УПЫРИ, О КОТОРЫХ НАМ НЕ ДАЮТ ЗАБЫТЬ

Премьер-министр Дмитрий Медведев, выступая на Гайдаровском форуме, прошедшем на днях в Москве, заявил, что в ближайшие годы российская экономическая политика должна выстраиваться в соответствии с заветами Егора Гайдара. Не вызывает сомнения, что далеко не каждый в нашей стране воспринял бы эти «заветы» как руководство к действию.

Есть мнение, что смерть – хороший рецензент, но плохой редактор. И это действительно так, ибо только смерть означает, что поставлена заключительная точка в написанном произведении, которое, наконец-то, можно критически оценить, но которое, увы, нельзя уже отредактировать.

Смерть Егора Гайдара расколола наше общество на две, далеко не равновеликие, части. Меньшая из них в дни смерти и похорон упражнялась в славословии на страницах печати, в теле- и радиоэфирах, остальные, лишённые такой возможности, поминали усопшего, по старой, доброй традиции – на кухне.

Первые говорили о значительном вкладе этого деятеля в совершенствование страны, вторые, напротив, утверждали, что он был одним из тех, кто привёл её в упадок.

Именно этой, последней, точки зрения придерживается и член Общественной палаты, доктор юридических наук, профессор МГУ Елена Лукьянова. Её мнению, высказанному в день смерти Гайдара, я посвятил один из выпусков своей рубрики (см. «Вспоминая Гайдара» – в моём блоге на Макспарке). Тогда я решил не вмешиваться в ход её размышлений, чтобы не нарушить известный христианский обычай: о мёртвых либо – хорошо, либо – ничего.

Зато Елена Анатольевна справилась с этим блестяще: не нарушила. Она не стала ограничивать себя этими условностями и «отрецензировала» житие почившего в Бозе политика в день его кончины.

Жанр некролога непременно уводит нас в панегирик, и нужно подождать 9, а потом 40 дней, чтобы начать говорить, как есть. И я подумал тогда: «Вернусь-ка к этой теме именно дней через 40, если, конечно, не пропадёт желание снова вспоминать это имя».

К означенному сроку желание это не пропало, точнее, потребовалось определённое усилие, чтобы пробудить его. И сделать это пришлось, конечно же, не из-за «светлого образа» Егора Тимуровича, а чтобы не оставлять информационное поле во власти певцов хвалебных од и прочих панегириков, и ещё раз напомнить согражданам о деяниях усопшего реформатора.

Если к регалиям упомянутой здесь Елены Лукьяновой я добавлю ещё и то, что она является членом КПРФ, то даже те из вас, кто не слышал ту передачу, легко сделают вывод, к какой группе «рецензентов» жития Гайдара можно было бы отнести Елену Анатольевну.

Любой оппонент из противоположного лагеря счёл бы её выступление за очередной выпад патриотов против либералов, но никак не за объективную оценку, под которой, наверняка, подписалось бы большинство наших сограждан. Зато почитатели, друзья, обожатели и прочие апологеты почившего в Бозе горе-реформатора вряд ли могли ожидать, что камень в его сторону может бросить кто-то из их же рядов. Но именно из-за их спин и вылетел такой камень (я бы даже сказал, огромный булыжник), причём, как раз накануне «сороковин» со дня смерти их подельника.

Тогда в «Московском комсомольце» появилась большая статья под заголовком «Ещё одно слово о Гайдаре». Под ней стояли подписи тогдашнего столичного градоначальника Юрия Лужкова и его предшественника на этом посту Гавриила Попова. То, что о реформах Гайдара хотелось сказать мне самому, сказали за меня эти господа.

Внеся некоторую стилистическую правку, но, сохранив суть содержания, я предлагаю вашему вниманию этот материал, вернее, те его фрагменты, которые соответствуют моему мнению о герое нашего сегодняшнего разговора.

В начале статьи, назвав объект своего исследования «зеркалом бед» русской революции конца XX века, авторы, словно вглядываясь в это самое «зеркало», отдались во власть воспоминаний.

Одному из них вспомнился эпизод, имевший место в феврале 1992 года. Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнулённым, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль. И когда Гайдара проинформировали о том, что в Зеленограде зафиксировны 36 смертей из-за голода, он ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, – дело естественное. Тогда его спросили: а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать.

Следующий вопрос касался строительства школ и детских садов. И здесь реформатор остался верен себе: денег нет, государство денег не даст, останавливайте строительство, сказал он. Тогда это было слышать неожиданно и даже жестоко. Но сегодня можно понять, что ответы эти были не спонтанными, а соответствовали той страшной логике, которую реализовывало правительство России в то время.

Но самого главного – начала возрождения России – не произошло. Рынок не заработал. Почему? Реформы Гайдара, их зацикленность на монетаристских играх в деньги и цифры, только усугубили сырьевую модель развития российской экономики, разрушили отечественное производство, привели к жизни по принципу продажи нефти в обмен на импорт всего остального.

В советской модели было много такого, что не следовало разрушать, что можно и нужно было использовать или, по крайней мере, учитывать. Но модель «младореформатора» не учитывала, что преобладающая часть российской экономики относится к ВПК – военно-промышленному комплексу, для которого рынок – это само государство.

США именно в расчёте на то, что шоковая терапия разрушит советский военно-промышленный комплекс, так активно рекомендовали России модель, ориентированную на тот тип рынка, которого уже десятки лет не было в самих США. Ну, вполне понятно, что штаты хотели гибели советского ВПК. А вот о чём думал сам Гайдар?.. Да всё дело в том, что и наш антигерой считал ВПК обузой.

В его модели никакой державной роли России не предусматривалось. Но ведь Россия веками формировалась именно как великая держава. И отход от великодержавности мог вести только к тому, что вместо России останется Московия с соответствующими границами по Оке, и появится ряд русскоговорящих стран – таких как Урал, Сибирь и т.д. Да, при таком подходе ВПК действительно не нужен, и позиция нашего «плохиша» очень пришлась по душе США.  Его подход к проблемам державности России предопределил его же отношение и к судьбе СССР.

Сторонники Гайдара как-то стесняются вспоминать, что именно он входил в небольшую группу самых доверенных лиц Ельцина, сопровождавшую его в Беловежскую Пущу. Гайдар активно работал над всеми документами Беловежья. И он несёт полную ответственность за принятый там вариант выхода, игнорировавший судьбы миллионов российских людей, оказавшихся за пределами России.

Нельзя забыть и о приснопамятной ваучеризации всей страны. Неолиберальный монетаризм предусматривает приватизацию государственного сектора. Но у нас был не сектор – как, скажем, в Англии или Чили, а полностью огосударствленная экономика. Тут требовалась приватизация нового типа. А что предложил наш «экспериментатор»? Приватизация при нём из инструмента перехода России к рыночной экономике превратилась в инструмент грандиозного обогащения номенклатуры и «одобренных» ею олигархов, в инструмент грандиозного ограбления трудящихся масс, которые и были главными создателями социалистической собственности.

 Проведённые реформы, не создав гражданам возможностей улучшать своё положение собственным трудом, оставили их в роли «работяг». Вина Гайдара и в том, что трудности и все тяготы выхода из социализма, которые надо было распределять справедливо и пропорционально, были возложены только на рядовых граждан.  

Зато Гайдар обеспечил захват подавляющей части государственной собственности номенклатурой и олигархами. Посадил российское государство на западную наркоиглу нефте- и газодолларов. Сделал Запад – соблазнённый перспективой ликвидации российского ВПК – своим союзником и донором. Избавил номенклатуру от бремени расходов на одну из опор России – её великодержавность. И от расходов на другую опору – российскую культуру.  

Тогда уже как бы в поддержку гайдаровских реформ на полном серьёзе высказывалась идея о том, что России нужно всего 45 млн. человек. Этого, мол, достаточно, чтобы качать нефть, остальное лишнее.  Это политика, жестокая и бесчеловечная. Именно это народ понял, и именно этого он никогда Гайдару не простит.

Реализация его принципов организации экономики привела к тому, что мы оказались отброшенными в своём развитии на 35 лет назад, привела к четырёхкратному провалу экономического потенциала. Породила класс олигархов. А якобы предотвращенная Гайдаром в 1991 году гражданская война на самом деле после его реформ только началась. Он создал несправедливость и недоверие, которые разъедают страну до сих пор.

Гайдар – символ чудовищного разлома несправедливости и бесчеловечности, зеркало того антинародного, номенклатурно-олигархического выхода из социализма, который был навязан России в начале 1992 года.  Реформы Гайдара означали выход из социализма. Но эти реформы были худшим из всех возможных вариантов выхода. В этом их исключительная трагичность для большинства участников этого процесса. Реформы Гайдара превратили Россию для всех последующих её лидеров в настоящее минное поле.  Это никто отвергнуть не может иименно это является правдой, писали в заключение авторы статьи.

Что ж, их надо поблагодарить за честность. Не будем докапываться до причин этих откровений, но правда, произносимая вслух не только жертвами гайдаровских реформ, но и людьми, которых по статусу, благосостоянию и прочим параметрам можно отнести к его кругу, становится истиной.

Сейчас из смерти этого, якобы, «гиганта мысли, отца русской демократии» пытаются сделать повод для реабилитации всего периода 90-х годов, когда известные деятели весело, споро, с каким-то ликующим задором грабили и разваливали страну. Для них тогда было чем хуже, тем лучше, чтобы под шумок оторвать кусок побольше, с урчанием отползти в сторону и начать переваривать.

По их отзывам, наполненным пафосом, о Гайдаре впору песни слагать, рассказывать детишкам, каким добрым и смелым он был. Но мы-то не забыли, как либерализация цен, учинённая им, привела к фактическому уничтожению экономики. Как предприятия, лишенные оборотных средств, ослабели, завалились на бок, и их можно было брать голыми руками за сущие копейки (к примеру, если кто помнит, гигантский «Норникель» ушел всего за $150 млн.).

Их и взяли те, кто успел к тому времени сколотить состояния на торговле компьютерами, водкой и ширпотребом – как в своё время завоеватели Америки изымали у индейцев чистейшее золото в обмен на бусы и зеркальца.

Нет, не получится из него никакой иконы: на них ЛИКИ пишутся, а не физиономии. И девяностые годы не будут прощены!