Владимир Натанович Орлов (1930 – 1999) Cоветский поэт.

На модерации Отложенный
Владимир Натанович Орлов (1930 – 1999) хорошо известен как детский поэт и драматург. Однако многие его сатирические произведения при советской власти так свет и не увидели. Кое-что попало в «Самиздат» А вот сатира на еврейскую тему осталась в глубокой туне. И только незадолго до смерти произведения талантливого поэта на эту, к сожалению, всё ещё актуальную тему были напечатаны одном из днепропетровских издательств.

Даже более менее лояльные советской власти сатирические стихи В.Орлова часто отметались с порога. А нередко бывало и так, что редакторы-юдофобы, получив по почте стихи и почитав их, ухохатывались от смеха. При этом удивлялись. Чего это вдруг русский поэт так печётся о евреях.

Но чаще до прочтения не доходило. Как вспоминал поэт, немало тому способствовало его типично еврейская внешность. Случалось, что только взглянув на "просителя", редакторы тут же теряли к нему интерес. Даже покровительство С. Маршака не крепко помогало.

Пару слов о фамилии. Несмотря на свою, как ни странно, подлинную, исконно русскую фамилию, В.Н.Орлов был, что называется, чистокровным евреем. Фамилия досталась ему от прадеда-кантониста. За мужество, отвагу и солдатское усердие прадед поэта получил участок земли в Крыму, а в придачу – звонкую фамилию своего полкового командира.

Вот вкратце и всё, что я могу сказать о Владимире Натановиче Орлове. Остальные подробности сегодня можно прочитать в И-те, а многое из ранее запретного уже издано.

Недавно в своих пыльных старых архивах я обнаружил несколько стихотворений В.Н Орлова на всегда злободневную в России еврейскую тему, и решил, как сегодня говорят, "вывесить" их на своей страничке.

МУДРОЕ РЕШЕНИЕ

Вдоль Днепра шагал Василий
Ранним утром в тишине.
"Бей жидов - спасай Россию!"
Прочитал он на стене.
У стены стоял он тихо.
Вдруг усы разгладил лихо
И сказал, вникая в суть:
«Ні, ні, ні! Нехай живуть!»



С годами я мучительно старею.
Хирею, пропадаю ни за грош.
Я стал похож на старого еврея,
А был на молодого я похож.



ТРЕТИЙ

Подрастали у царя три сынка-богатыря:
Пантелей и Никодим, третий - вовсе был Рувим.
Ведь из трех богатырей , кто-то должен быть еврей.

Двое пьют, едят, храпят, третий - всюду виноват.


ПОКУДА

Никто себя, наверно, не осудит
За неудачи родины своей.
За все грехи, покуда жить в ней будет
Всего один-единственный еврей.


ПОСЛЕ ИСХОДА

У жителей печальных спросили как-то раз:
- Ну, как у вас, нормально с евреями сейчас?
- И сразу же печальный услышали ответ:
- С евреями нормально, а без евреев нет!


КОНСПИРАТОР

Считался верноподданным и чистым,
Ни в чем властями не подозреваемый,
Но был в душе отважным сионистом -
И раскололся лишь в Израиле.

ТУТ И ТАМ

Тут плохо говорили об Ароне -
Мол он плохой трудяга и солдат,
А там о нем сегодня говорят:
"Арон готов к труду и обороне


ГОСПОДАМ МАКАШЕВЫМ

Враждебность с ненавистью в людях посеяв,
Не ждите в народе желанных ростков;
Чем меньше в стране остается евреев
Тем больше становится новых врагов.

ПОД ОБЩЕЙ КРЫШЕЙ

Под общей крышей небосвода,
Враждой своею знамениты,
Живут на свете два народа:
Евреи и антисемиты.

ФАРШИРОВАННАЯ РЫБА

Призвав на помощь шутку и улыбку,
И женскую фантазию свою,
Еврейка может маленькою рыбкой
Почти досыта накормить семью.

ОЧЕНЬ ЖАЛЬ

Бывает очень жаль, ей-богу,
И очень грустно, что пока
Не водят женщин в синагогу
Для обрезанья языка.

СТАРЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ

Внешне мы меняемся, старея.
Лица все печальней и добрее.
На моих глазах антисемит
Стал похож на старого еврея.

ШАЛОМ

Mой внук живёт за рубежом.
Он в трубку мне кричит: - Шалом!
- Шалом! - кричу я удивлённый.
А сам сижу ошеломленный.

ЧЕРТОПОЛОХ

Посеяли картошку и горох,
Взошли в полях зеленые растения.
И тут же закричал чертополох:
- Долой некоренное население!


Под красным знаменем старик
По улице идёт.
Исаак не просто большевик,
Он просто идиот.

ПОКА

Мы пьём, влюбляемся, жуём
В лихие дни и в светлые.
Пока на свете мы живём,
Мы временно бессмертные.

РАССТАВАНИЕ

Давно не курю, позабыл о вине,
Любовь улетела свободною птичкой.
Дышу потихоньку. Но, видимо, мне
Придётся проститься и с этой привычкой.