КОТОРОГО ЗНАЛИ ВСЕ

 Его каждый считает своим. Он ВСЕХНИЙ – уж простите это малолитературное выражение. А как сказать – для всех? Но он же не для… Он сам по себе – как воздух, как солнце, как песня… А мы – возле…

 Он был настолько непохожим, что его песни никто, кроме него, и не пытался петь. Сейчас пытаются – не то, не так. Не те. Спеть за него никто не сможет, но слушать – будут, как слушали при жизни во всех уголках нашей огромной родины, ибо песни эти поднимали со дна что-то такое - очень глубинное, очень сердечное.

 Вокруг него было столько ни на что уже не способных, никому ни на что не годных…

 А Она забрала его, хоть и сделав сначала предупредительный в воздух. Ей хотелось слушать его без помех и чужого восторга – в одиночку.

 Он обещал: "Я не уйду от вас, и не надейтесь, я буду с вами". И он с нами. Его песни, его герои – с нами. Такие разные – Ганнибал, Жеглов, Саша Брусенцов – но объединенные его Личностью. И голос – его голос, его авторская интонация – нигде ни разу не исказившись гримасой злобы, брани, ничтожности, внушает добро и любовь, и знаешь, что предназначен он только тебе… И стихи – он так хотел увидеть их изданными…

 …Бывают минуты, когда от избытка сердца лучше молчать… Помолчим?

И вспомним – каждый свое…

 Гул затих – ОН вышел на подмостки…

 

 Я весь в свету, доступен всем глазам.

 Я приступил к привычной процедуре:

 Я к микрофону встал, как к образам,

 Нет-нет, сегодня - точно к амбразуре.