Утопия вышла из берегов

Ночью разбуди, как Герцена, человека советского поколения — отбарабанит, не задумываясь: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили…» Эта цепочка причинно-следственных связей, выявленная тов. Лениным, работает в любой революции, даже если это «Твиттер» или «Фейсбук»-революция. Было бы кому разбудить…

Но в том-то и дело, что в случае с Россией власть сама делает все для того, чтобы разбудить нового Герцена и чтобы тот развернул революционную агитацию, далее — по списку. Кто фальсифицировал выборы в индустриальных масштабах в декабре 2011-го? Радищев? Чаадаев? Кто натравливал «Уралвагонзавод» на образованный класс? Декабристы? Герцен? Кто выпустил в большую политику сонмища депутатов нового типа с их законодательными «инициативами»? Кто принял «сиротский закон»? Кто покушался на раковый корпус 31-й больницы в Питере? Чернышевский с Желябовым?

Да, разумеется, предполагалось, что народ промолчит, а «креативный класс» продолжит понимающе хихикать на просмотре «Берега утопии» Тома Стоппарда, получая удовольствие от тонких аллюзий с нынешними временами. Но потом случилась улица — и утопия вышла из берегов.

Уличный протест, не исчерпав себя (как бы ни уговаривали друг друга участники совещаний на Старой площади), столь же стихийным образом и благодаря информационным поводам, исправно поставляемым властями, был дополнен мощнейшими «подписными кампаниями».

Фраза, затерявшаяся в одном из указов президента от 7 мая минувшего года, о 100 тысячах подписей граждан, вернулась бумерангом от гражданского общества еще до Нового года, — как раз в те дни, когда начальство отмечало победу над Болотной, достигнутую всего за год. Оказывается, степень возмущения происходящим такова, что гражданскую инициативу размером с Большую арену «Лужников» можно организовать за пару дней. Причем только на одном информационном ресурсе — сайте «Новой газеты». А если бы таких ресурсов было несколько?

Потом были 100 тысяч за роспуск Думы.

Затем — стремительно, уже на разных ресурсах, да и на улицах тоже, по технологии «от двери к двери» — было собрано около 150 тысяч подписей против расформирования 31-й больницы в Петербурге.

Интернет и улица слились в едином порыве, дополнив теорию современной революции еще одним пунктом. Опять же почему? По политическим причинам? Да, разумеется. Потому что подписи рождаются благодаря решениям власти, лишенной обратной связи, а значит, моральных ограничителей.

Решение по 31-й больнице, которую власть была вынуждена отыграть назад, и это стало победой гражданского общества, оказалось почти неправдоподобным в своей непристойности — хуже, чем «сиротский» закон. И непристойность здесь из морально-этической категории превратилась в политическую. Этический протест (см. «Новую газету», № 146 от 24 декабря 2012) на аморальные решения власти неизбежным образом трансформируется в протест политический, потому что остановить «аморалку» можно только либо общественным давлением на начальство, либо сменой руководства страны (разумеется, легитимными методами, к которым должна присоединиться и прямая демократия, «подписная» форма которой предусмотрена указом президента).

Опять же — ничего личного. Просто надоело жить внутри «Сна разума» Гойи.

                                                                                                   Андрей Колесников