Первая любовь.

Я какой-то поздний в этом смысле. Уже после армии это случилось, так по-настоящему. Я устроился работать в один из новоиспеченных коммерческих магазинов. Буквально первые дни работы-все в новинку. И тут объявляют: «Завтра ревизия!» Все панически суетятся, что-то судорожно считают и пересчитывают и при этом ужасно нервничают. Что, конечно же, отражается и на мне. Хотя мне чего переживать - непонятно. Завмаг постоянно кладет деньги в кассу и снова забирает лишние, и снова кладет – я категорически не понимаю всего происходящего. Но вполне очевидно, что хорошего завтрашний день не сулит ничего.

  И вот наступает завтра. Все ждут ревизора, почти с ненавистью и страхом. Звонок в дверь, меня посылают открыть … и на пороге Она, вся в ореоле радужного сияния - и все! Весь день для меня превращается в мгновение … Я ужасно туплю, по несколько раз пересчитываю штучный товар снова и снова – никто не понимает что происходит, а я не вижу ничего, кроме этого удивительного радужного сияния и вся окружающая реальность для меня перестает существовать… И еще, вот это мучительное осознание – Она главный бухгалтер крупной фирмы, хотя и очень молода, и перед ней все почти трепещут, и Она почти Богиня- небожительница, и я …, кто этот я, мне вообще еще непонятно… и какое –то щемяще-радостное предчувствие зарождающегося, чего –то абсолютно нового ….

И вот уже рабочий день подходит к концу. Съедена и выпита предусмотрительно накрытая «поляна», организованная  в честь окончания  благополучной ревизии, рассказано бесконечное количество баек и анекдотов - обстановка разряжена, все довольны и улыбаются. И уже что-то начинает понимать в моем неадекватном поведении завмагом – матерая работник советской торговли, и уже перекидывается многозначительными взглядами с остальными присутствующими. И когда Она уже собирается уходить, меня твердой рукой кто-то упорно зачем-то подталкивает к выходу и громогласно объявляет: «Конечно – конечно, сейчас вас мальчик проводит». Куда и как провожать я совершенно не понимаю, и оказывается что нужно совершенно в другой конец города. И когда я лезу на остановке за деньгами, то с ужасом понимаю, что бумажник остался в шкафчике.

И это ужасный позор! И я судорожно роюсь в карманах, молясь всем богам, и кто-то из них услышал и сжалился и посылает ровно столько мелочи, сколько необходимо на проезд.

Мы долго едем молча. Что нужно говорить в подобных ситуациях я абсолютно не понимаю, но говорить просто необходимо, потому что если я молчу, Она смотрит на меня и улыбается уголками губ и вынести мне это - ну совершенно невозможно. Я отворачиваюсь к окну, но она волшебно, изумительно красива, настолько, что более нескольких секунд я не могу уже не видеть ее. Уже стемнело, я провожаю ее к самому дому, мы некоторое время стоим, друг против друга и вот Она протягивает мне руку, так по-дружески: «Ну все, спасибо!». И тут происходит что-то невероятное, инстинктивно протягиваю свою ладонь, ощущаю прикосновение  Ее пальцев, вселенная распахивается наизнанку, оглушает меня ослепительной вспышкой света, я склоняюсь и слегка касаюсь губами ее руки. Невероятная наглость! Жду грома и молний, ада и бури! Но вокруг удивительно тихо, и лишь после раскатистой тишины звучит невероятно мягкое: «Ты очень мил!» и затихающий смех, и она неожиданно исчезает… А над головой распахнулась невероятная бездна звезд и галактик, проносятся задевая мою макушку хвостатые кометы, невидимый солнечный ветер касается моих волос и я, абсолютно, безудержно счастлив.

И это позже уже будет двадцать с лишним километров марш-броска назад, домой, так как денег никаких нет, да и не нужны они мне, когда вокруг меня огромная открывшаяся вселенная нового неизведанного чувства. И это уже позже я буду осаждать с букетами центральный офис, изучив всех охранников по именам. И уже позже будет драка с конкурентом-воздыхателем.  И мы будем оба с разбитыми носами, губами, бровями, сидеть на скамеечке и ждать последнего трамвая, куря последнюю сигарету, одну на двоих, и мирно беседовать о любви и смысле жизни. И это позже будет чинный пасхальный обед у местного олигарха, куда я каким-то чудом прорвался, сквозь охрану разыскивая Ее. И еще немного позже будет нарисованная на прощанье картина: два силуэта мужской и женский на фоне голубой планеты и две свечи, лишь одна из которых горит…

А пока я счастлив, абсолютно, безудержно счастлив…