет предложено войти в состав ТТП (Россия, как и КНР, туда пока не приглашается).  Более того, в случае успешного начала переговоров по «Северной альтернативе» Вашингтон может предложить вступление Дальнего Востока РФ в состав АТЭС в качестве отдельной экономики, представив это как уступку Москве, поскольку в данном случае Россия будет иметь в АТЭС двойное представительство. 

Однако при этом одной из основных задач США на данном направлении будет являться стимулирование роста сепаратистских тенденций на Дальнем Востоке РФ.  Как ожидается, одним из первых шагов должно стать инициирование переноса части федеральных функций из Москвы в один из регионов ДВ РФ (Владивосток или Хабаровск).  В частности, возможно продвижение вопроса о расширении полномочий Министерства по развитию Дальнего Востока и его физическом переезде в дальневосточный регион, где будет создано подобие «правительства Дальнего Востока», которое возьмет на себя функции федеральных отраслевых министерств и ведомств.  Следующим этапом должна стать постановка вопроса об изменении государственного устройства РФ с федеративного на конфедеративное. Это предполагает образование (вернее, возрождение в новых расширенных границах) Дальневосточной республики в качестве субъекта конфедерации и самостоятельного (наравне с Москвой) участника региональных международных структур – АТЭС, ТТП, «Северной Альтернативы», Восточно-Азиатского сообщества и т.п. 

Развитие территориальных споров. Развитие имеющихся нерешенных территориальных проблем между разными странами будет сильно отличаться друг от друга.  Так, наиболее вероятно, что ситуация вокруг островов Спратли будет развиваться в том же вялотекущем русле, как и в прошлом году.  Острота споров между Японией и Южной Кореей за острова Токто (Такэсима), скорее всего, пойдет на спад.  Новое южнокорейское руководство нацелено на укрепление контактов с Токио по широкому спектру вопросов, включая как экономическое, так и военно-политическое сотрудничество.  Немалую роль в японо-южнокорейском сближении играет Вашингтон, заинтересованный в том, чтобы перевести отношения со своими союзниками в трехсторонний формат (сейчас консультации проводятся по линиям США - Япония и США - Южная Корея раздельно). 

Японо-китайский спор из-за принадлежности островов Сенкаку (Дяоюйдао) совсем не затихнет, но вряд ли обострится до уровня, наблюдавшегося осенью 2012 года.  Отмечаемое в начале 2013 года видимое обострение конфликта, выражающееся в заходах китайских судов в район Сенкаку и вызванных этим вылетах японских военных самолетов является, по сути, сугубо инерционным.  Новое поколение руководителей, пришедшее к власти в Пекине, должно продемонстрировать, что придерживается прежнего курса, а новое правительство Японии не может позволить себе оставить это без внимания, иначе ЛДПЯ рискует потерять доверие избирателей из числа националистов, которые активно поддержали их на декабрьских выборах, и может не добиться успеха на предстоящих в начале июля выборах в верхнюю палату парламента.  Стоит, в действительности, обратить внимание, что китайские суда не заходят в ту зону, которую Япония считает своей, следуя вдоль невидимой (и непризнанной Китаем) границы.  Да и японские самолеты предпочитают лишь на расстоянии отслеживать следование китайских судов.  По сути, обе стороны уже сейчас лишь создают видимость жестких действий, но действий не предпринимают и вряд ли предпримут – Пекину и Токио сейчас надо искать варианты активизации экономического сотрудничества, а не поводы для обострения отношений.  Однако при всем этом выступления националистов обеих стран, по крайней мере в первом полугодии, не прекратятся, но резкие вспышки протестов с погромами маловероятны.  Подобные действия в КНР возможны лишь в том случае, если Пекину понадобится переключить общественное внимание с внутрисоциальных проблем на внешние. 

Наиболее сложными могут оказаться проблемы между Арменией и Азербайджаном, а также Узбекистаном и Киргизией.  Армяно-азербайджанский спор из-за Нагорного Карабаха способен существенно обостриться и перерасти в новый локальный конфликт.  Этому, в частности, может способствовать скрытое подстрекательство со стороны США, стремящихся дискредитировать посредническую миссию России в этом регионе и предложить собственное решение проблемы путем втягивания всего Южного Кавказа в сотрудничество с НАТО (например, путем совместного участия военнослужащих Армении, Азербайджана и Грузии в миротворческих миссиях НАТО в других регионах). 

Что касается проблем между Узбекистаном и Киргизией, то они носят этно-экономический характер, поскольку представители обоих этносов, проживающих на юге Киргизии, конкурируют за сферы влияния, что вызывает постоянные конфликты на бытовом уровне, которые впоследствии приобретают характер межнациональных.  Учитывая, что несмотря на определенные достижении в области парламентаризма, Киргизия до сих пор является страной, где огромную роль играет клановость, устранить имеющиеся противоречия пока у властей не получается.  В этой связи на юге Киргизии вполне можно ожидать новых волнений на межнациональной почве.

Продовольственный кризис. Каким бы ни был режим, климатические условия и уровень развития технологий, незыблемым останется одно – потребность людей в питании, поскольку эта потребность находится на уровне потребностей выживания, она не зависит от текущей политической ситуации.  ООН уже предупреждает об угрозе голода вследствие вызванных природными катаклизмами неурожаев 2012 года, в результате которых к началу 2013 года мировые запасы продовольствия оказались на самом низком уровне за последние 40 лет.  И, судя по прогнозам непопулярных, но результативных экспертов, ситуация в 2013 году может сильно усугубиться – американские специалисты ждут засухи и в итоге ожидают роста цен на сою, кукурузу и другие корма, а значит - на мясо и молоко.

В этой связи у России появляется уникальная возможность выйти на рынок АТР и далее в роли поставщика продовольствия.  Эта возможность уже была обозначена на Саммите АТЭС 2012 во Владивостоке и, судя пор всему, станет еще более ясно преподнесена на Саммите «Большой 20-ки», который в 2013 году пройдет как раз в России.

Преодоление экономического кризиса. Представляется, что в 2013 году наконец-то обозначатся тенденции к преодолению негативных явлений в мировой экономике.  В частности, почти везде будет отмечен экономический рост, темпы которого будут варьироваться от 1 до 8 процентов.  Минимальным будут рост в ЕС, но в 2013 году еврозона, скорее всего, сможет перейти от в фазу начала восстановления экономики, хотя последствия кризиса будут ощущаться еще довольно долго.  В США продолжится начавшийся в 2012 году слабый экономический подъем, здесь вполне можно ожидать по итогам 2013 года рост порядка 2%, но это не решит всех проблем, связанных с госдолгом и безработицей.  Китай вполне может продемонстрировать рост на уровне около 7,8 – 8,2%, показав тем самым, что «мягкая посадка» экономики закончилась, началась фаза стабилизации роста, хотя ряд экспертов оценивают китайские перспективы весьма пессимистически, прогнозируя ухудшение ситуации в экономике.  Однако, скорее всего, власти КНР смогут преодолеть эти негативные тенденции или хотя бы нивелировать их за счет государственных вливаний.  Экономику России вряд ли ждут потрясения, но ожидать кардинального улучшения экономической ситуации тоже не приходится, поскольку страна все еще зависит от сырьевого экспорта и болезненно реагирует на изменения на мировых рынках. 

Чего ожидать в России и на постсоветском пространстве в 2013 году

От обозначения основных трендов перейдем к прогнозу развития ситуации в отдельных регионах и странах бывшего СССР. Начнем, традиционно, с России.

Россия.  Главное, чем будет характеризоваться внутриполитическая ситуация в нашей стране, это спад протестных выступлений.  Эта тенденция начала проявляться уже во второй половине 2012 года и в 2013 году усилится.  Акций будет меньше, а их масштабы будут значительно ниже.  Это обусловлено как действиями властей по дискредитации лидеров оппозиции, так и смещением вектора направленности протестных настроений от несанкционированных акций к нормальной политической борьбе в рамках закона.  То есть, протестных настроений в обществе не станет меньше, но они будут выражаться в более цивилизованной форме.  Сыграет свою роль и развитие новых политических образований – «Родины» Рогозина и «Гражданской инициативы» Прохорова.  «Родина» способна оттянуть на себя значительную часть сторонников «Справедливой России», а также привлечь тех, кого не устраивает нынешняя КПРФ.  «Гражданская инициатива», в свою очередь, будет привлекать сторонников демократической оппозиции из числа тех, кто считает необходимым отстаивать свои идеи законными способами.  Кроме того, Прохорова поддержит и значительная часть представителей бизнес-сообщества.  Представляется, что к концу 2013 года обе эти партии смогут добиться успехов в создании региональной базы и смогут заявить о себе как о реальной политической силе.

Сколько бы ни говорили о том, что очередное увеличение тарифов ЖКХ может вызвать рост протестных акций, это вряд ли возможно.  Главным социальным раздражителем является рост безработицы, но как раз его нет и не ожидается, по крайней мере в масштабах всей страны.  Возможны отдельные случаи, если вдруг повышение тарифов совпадет с закрытием градообразующего предприятия, но это будут единичные случаи, которые власть постарается максимально быстро купировать.  Поэтому ожидать общенациональных протестных выступлений не приходится. 

Экономического кризиса, способного вызвать масштабные социальные волнения и политические последствия, в 2013 году в России не будет.  Такой кризис у нас может быть спровоцирован либо резким снижением мировых цен на энергоносители, либо крахом банковской системы из-за тотального невозврата кредитов, но ничего этого в 2013 году не ожидается.  Что касается цен на нефть и газ, то регуляторы рынка не дадут им резко упасть.  Более того, по мере восстановления мировой экономики цены будут даже немного расти.  Говорить о негативных для России последствиях «сланцевой революции» пока вообще не стоит, поскольку сланцевые углеводороды пока еще весьма дороги, а технология их добычи сопряжена с массой негативных последствия для экологии и других сфер экономики, особенно животноводства, что уже ощущается в США.  Что же касается банков, то несмотря на массовую выдачу ими потребительских кредитов населению, большая часть заемщиков предпочитает рассчитываться по долгам, да и процентные ставки вкупе со страхованием кредитов позволяют банкам перекрывать убытки. 

Важнейшим международным мероприятием для России станет проведение Саммита G20, который впервые пройдет в нашей стране.  Основной темой, безусловно, будет преодоление мирового экономического кризиса, и следует ожидать, что Москва выдвинет ряд интересных предложений по этому поводу.  Главными темами, которые будет продвигать Россия как председатель «Большой двадцатки», будут инвестиции, создание новы рабочих мест, а также реформирование Международного валютного фонда в плане повышения роли в этой структуре развивающихся экономик, доля которых в мировом ВВП уже превышает 50%. 

На постсоветском пространстве Россия должна проводить политику «мягкой силы», делая выгодные экономические предложения для членов Таможенного союза и выдвигая жесткие условия для остальных.  В первую очередь, это будут касаться Украины, которая сейчас вынуждена выбирать между ТС и ЕС.  Вполне вероятно, что Киев сделает выбор в пользу Таможенного союза, если при этом будут разработаны новые условия участия, допускающие неполную вовлеченность, так как Янукович вынужден учитывать интересы части ориентированного на Европу крупного национального бизнеса и националистов. 

Не менее важным вопросом будет нормализация отношений с Грузией.  Скорее всего, в 2013 году начнется восстановление экономических связей и небольшой рост инвестиционных потоков из России в Грузию, тогда как политические вопросы пока останутся в стороне – до следующих выборов грузинского президента. 

В рамках Таможенного союза основное внимание должно уделяться Казахстану, поскольку в этой стране идет подготовка к смене власти, но среди политических элит нет единства, а в регионах нарастают сепаратистские и националистические настроения, отмечается рост идей радикального исламизма и пантюркизма.  Для Москвы крайне важно не просто удержать Казахстан в Таможенном союзе и в сфере своего влияния, но и не допустить дестабилизации обстановки в этом государстве.  Собственно, здесь интересы России и Китая полностью совпадают, так как Пекин рассматривает Казахстан в качестве «буферной зоны», которая должна препятствовать проникновению идей пантюркизма и исламизма в Синьцзян. 

Продолжится и активизация сотрудничества России со странами АТР в рамках двусторонних контактов, а также в рамках АТЭС и диалога с АСЕАН.  Основным направлением будет расширение контактов в экономической, инвестиционной и транспортной сферах.  Москва будет продвигать себя как перспективный рынок для капиталовложений и партнера в сфере создания и внедрения современных технологий, необходимых для развития Дальнего Востока, а также поставщика энергоресурсов, продовольствия и вооружений. 

Центральная Азия. В 2013 году этот регион будет находиться в зоне усиленного внимания России, Китая, а также США и ЕС.  На развитие ситуации в Центральной Азии будут влиять продвижение Россией идеи создания Евроазиатского союза, стремление США усилить свое влияние в отдельных государствах региона, борьба стран ЦА за водные ресурсы, стремление Казахстана утвердиться в качестве регионального лидера, попытки Казахстана, Туркменистана и Узбекистана использовать конкурентную борьбу РФ, КНР и США для получения односторонних преимуществ и выгод от внешнеторговых сделок и т.п. Однако главные угрозы будут не вовне, а внутри – как в самих странах ЦА, так и в отношениях между ними. Регион по-прежнему будет зависеть от экспорта одних ресурсов и нехватки других, противоречий между семейными и этническими кланами, борьбы наркокартелей, нечистоплотности властных элит и т.п.  Имеющиеся межэтнические и межгосударственные конфликты вкупе с прогнозируемым усилением позиций талибов в Афганистане и расширением влияния исламизма в регионе могут привести к возникновению локальных вооруженных конфликтов вплоть до попыток инициировать гражданские войны или перевороты. 

Россия в среднесрочной перспективе сможет существенно продвинуться в плане создания Евроазиатского союза, но это будет непросто.  Так, несмотря на то, что Астана является членом Таможенного союза, она будет стремиться играть более значительную роль, позиционируя себя не только в качестве регионального лидера, но и страны, претендующей (наравне с Турцией) на роль одной из движущих сил формируемого союза тюркских государств. Узбекистан и Туркменистан могут присоединиться к Евроазиатскому союзу только в том случае, если столкнутся с угрозой революций.  Власти обеих стран понимают, что сотрудничество с США и их союзниками вполне может привести именно к такому варианту развития ситуации, но пытаются выработать политику, позволяющую балансировать между интересами Вашингтона, Москвы и Пекина, стремясь обеспечить сохранение действующих режимов.  Однако ситуация неизбежно закончится тем, что две из трех конкурирующих мировых держав достигнут договоренности, итогом которой с наибольшей степенью вероятности станет усиление в ЦА политических позиций Москвы при гарантии соблюдения экономических интересов Вашингтона или Пекина (в зависимости от того, с кем РФ предпочтет договариваться). 

Вместе с тем, в ЦА существует и угроза развития изоляционистских и дезинтеграционных процессов, чему может способствовать эскалация имеющихся конфликтов между странами региона и рост националистических настроений в обществе.  Это предполагает, что наряду с усилением национализма произойдет и рост сторонников исламского фундаментализма, что в итоге может привести к возникновению новых интеграционных тенденций, но уже не в рамках идеи создания Евроазиатского союза, а под флагом создания единого исламского халифата.  Предполагаемая цепочка развития событий в данном случае выглядит следующим образом: развитие дезинтеграционных процессов, ухудшение социально-экономической ситуации, рост социальной напряженности, распространение идей радикального исламизма, масштабные выступления протеста, смена власти в результате революции или внеочередных выборов, приход к власти исламистов, образование союза исламских государств.

Кажущийся спокойным Казахстан в 2013 году также может столкнуться с внутриполитическими проблемами.  Это обусловлено возрастающим недовольством национальных элит правлением Назарбаева, ростом социального расслоения общества, усилением идей салафизма и пантюркизма.  При этом преклонный возраст Назарбаева в условиях его нежелания готовить преемника вызывает распри даже в его семье, где уже почти за каждым потенциальным «наследником» стоит определенная группировка.  В этой связи любая информация об ухудшении здоровья казахского лидера способна привести к попыткам «дворцового переворота» и массовым протестным выступлениям.

Еще одной страной ЦА, где возможно возникновение внутренних проблем, является Туркменистан.  Фактически, страна, успешно экспортирующая природный газ, сейчас вплотную подходит к критической черте – треть населения живет за чертой бедности, а уровень безработицы среди взрослого населения достигает 60%.  Правление Бердымухамедова ознаменовалось усилением коррупции, деградацией системы образования, укреплением авторитаризма и культа личности.  Маловероятно, что здесь могут произойти масштабные политические волнения, поскольку оппозиция жестко подавляется и слабо развита, но определенные проблемы в 2013 году вполне вероятны.  Их организаторами могут стать так называемая Объединенная демократическая оппозиция во главе с Авды Кулыевым (бывший глава МИД) и движение «Ватан» во главе с Аннадурди Хаджиевым (бывший замглавы Центробанка).  Они не будут инициировать массовые акции протеста, но могут попытаться ослабить власть Бердымухамедова путем «закулисных интриг», вплоть до организации «бескровного переворота», результатом которого может стать не смещение туркменского лидера, а существенное сокращение его властных полномочий, в частности – устранение от руководства экономикой.

Наиболее проблемным государством может стать Киргизия. Интересно, что эта страна получает немалые доходы от сдачи в аренду военных баз России и США, является при этом единственным центральноазиатским государством с действенной парламентской системой, но до сих пор руководствуется не общенациональными задачами, а интересами правящей элиты.  Это обстоятельство, как и наличие межэтнических противоречий (особенно на юге - между киргизами и узбеками) делают Киргизию самой потенциально нестабильной страной региона. 

Не меньшие проблемы ожидаются и в Таджикистане. Эта страна до сих пор является, по сути, не государственным образованием, а неким «союзом племен», конкурирующих между собой за сферы влияния и активно вовлеченных в наркобизнес.  При этом Таджикистан постоянно страдает от нехватки продовольствия и электроэнергии, отсутствия новых рабочих мест, чем пользуются исламисты и наркокартели (зачастую предстающие в одном лице).  Фактически, в Таджикистане в любой момент может возникнуть междоусобная война между племенами, способная привести к распаду страны.  В 2013 году ситуация может усугубиться, учитывая рост наркотраффика и увеличение потока талибов из Афганистана на фоне вывода американских войск из этой страны.

Стоит отметить, что практически во всех странах Центральной Азии будет отмечаться усиление политики, направленной на ограничение интеграционных процессов сугубо экономической сферой.  Участие в СНГ, ШОС и ОДКБ будет в большей степени формальным и направленным исключительно на поддержание этих структур в их нынешнем состоянии, при этом основные члены этих организаций будут делать упор на диверсификации внешнеполитических контактов, продвигая тезис о многовекторности своего внешнеполитического курса.  Однако нарастание внутренних проблем неизбежно приведет региональные элиты к выводу о необходимости активизации сотрудничества в рамках ШОС и ОДКБ как структурах, способных гарантировать стабильность и безопасность действующих режимов.

Южный Кавказ.  Страны региона – Армения, Азербайджан и Грузия – в 2013 году будут выбирать президентов.  Для двух первых государств вопрос о том, кто будет управлять страной, уже практически решен, а в Грузии еще предстоит закулисная борьба.  Но во всех случаях властные структуры подвергаются воздействию и давлению со стороны внешних сил.  Так, США и НАТО заинтересованы в том, чтобы республики Южного Кавказа действовали единым блоком, став при этом проводниками «западной демократии» и партнерами (а впоследствии, возможно, и членами) Североатлантического альянса.  Этому должно способствовать укрепление связей НАТО с указанными странами, а также между собой – например, в рамках общих учений под эгидой НАТО или путем совместного участия в миротворческих миссиях альянса за пределами Южного Кавказа. 

Следует ожидать, что руководство Армении, придерживаясь традиционного развития связей с Россией, будет одновременно проводить курс на активизацию сотрудничества с США и ЕС.  При этом совсем не исключено, что в Ереване начнут обсуждать возможность появления в стране военных объектов НАТО – например, складских баз, которые при этом будут охраняться силами альянса или так называемыми «частными военизированными компаниями», под прикрытием которых обычно выступают сотрудники силовых структур и наемники.  Вполне вероятно, что США приступят к осуществлению инвестиций в отдельные отрасли армянской экономики, вплоть до выделения средств на «исследования возможностей развития сланцевой энергетики». 

Достаточно успешным может стать и развитие связей с Китаем, который выступает в роли наиболее привлекательного инвестиционного партнера, поскольку ограничивается исключительно решением экономических задач, не претендуя на политическое влияние, в отличие от России и США.  Для стимулирования китайских инвесторов Ереван готов перейти на расчеты в двусторонней торговле с КНР в юанях, а также вполне могут пойти на рассмотрение возможностей закупки китайских вооружений и предложить Пекину создать в Армении производство отдельных видов ВиВТ по китайской лицензии.

Наиболее сложным вопросом для Армении будет территориальный спор с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха.  Ситуация в этом регионе будет, скорее всего, осложняться, причем с обеих сторон.  При этом обострение конфликта вполне может привести к тому, что и в Армении, и в Азербайджане начнут все громче говорить о неспособности России эффективно выполнять посреднические функции в рамках Минской Группы ОБСЕ.  В этой связи с подачи Госдепартамента США и Евросоюза может возникнуть идея о необходимости пересмотра подхода к урегулированию карабахской проблемы вплоть до размещения там миротворческой миссии ООН.  Следующим шагом может стать постановка вопроса о создании в Нагорном Карабахе некоего подобия «независимой республики» - экстерриториальной самоуправляемой зоны, что предполагает заключение между Баку и Ереваном соглашения о том, что ни одна из сторон не будет вмешиваться в ситуацию в этой зоне в течение какого-то определенного периода (порядка 20 лет), а за это время население Нагорного Карабаха само определится со своим будущим.

Азербайджан хотя и будет по-прежнему пытаться придерживаться сугубо независимой линии, лавируя между Россией, США и ЕС, крен в сторону Запада может стать все более ощутимым.  Ситуация в Азербайджане, при всей своей видимой стабильности, далека от спокойствия.  Алиев по-прежнему не считает свою власть достаточно сильной, чтобы устоять в случае «цветной революции», если на Западе сочтут необходимым привести к власти кого-либо другого.  Более того, в Баку обеспокоены планами США по переформатированию Ближнего Востока и Центральной Азии, расценивая их как потенциальную угрозу территориальной целостности.  Однако ликвидировать эту угрозу азербайджанские власти стремятся за счет укрепления связей с США, ЕС и Турцией, полагая, что партнерство позволит сохранить стабильность.  Этой же цели должно способствовать повышение геополитической роли Азербайджана как члена Тюркского совета и потенциального участника будущего пантюркисткого сообщества с участием Турции, Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана, Туркмении и, возможно, Ирана (в случае насильственного отделения от него территории, населенной этническими азербайджанцами). 

В экономическом плане Баку будет уделять особое внимание осуществлению проекта Центрально-азиатского регионального экономического сотрудничества – ЦАРЭС.  Эта структура рассматривается в качестве организации, способной стать для центральноазиатских государств альтернативой Таможенному союзу, поскольку она также планирует осуществить упрощение торговых и таможенных правил всех стран-участников для плавной интеграции региона в глобальную мировую экономику.

Наиболее интересным, скорее всего, будет развитие ситуации в Грузии.  Следует ожидать, что новое парламентское руководство Грузии предпримет ряд мер, направленных на восстановление отношений с Россией. При этом также ожидается, что Москва со своей стороны осуществит меры, демонстрирующие готовность к диалогу. Так, Тбилиси планирует рассмотреть возможность смягчения высказываний официальных лиц в отношении Москвы, освободить подозреваемых в шпионаже граждан РФ, полностью восстановить российское телевещание, предложить возобновление регулярного авиасообщения, а также осуществить ряд других мер, призванных продемонстрировать стремление Грузии к восстановлению отношений с Россией.  В качестве ответных мер с российской стороны в Тбилиси хотели бы видеть, в первую очередь, отмену визового режима, а также официальные заявления Москвы о том, что Россия не планирует предпринимать никаких силовых действий в отношении Грузии (Тбилиси в ответ может заявить об отказе от любых попыток силового решения вопроса с Южной Осетией и Абхазией). На неофициальном уровне грузинские дипломаты будут добиваться снижения (вплоть до приостановки) активности в продвижении вопроса о международном признании Абхазии и Южной Осетии. Не менее важным для Тбилиси является также реанимация экономических контактов, что особенно актуально для малого и среднего бизнеса.

В вопросах, касающихся Южной Осетии и Абхазии, Тбилиси будет делать упор на поэтапном продвижении вопросов, напрямую не связанных с проблемой их суверенитета. В первую очередь, грузинские парламентарии будут добиваться возобновления работы в этих республиках миссии наблюдателей ЕС и ОБСЕ, что возможно лишь в том случае, если это позволит Москва, без согласия которой их просто не пустят в Южную Осетию и Абхазию. Кроме того, Грузия заинтересована в возобновлении работы пропускных пунктов на границе с Южной Осетией для местных жителей в упрощенном режиме, а также в открытии Транскавказской магистрали.

Вместе с тем, грузинский парламент пока вряд ли будет рассматривать вопрос об отмене или изменении закона «Об оккупации» в части, касающейся сторон конфликта (сейчас утверждается, что в результате российско-грузинского конфликта РФ оккупировала Южную Осетию и Абхазию, но Москва настаивает на том, что конфликт был исключительно между Грузией и этими двумя республиками).  Кроме того, по оценкам экспертов, предложения об открытии переходов и транспортного сообщения обусловлены стремлением экономически подтянуть отделившиеся республики к Грузии и вовлечь их в сферу своего влияния. При этом возобновление работы миссий ОБСЕ и Евросоюза в Абхазии и Южной Осетии (которую подчеркнуто называют Цхинвальским регионом) должно способствовать продвижению идей реинтеграции этих республик в состав Грузии, а также разжиганию здесь антироссийских настроений.

Основные проблемы и перспективы в АТР в наступившем году

Ситуация в Азиатско-Тихоокеанском регионе в 2013 году будет довольно напряженной и сложной, поскольку в условиях имеющихся противоречий между ключевыми странами к руководству в них пришли новые лица, которым предстоит сформировать новую политику.

Япония.  Пришедшее к власти в декабре 2012 года правительство во главе с Синдзо Абэ в начале наступившего года встает перед проблемой выработки как экономического, так и внешнеполитического курса.  При этом экономика является самым «слабым звеном» либерал-демократов, которым предстоит решать крайне сложные задачи.  Реальных перспектив преодоления рецессии пока нет, но главной задачей кабинета Абэ на краткосрочную перспективу является завоевание доверия избирателей, чтобы добиться победы на предстоящих в 2013 году выборах в верхнюю палату парламента.  Поэтому в первой половине года стоит ожидать озвучивания популистских мер, активных выступлений, умеренного заигрывания с малыми партиями, легкой националистической риторики и т.п.  Реальная политика нового правительства проявит себя лишь во втором полугодии.  

Вместе с тем, основные направления внешней политики просматриваются уже сейчас.  Абэ прекрасно понимает, что экономические шаги, направленные на борьбу с дефляцией, быстрого результата не дадут, тогда как активная внешняя политика может положительно сказаться на имидже в преддверии новых парламентских выборов.  Вероятно, Абэ будет уделять особое внимание развитию личных контактов с лидерами ведущих стран – он с успехом демонстрировал этот в период своего прошлого премьерства в 2006-2007 гг., добившись нормализации японо-китайских отношений.  Сейчас это будет также весьма актуальным, учитывая обострение конфликта вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао), но теперь Абэ будет иметь дело с новым поколением китайского руководства. 

Поэтому не стоит ожидать, что политика нового правительства Японии будет резко националистической, как это предсказывают некоторые российские, американские и китайские эксперты, полагающие, что Абэ попытается использовать национализм для переключения внимания японского общества с внутренних проблем на внешние.  Да, действительно, японский премьер выступает за изменение 9-й статьи Конституции, усиление военно-политического сотрудничества с США и т.п.  Но точно так же Абэ отчетливо понимает, что нынешняя экономическая ситуация требует расширения экономических связей с Китаем, Россией и Южной Кореей (странами, с которыми у Японии имеются территориальные споры), что будет невозможно в условиях конфронтации.  Поэтому наиболее вероятно, что кабинет Абэ будет придерживаться сдержанно-националистической позиции, ставя во главу угла национальные интересы страны.  «Первой ласточкой» уже стал отказ властей Японии от участия в так называемом «Дне Такэсима» (островов, которые в Южной Корее называют «Токто» и из-за которых ведется спор между Токио и Сеулом) 22 февраля.  По поводу «Дня северных территорий» заявлений пока не было, но показательным, собственно, будет содержание выступления Абэ по этому поводу, если он вообще будет там выступать. 

Без сомнения, Япония при новом правительстве будет проводить курс на укрепление сотрудничества с США – сейчас кабинет Абэ согласовывает сроки его визита в эту страну.  Как ожидается, там он озвучит планы по принятию закона, признающего право страны на «коллективную самооборону», что позволит Силам самообороны участвовать в любых конфликтах, не затрагивающих безопасность страны, в любой части мира.  По мнению экспертов, этот закон фактически отменит действие 9-й статьи Конституции Японии, запрещающей ей использовать свои ВС для любых целей, кроме самообороны. 

Гораздо более сложным является вступление Японии в Транс-Тихоокеанское партнерство.  В преддверии выборов в нижнюю преддверии выборов в нижнюю палату парламента ЛДПЯ заверяла избирателей, что откажется от ТТП, если членство в нем потребует снижения тарифов на абсолютно все товары, что позволило либерал-демократам заручиться поддержкой фермеров, незаинтересованных в конкуренции с продукцией американского агропрома.  Поэтому Абэ, судя по всему, до летних выборов будет проводить политику «двойных стандартов», обещая национальным производителям сохранение протекционизма и при этом говоря Вашингтону о готовности в ближайшее время начать переговоры.  Однако к концу года правительству все же придется принять сложное решение, и, скорее всего, Абэ будет всеми силами искать компромисс, обещая США готовность расширить масштабы военно-политического взаимодействия в обмен на сохранение Японией в рамках ТТП тарифов на импорт «наиболее чувствительных товаров».

Стоит ожидать, что весной 2013 года Абэ может нанести визит в Москву, учитывая, что декабрьский визит прошлого японского премьера Ноды так и не состоялся.  Однако это будет возможным лишь в том случае, если российская сторона согласится на обсуждение территориального вопроса.  Для начала в феврале в Москву отправится спецпосланник Токио – бывший премьер-министр Японии, представитель Либерально-демократической партии Ёсиро Мори, который намерен предложить России оставить под контролем Москвы самый большой и самый северный из оспариваемых Японией остров Итуруп, чтобы провести границу между ним и Кунаширом по проливу Екатерины.  В этом случае Япония получает Шикотан, Кунашир и группу островов Малой Курильской гряды. 

Уже сейчас можно сказать, что данный вариант не устроит ни Москву, ни японских националистов.  Но для нового правительства Японии сейчас важно не решение вопроса, а сам факт начала его обсуждения с Москвой, поскольку это уже будет преподнесено как большое достижение либерал-демократов.  Токио заинтересован в расширении сотрудничества с Москвой, особенно в энергетической сфере, поэтому вряд ли пойдет на обострение отношений.  Разумеется, публичная риторика японского премьера и главы МИД может быть резковатой, поскольку правительство вынуждено учитывать рост националистических настроений в обществе, но до демаршей дело вряд ли дойдет. 

Корейский полуостров. Ситуация на Корейском полуострове обещает быть самой непредсказуемой.  Здесь могут произойти глобальные события, которые способны стать реальным шагом на пути к урегулированию отношений между Севером и Югом, но все эти перспективы могут быть в один момент перечеркнуты каким-либо необдуманным (либо, наоборот, тщательно продуманным) действием или высказыванием с любой стороны. 

Новогодняя речь Ким Чен Ына стала, по сути, призывом к возобновлению отношений в рамках договоренностей, достигнутых на двух межкорейских саммитах.  Молодой лидер также обозначил, что в КНДР начали происходить определенные перемены как в экономике, так и в идеологии.  В 2013 году следует ожидать дальнейших шагов, особенно в экономической сфере.  В частности, будет проводиться постепенное реформирование экономического уклада с привнесением в него начальных элементов рынка, что уже было заложено в 2012 году.  Стоит ожидать и расширения привлечения иностранных инвесторов, но здесь вполне вероятно изменение ориентиров с развития  особых экономических зон к развитию отдельных предприятий и отраслей (неслучайно в КНДР отправился глава Google).  Вполне вероятно, что Пхеньян не будет возражать против участия южнокорейских инвесторов в запуске железной дороги Раджин-Хасан (такое предложение уже сделала российская сторона) и активизации реализации уже имеющихся совместных с РК проектов. 

Вместе с тем, нынешняя политика чучхе-сонгун в ближайшей перспективе не претерпит изменений, хотя они вполне могут готовиться на будущее.  Главной задачей Ким Чен Ына на кратко- и среднесрочную перспективу является укрепление своей власти, что позволит ему постепенно подводить общество к изменениям.  Это потребует замены старых кадров на новые, в связи с чем в 2013 году следует ожидать серьезных изменений в руководстве ТПК, КНА и правительстве. 

Главным событием на Корейском полуострове в 2013 году может стать проведение третьего межкорейского саммита.  Учитывая, что в этом году будет отмечаться юбилейная дата окончания Корейской войны, встреча лидеров Северной и Южной Кореи вполне может быть приурочена именно к ней.   

Однако для этого необходимо согласие обеих сторон – как Севера, так и Юга.  В преддверии президентских выборов в Южной Корее победившая на них Пак Кын Хе заявляла, что намерена предпринять меры, направленные на сближение с КНДР, не исключая и проведение встречи с Ким Чен Ыном, ведь когда-то Пак, будучи депутатом парламента, встречалась в КНДР с Ким Чен Иром.  Однако пока сложно сказать, насколько действия нового президента Южной Кореи будут соответствовать предвыборным заявлениям, все прояснится после предстоящей в феврале инаугурации. 

И все же, думается, что политика Пак Кын Хе по отношению к Северной Корее будет представлять собой «мягко консервативную» версию политики «солнечного тепла».  Это будет означать расширение экономических и гуманитарных контактов и позиционирование стремления к достижению единства при одновременном расширении военно-политического сотрудничества с США и Японией и сохранении требований относительно замораживания Пхеньяном своей ядерной программы.  Однако в последнем возможны изменения: Сеул вполне может пойти на признание за КНДР статуса «ядерной державы» в случае введения Северной Кореей моратория на испытания ядерного оружия и запуски межконтинентальных баллистических ракет.  Также можно ожидать предложения о строительстве легководного ядерного реактора для нужд КНДР в демилитаризованной зоне.  Данный объект должен будет контролироваться МАГАТЭ и будет обеспечивать электроэнергией нужды КНДР.  При этом, в случае согласия Пхеньяна, РК готова закупать часть производимой электроэнергии.

Что касается реализации проектов с участием РК, КНДР и РФ, то здесь от Сеула можно ожидать предложений об изменении их формата.  Это предполагает, что к строительству газопровода и ЛЭП из РФ в Южную Корею через территорию КНДР присоединятся КНР и США, которые выступят соинвесторами и «политическими гарантами».  Так, Китай, имеющий рычаги влияния на КНДР, совместно с Россией возьмет на себя обязательства обеспечить бесперебойный транзит российского газа до границы с Южной Кореей, при этом вполне возможен вариант прохождения газопровода не напрямую из РФ в КНДР, а через территорию Китая, тем более, что с «Газпромом» уже достигнута предварительная договоренность о строительстве ответвления от этого трубопровода на Китай.  Участие США будет выражаться в инвестировании средств в строительство газопровода на территории РК.

Китай. Новое поколение китайских руководителей в 2013 году столкнется с рядом сложных задач, главными из которых будут обеспечение внутриполитической стабильности и поддержание нынешних темпов экономического роста.  Учитывая, что в новом Политбюро ЦК КПК соблюден баланс сил между фракциями Ху Цзиньтао, Цзян Цзэминя и «принцами», а также отсутствие в нем ультра-консерваторов и сторонников радикальных реформ, стоит ожидать проведения умеренного курса как во внешней, так и во внутренней политике.

Судя по всему, «мягкое торможение» экономики с новом году закончится, и темпы роста немного возрастут – ориентировочно, до 8% (плюс-минус 0,2).  Пекин продолжит осуществление инфраструктурных проектов, не считаясь с затратами, поскольку это позволяет обеспечить занятость населения.  Довольно серьезной проблемой может стать снижение рентабельности производств на территории КНР вследствие роста заработной платы китайских рабочих.  Однако ожидать масштабного переноса иностранными компаниями производств из Китая в другие страны вряд ли следует, поскольку создание новых мощностей на новом месте сопряжено с огромными затратами.  Кроме того, в этом случае производители рискуют потерять позиции на внутреннем китайском рынке, который до сих пор остается одним из самых привлекательных и быстрорастущих в мире.  Получается, что рост заработной платы в КНР повышает стоимость произведенной там продукции, но одновременно увеличивает покупательскую способность населения.  Так что ожидать исхода иностранных фирм из Китая пока не приходится.

Гораздо более сложным будет обеспечение внутриполитической стабильности, поскольку в КНР все громче раздаются голоса о необходимости демократизации общества и изменения политической системы.  Полностью контролировать эти процессы Пекин уже сейчас не в состоянии, поэтому стоит ожидать определенных подвижек.  Скорее всего, китайские власти из всех зол выберут наименьшее и начнут с постепенного введения внутрипартийной демократии, что предполагает образование различных фракций внутри КПК и внутрипартийное обсуждение вариантов будущего развития страны. 

Особое внимание будет уделяться борьбе с проникновением в страну идей радикального исламизма и пантюркизма, которые Пекин рассматривает как угрозу территориальной целостности КНР.  Именно стремлением противодействовать этому процессу, наряду с сугубо экономическими устремлениями, во многом определяется политика Китая в отношении стран Центральной Азии и Южного Кавказа.  Так, в 2013 году ожидается увеличение инвестиций в Грузию, Армению и Азербайджан, что обусловлено как сугубо экономическими интересами (продвижение своей продукции на рынки этих стран и использование транзитных транспортных возможностей для переправки товаров в Европу), так и политическими соображениями (противодействие угрозе распространения идей пантюркизма и исламского фундаментализма).

Важным направлением политики КНР в Центральной Азии и на Южном Кавказе будет реализация уже упоминавшегося проекта Центрально-азиатского регионального экономического сотрудничества – ЦАРЭС, которая, по мнению Пекина, может стать альтернативой продвигаемому Россией Таможенному союзу.  Предполагается, что на первом этапе основное внимание будет уделено развитию региональной транспортной инфраструктуры, связывающей Афганистан, Азербайджан, Китай, Казахстан, Кыргызстан, Монголию, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. В частности, здесь должна быть создана сеть автомобильных и железных дорог, которые обеспечат доставку грузов из любой страны ЦАРЭС в Европу или на другие рынки через морские порты. Финансирование будет идти от МВФ, Азиатского банка развития, Всемирного банка, Европейского банка развития, Исламского банка развития, Программы развития ООН, а также со стороны стран-участниц, среди которых основным инвестором будет выступать Китай.

Кроме того, Китай будет пытаться создать позиции во всех странах – членах Тюркского совета, которые в будущем могут стать участниками пантюркисткого сообщества.  Учитывая, что данная идея продвигается в рамках планов США по переустройству современного мира и созданию «Большого Ближнего Востока» и Большой Центральной Азии», Китай крайне обеспокоен перспективами усиления сепаратистских тенденций в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, который также входит в тюркское сообщество. В этой связи сотрудничество с тюркскими государствами крайне важно для Пекина в плане противодействия продвижению идей пантюркизма и исламского фундаментализма.

Фактически, действия Пекина будут направлены на снижение влияния продвигаемых Россией идей Таможенного союза и Евроазиатского союза, которые рассматриваются Китаем как угроза своим экономическим интереса не только в Центральной Азии, но и в АТР (учитывая интерес стран АТЭС и АСЕАН к заключению договоров о свободной торговле с Таможенным союзом).  Поэтому Пекин будет настойчиво добиваться повышения значимости ШОС и БРИКС – структур, в которых Китай не просто состоит совместно с Россией, но и пытается играть роль «первой скрипки».  Пекин будет пытаться продвинуть Москве идею «совместного сдерживания» США в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Центральной Азии, стремясь при этом сохранить позиции лидера в двустороннем российско-китайском тандеме.

Что касается непосредственно российско-китайских отношений, то особый упор будет сделан на развитии достигнутых договоренностей в торгово-экономической, энергетической и научно-технической сферах. Так, вполне вероятно ожидать от Китая предложений по участию в осуществлении проектов экспорта российской электроэнергии и газа на Корейский полуостров, что предполагает прокладку ЛЭП и газопровода из РФ в КНДР через китайскую территорию.  Российской стороне это может быть представлено как возможность расширить экспорт (за счет поставок в КНР) и снизить издержки на строительство (Китай возьмет на себя расходы по строительству на своей территории).

Но российско-китайские отношения могут быть осложнены и рядом сугубо двусторонних проблем, касающихся линии прохождения границы, а также использования трансграничных рек.  В частности, в 2013 году китайская сторона вновь поднимет вопрос об урегулировании спора относительно прохождения линии границы с РФ в Горном Алтае. Протяженность российско-китайской границы в Республике Алтай составляет 55 км, а принятие предложенного китайцами варианта демаркации приведет к потере Россией участка территории размером в 17 га. Собственно, этот вопрос важен для Пекина, в первую очередь, как предмет для переговоров и торга.  Это значит, что Пекин может пойти на встречу Москве и смягчить свои требования в обмен на уступки российской стороны по какому-либо другому вопросу (например, снижение цен на поставляемые углеводороды или расширение китайского участия в энергетических и транспортных проектах в РФ на льготных условиях).

Другой проблемой, которая может обостриться в 2013 году, является строительство Китаем водоотвода от реки Сунгари (притока Амура) в провинцию Цзилинь. По этому каналу протяженностью 634,96 км ежегодно будет уходить 140 млн кубометров воды. Вкупе с уже осуществляющейся переброской вод из другого притока Амура – реки Аргунь - в район озера Далай для снабжения водой Внутренней Монголией, ситуация может привести к обмелению Амура в его нижнем течении, то есть там, где эта река является пограничной и далее, где проходит по территории РФ. В результате, возникнут проблемы с водоснабжением российских населенных пунктов, для которых Амур является основным источником водозабора. Более того, учитывая проведение китайской стороной масштабных работ по укреплению своего берега Амура неизбежно постепенное изменение русла реки со смещением в сторону РФ, что в дальнейшем может привести к постановке вопроса об изменении линии государственной границы в тех районах, где она закреплена по серединной линии Амура. 

Еще одной проблемой станет использование Иртыша. Эта река проходит из КНР (там она называется Черный Иртыш) через Казахстан в Россию, где впадает в Обь и далее в Северный Ледовитый океан.  В кратко- и среднесрочной перспективе КНР планирует построить, как минимум, 1 новый канал, 3 плотины, 2 водохранилища и 2 гидроэлектростанции на Черном Иртыше и истоках, что может привести к перебоям с водоснабжением Восточного и Центрального Казахстана, а также резкому ухудшению ситуации в Омской области – в результате обмеления Иртыша и Оби прогнозируется засоление поймы, нарушение экологического баланса, обмеление, повышение концентрации вредных веществ, а также снижение водозабора.

Таким образом, перспективы российско-китайских отношений вряд ли можно считать «радужными», Китай будет четко следовать своей сугубо прагматичной линии по принципу «в политике не может быть друзей, могут быть лишь временные партнеры».  Похоже, России тоже надо взять на вооружение этот принцип.

Разумеется, я не могу утверждать, что все будет происходить именно так, ведь давать прогнозы – дело неблагодарное.  Однако многое из того, о чем было сказано выше, вполне может случиться.  Насколько я оказался прав – увидим в конце года.