МИФ О «ТРИЕДИНОМ НАРОДЕ»

В XIX веке царизм придумал ненаучный миф о «триедином русском народе», состоявшем из великороссов, малороссов и белорусов. К сожалению, и сегодня кое-кто продолжает верить в эту выдумку.

СРЕДИ МИФОВ

   Москвичка Татьяна Миронова, член-корреспондент Международной Славянской академии наук, доктор филологических наук, опубликовала в украинском издании «Новый Регион» статью с сенсационным названием «Русские, украинцы и белорусы являются единым народом».

   Все национальное беларуское и украинское, включая языки, она отвергает как «дурное польское влияние», а также отвергает государственность Украины и Беларуси. Возникает вопрос – правильно ли называется «Международная Славянская академия наук», членом-корреспондентом которой является Миронова? Ведь там не признается национальная самобытность беларусов и украинцев, а поляки подаются как «враги славян».

Татьяна Миронова пишет:

«Как легче всего ослабить, обескровить народ? Ответ прост и проверен веками. Чтобы ослабить народ – его надо раздробить, раскроить на части и убедить образовавшиеся части, что они есть отдельные, самостийные, сами по себе, даже враждебные народы.

В середине XIX века мы беспечно приняли так выгодную полякам, немцам, евреям идею дробления русских на три самостоятельных «народа» - русских, украинцев и белорусов. Новоиспеченным народам - украинцам и белорусам - стали спешно создавать отдельную от русского народа историю.

   В самостийных украинских учебниках 20-х годов XX века украинцы повели свое происхождение от «древних укров». Украинцам и белорусам изготовили собственные литературные языки – украинский и белорусский, которые подражали польским литературным моделям, хотя в ту пору малорусское и белорусское наречия русского языка, именно так они именуются в словаре В. И. Даля, отличались от русского литературного языка, как диалекты Смоленщины или Вологодчины, и языковеды по сию пору не находят на картах четких границ между говорами русских, белорусских и украинских народов.

   Народная языковая стихия доказывает их родство, однако ж украинский литературный язык, напротив, стремится отсечь украинцев от русского корня. Исследования выдающегося слависта академика Н. И. Толстого убедительно доказывают, что литературный украинский – искусственное новообразование, на треть состоит из германизмов, немецких слов, на треть – из полонизмов, слов польского языка, и на треть - из варваризмов, наречия поселян Украины».

   Тут все поставлено с ног на голову. Давайте разбираться.

   Что значит фраза «В середине XIX века мы беспечно приняли так выгодную полякам, немцам, евреям идею дробления русских на три самостоятельных «народа» - русских, украинцев и белорусов»? Кто такие «мы»? Царизм? Все наоборот – именно в середине XIX века появилась бредовая концепция «западнорусизма», которая объявляла литвинов (переименованных царизмом в «белорусов»), русинов (украинцев) и московитов («русских») якобы одним народом.

   До этого никто эти три народа не считал даже родственными. Например, Михалон Литвин в своей книге «О нравах тартар, литвинов и мосхов» («De moribus Tartarorum, Litvanorum et Moschorum») писал, что мосхи (московиты-мокшане) вообще нехристианской веры, как и татары – поскольку московиты в то время (начало XVI века) исповедовали Несторианскую веру.

Беларуский историк В. Орлов отмечал:

«Для меня и моих коллег, профессиональных историков нового поколения, которые рассматривают прошлое с позиций существования белорусской нации и государственности с многовековой традицией, совершенно очевидно, что версия происхождения восточных славян из «единого корня» — это плод творчества российских ученых XVIII-XIX вв., призванных обосновать притязания кремлевских правителей на белорусские и украинские земли. Логика тут чрезвычайно простая: поскольку мы, мол, из одного корня, значит, и жить должны в одном государстве — разумеется, в русском.

Реальное существование единой древнерусской народности, откуда якобы вышли белорусы, украинцы и русские, ничем не доказывается. С самого начала этногенез трех народов происходил на разных территориях и с участием разных этнических компонентов.

 …В летописях вы не найдете названия «Киевская Русь». Территория, которую обозначают таким образом, не была единой ни этнографически, ни тем более политически. Полоцкое княжество, откуда берет начало белорусская государственность, попадало в зависимость от Киева на считанные годы, и каждый раз киевлянам приходилось для этого применять оружие. В1129 г. при сыне Владимира Мономаха Мстиславе полоцких князей удалось выслать в Византию, но спустя три года Мстислав умер, и Полоцк снова стал независимым. Государство Рюриковичей было лишено главного признака, характеризующего этническую общность, — единого самосознания.  

До середины XIII в. летописцы называют население Беларуси прежними именами — кривичи, дреговичи, радимичи. Не только Полоцк, но и Новгород, Ростов, Суздаль, Рязань не считались в то время Русью, а, напротив, ей противопоставлялись. За Владимиро-Суздальской землей это название закрепилось только со второй половины XIII в., когда население белорусских земель уже представляло собой отдельное этническое целое».

   Доктор биологических наук, лауреат Государственной премии Беларуси Алексей Микулич в интервью 30 июня 2010 года сказал, что антропологически (по генам и внешности) беларусы близки мазурам Польши, а не украинцам и русским, причем русские близки по генам финно-уграм. Ибо и являются славянизированными финнами, а не славянами.

   Вернемся к словам Татьяны Мироновой: «Новоиспеченным народам - украинцам и белорусам - стали спешно создавать отдельную от русского народа историю».

   Простите, а какая могла быть «НЕ ОТДЕЛЬНАЯ» от русского народа история, если до российской оккупации 1795 года литвины-беларусы никогда не жили под властью Москвы-Петербурга. Мало того, московиты являлись главным историческим врагом беларусов на протяжении многих веков. Достаточно напомнить, что только в войне 1654-1667 годов московиты по указанию царя уничтожили половину беларуского населения, 300 тысяч беларусов увели в кандалах в рабство.

   И почему беларусы – это в середине XIX века «новоиспеченный народ»? В энциклопедии «Беларусь» сказано: «В 13-16 веках сформировался беларуский этнос». Как видим, не в середине XIX века, и не в составе Российской империи – то есть «вместе с русским народом», а в своем национальном государстве литвинов-беларусов – ВКЛ.

«ИСКУССТВЕННЫЕ ЯЗЫКИ БЕЛАРУСОВ И УКРАИНЦЕВ»

   Татьяна Миронова утверждает, что в середине XIX века «Украинцам и белорусам изготовили собственные литературные языки – украинский и белорусский, которые подражали польским литературным моделям». Кто же в царской России изготовил украинцам и беларусам собственные литературные языки? Царизм?

   На самом деле царизм ЗАПРЕТИЛ беларуский язык в 1839 году, украинский – в 1861. По указу царя в 1839 году были сожжены все Библии на беларуской мове, было запрещено использовать беларуский язык в богослужениях – нашу паству, абсолютно не понимавшую московскую речь, состоящую наполовину из татарских и финских слов, заставляли обращаться к богу на этом иностранном языке.

   И что значит «подражали польским литературным моделям»? С какой стати? Доктор филологических наук должна знать, что всякий литературный язык формируется на основе преобладающих в коренном населении говоров – иначе он будет непонятен населению. Поэтому если Миронова узрела в наших беларуском и украинском языках нечто «польское», то это не «искусственное», а из языка наших селян. А они-то никакими поляками никогда не были.

   Действительно, «языковеды по сию пору не находят на картах четких границ между говорами русских, белорусских и украинских народов». Но объясняется это только тем, что земли Смоленской, Курской, Брянской областей и части Псковской и Тверской – это этнически беларуские земли западных балтов кривичей, которые были захвачены у нас Россией. Там в деревнях по сей день говорят не на русском языке, а на беларуском – который Миронова считает «испорченным полонизмами русским языком». Но кто же портил «полонизмами» язык селян на Смоленщине или Брянщине?

   Что вообще подразумевает филолог под термином «полонизмы»?

   Она пишет: «Исследования выдающегося слависта академика Н. И. Толстого убедительно доказывают, что литературный украинский – искусственное новообразование, на треть состоит из германизмов, немецких слов, на треть – из полонизмов, слов польского языка, и на треть - из варваризмов, наречия поселян Украины».

   Никаких «германизмов» в украинском и беларуском языках нет, есть только пласты архаичной индоевропейской лексики. Это не «немецкие слова», а древние индоевропейские. И они не только в литературном языке Беларуси и Украины, но в самом народном языке. Что касается «слов польского языка», то это не «ПОЛЬСКИЕ» слова, а ОБЩЕСЛАВЯНСКИЕ слова. В Международной Славянской академии наук этого, конечно, не знают, там поляков славянами не считают. Что касается «варваризмов, наречия поселян Украины», - то это непонятно. Неужто коренное население Украины – это варвары? Получается, что Татьяна Миронова говорит о едином народе русских и варваров Украины и Беларуси???

   Если это якобы «триединый народ», то почему в таком случае беларусы, украинцы, поляки, чехи, словаки говорят в знак согласия славянское «Так», а русские говорят «Да» - как болгары, турки и румыны с молдаванами?

   Эта странность объясняется просто. Коренное финское население Центральной России учили славянскому языку болгарские попы – с приобщением паствы к христианству. Отсюда и пришло в язык московитов балканское «Да», которое чуждо славянскому языку.

   Языки беларусов и украинцев – на порядок древнее юного русского языка, который сформировался только во времена Ломоносова. Вот лишь один яркий пример. Ватрушки - мучное сдобное изделие славянской кухни.

   В России сие название появляется только в середине XIX века – как перенятое у славян-соседей. И это очень странно, так как это название распространено исстари у всех славян – в украинском, польском, чешском, беларуском, сербском, хорватском языках.

   Название происходит от древнеславянского слова ВАТРА – очаг, огонь, имеющего одинаковый исходный смысл у всех славянских языков. А вот в юном русском языке его нет. Так ватрушки показывают совершенно юное рождение русского языка (искусственного и не исторического славянского), не имеющего никаких древних славянских традиций.

   Что касается беларуского языка, то, как я аргументировано показал в статье «Дославянский язык беларусов» (№13, 2010), он стал формироваться в нынешнем виде в начале XVI века, а до этого в деревнях население говорило не на славянском городском койне, а на своем западно-балтском наречии кривичей, ятвягов и дайновичей. Однако отличие между беларусами и русскими в том, что субстратом беларуского славянского языка был западно-балтский язык (индоевропейский и самый близкий славянскому языку – смешению языка готов и западных балтов), а вот субстратом нынешнего русского языка, как считают сами российские лингвисты, были финские языки коренного населения Центральной России (Московии) – то есть вообще не индоевропейские.

   Субстратом украинского языка были индоевропейские языки днепровских балтов и ираноязычных сарматов (аланов), сегодня их язык сохранился в виде осетинского языка (от языка последних появились гидронимы Дон, Днепр, Днестр – коренного до славянизации населения Центральной и Западной Украины. Восточная же Украина населена, как Московия, славянизированными финскими племенами – отсюда и нынешние конфликты в этой стране – конфликты между разными субстратами.

   Татьяна Миронова считает, что беларуский и украинский языки «испорчены полонизмами» в сравнении с – надо полагать – чистым от полонизмов русским языком.

   Хорошо, пусть слово «сябр» - полонизм. Но что тогда не полонизм? Слово «товарищ»? Но это – татарское, ордынское слово (произошло от такого же татарского «товар»), это вообще не славянское и не индоевропейское слово. Миронова хочет, чтобы беларусы и украинцы забыли свое индоевропейское слово и стали вместо него использовать татарскую лексику в русском языке?

   Пусть слова «госпадарка» и «госпадар» - полонизм. Менять его на «не полонизм» русское «хозяйство» и «хозяин»? Но это ордынские слова от «хозя», «ходжа», вошедшие в язык московитов в ордынский период. Так с какой стати мы, в Орде не жившие, должны использовать конструкцию «хозяин колхоза» или «хозяин машины» - буквально «ходжа колхоза» и «ходжа машины»? Зачем менять наши индоевропейские слова на неиндоевропейские и неславянские?

   Пусть слово «гроши» - «германизм». Но это все-таки индоевропейская лексика – в сравнении с навязываемым нам русским словом «деньги» - от ордынского «тэнге».

   В русском языке гораздо меньше славянской и индоевропейской лексики, чем в беларуском и украинском. Вся лексика царской России XIX века в сфере торговли и в сфере народной одежды – была целиком взята из татарского языка.

   Татьяна Миронова нашла, что беларуский и украинский языки «подражали польским литературным моделям». Конечно! Ведь литературный русский язык – никакой не славянский, а только полуславянский, он наполовину основан на финской грамматике. Ясно, что раз у других славянских языков нет этих самобытных русских реалий языка – то они якобы все «под полонизмом», в общем – и не славянские вовсе.

   Русский язык – это единственный индоевропейский язык, где глагол «иметь» заменяется, как в финских языках, конструкцией с глаголом «быть»: «у меня есть», «у нас есть», «у них есть» - вместо индоевропейского «я имею», «мы имеем», «они имеют». Почему? А потому что в финских языках нет глагола «иметь», он в них заменен этой конструкцией с глаголом «быть».

   Поскольку субстратом русского языка был финский язык – то русская грамматика и унаследовала многие черты финской неиндоевропейской грамматики. Это и многопадежность русского языка в создании разных падежных окончаний для форм одного падежа (в финских языках до 22 падежей). Это и наличие частиц «-ка» и «-то», что является прямым заимствованием у финнов и не присутствует ни в одном ином индоевропейском языке. И финская окающая фонетика, и много другое, о чем писали российские лингвисты, исследуя финский субстрат русского языка.

   Так почему русский язык не похож на беларуский и украинский? Вовсе не потому, что, как считает Татьяна Миронова, эти два языка «испорчены польским влиянием». А потому что сам русский язык формировался на субстрате финских языков и формировался в ордынский период, впитав целые пласты татарской лексики.

   Так что вопрос «чей язык более испорчен» - если такой вопрос вообще имеет право на научную постановку (а это делает Татьяна Миронова, хотя я такой вопрос считаю ненаучным и неэтичным) – должен иметь такой ответ: более всех «испорчен» финским и татарским влиянием русский язык, и он более всех отстоит от других славянских языков. Во всяком случае, все славяне понимают другие славянские языки без переводчика, и только одни русские не понимают ни один другой славянский язык. Потому что в других славянских языках нет финского субстрата и нет татарской лексики.

   Мне непонятны и обвинения в том, что у беларусов в их языке нет русских языковых реалий, а есть якобы «полонизмы». Простите, но мы не жили в Орде, а жили в Речи Посполитой. Язык формируется на основе реалий жизни. Если Татьяна Миронова считает, что нам надо освободить язык от полонизмов – то чего тогда она не призывает освободить свой русский язык от ордынской лексики? Почему не требует запретить слова татарской лексики «деньги», «товарищ», «хозяин»? Почему не требует использовать форму «я имею» вместо финской «у меня есть»? Где последовательность?

   На деле получается, что под предлогом «избавления от полонизмов» член-корреспондент Международной Славянской академии наук требует от беларусов и украинцев отказаться от своих индоевропейских языковых реалий – и вместо них принять финские грамматические нормы литературного русского языка и татарскую лексику русского языка. Мне такая замена индоевропейского на не индоевропейское кажется совершенно нам не нужной.

«БЕЛАРУСЬ И УКРАИНА – ЭТО ЗАГОВОР ВРАГОВ»

Татьяна Миронова рассказывает:

   «Идея переделывания русских в «щирых украинцев» была щедро профинансирована австрийским правительством. В городе Львове, входившем тогда в состав Австрии, историк М. С. Грушевский сочинил «Историю Украины-Руси», где князей русских Владимира Святославича, Ярослава Мудрого, Владимира Мономаха поименовали украинскими князьями, писателей Николая Гоголя и Николая Костомарова принялись именовать великими украинскими писателями и переводить их труды на украинский язык, который, в свою очередь, был сотворен из тех самых полонизмов, германизмов и варваризмов так, чтобы ни в коем случае не походил на русский литературный язык. Переводы эти выглядели довольно дикими. К примеру, шекспировская фраза Гамлета «Быть или не быть: вот в чем вопрос?» в так называемом литературном украинском переводе Старицкого получила несвойственную благородному принцу датскому базарную развязность: «Буты чи не буты: ось-то заковыка?»»

   Оставляю в стороне вопрос о том, что смеяться над другими языками (или приписывать им «базарную развязность») – это дурной тон.

   Член-корреспондент: «Вот так вредоносная идея, всего-навсего словесная игра, затеянная с национальным именем русский, смогла расчленить и ослабить единый народ, породить взаимную неприязнь у единокровных братьев. И сколько теперь нужно усилий, какую громадную гору неприязни и лжи нужно ниспровергнуть, чтобы побороть эту вредоносную идею, а вместе с ней и искусственное разделение русских на три «восточнославянских народа» - русских, украинцев и белорусов».

   На мой взгляд, именно Татьяна Миронова забивает огромный клин в наших отношениях, не признавая наши уже не этносы – а с 1920-х – НАЦИИ беларусов и украинцев, не признавая наши языки наций, не признавая наше право наций на свою Государственность, не признавая, наконец, право членства в ООН соучредителей этой организации – Беларуси и Украины.

   Все это она отрицает, но при этом – вот парадокс! – считает себя «другом славян».

   Непонятно, почему существование наций беларусов и украинцев она называет «вредоносным»? «Вред» тут только великодержавному имперскому шовинизму, а Киеву и Минску – польза, ибо надоело быть марионетками то Варшавы, то Москвы. Впрочем, если сторонники версии о «происхождении России из Киева» так хотят объединения, то пусть Россия распускает свое правительство и переносит столицу в Киев: в Киевской Руси правили киевские князья – вот пусть и сегодня украинская власть правит Россией. Однако такой вариант радетелей «единства» никак не устраивает: в их представлениях Беларусью и Украиной должны править только Кремль и Газпром. Получается, что под ширмой демагогии о «триедином народе» - на самом деле проталкивается идея власти Кремля и московской олигархии над Беларусью и Украиной.

   Заканчивает свою статью Миронова так:

   «Русские, украинцы, белорусы – суть один народ, ибо рождены из одного русского корня, единокровные братья и братья по Вере. Наречия украинское (малорусское), белорусское и великорусское отличаются друг от друга меньше, чем немецкие диалекты между собой. Потому и русским, и украинцам, и белорусам, помня наше родство, надо уметь пренебрегать ухищрениями врагов русского единства и русской силы, пытающихся нас разделять и ссорить. Формула нашего национального разделения, универсально высказанная в завещании польского русофоба Мерошевского, должна стучать в наши сердца, не давая забывать о том, что русские, украинцы и белорусы есть один язык, один род и одна кровь».

   Никакого «одного русского корня нет», и по вере мы не братья. При оккупации Беларуси-ВКЛ Россией в 1795 году у нас было среди населения в нынешних границах Беларуси: 38% католиков, 39% униатов, 10% иудеев, 6,5% православных. Это с кем же россияне у нас в ВКЛ «братья по вере»? С иудеями? С католиками и униатами?

   Странно, что доктор наук оперирует не фактами, а заклинаниями советской пропаганды.

   Про наречия «белорусское» и очень «малорусское» (то есть нерусское, мало там русского, такой смысл) – было сказано выше. Что касается паранойи про «врагов русского единства и русской силы, пытающихся нас разделять и ссорить», то это чисто постимперское словоблудие великодержавников, которые хотят Минск и Киев видеть и в XXI веке сателлитами Кремля.

   В таком аспекте само нынешнее существование независимых Беларуси и Украины представляется радетелям Русской Империи – русофобией.

   Но нет ничего нового – все уже было. Точно так в 1930-е годы, когда Западная Беларусь и Западная Украина входили в состав Польши, польские великодержавные академики заявляли, что стремление беларусов и украинцев к своей национальной идентичности – это «полякофобия», что беларуский и украинский языки – это тот же самый польский язык, только испорченный влиянием языка «мосхов». Что наши внешние враги великой и могучей Речи Посполитой («московиты» главным образом) стараются разъединить нашу общность единокровного посполитого народа, у которого, как писала Татьяна Миронова, «есть один язык, один род и одна кровь»

   Так что мы это уже проходили. Дежа вю – пусть под иным акцентом, но смысл тот же самый.

    Я не согласен со словами Пушкина, сказанными после нашего антироссийского восстания 1830-1831 годов: «С кем быть Литве – извечный спор славян». Почему именно «с кем быть»? А разве нет альтернативы быть самими собой?

   Вопрос риторический…

   БОЛЬШЕВИЗМ ПРОТИВ БЕЛАРУСИ

   Нынешние ненаучные и чисто политические декларации о том, что, дескать, беларусы и русские – это «один народ», являются только повторением указаний вождей СССР о ликвидации всех нерусских народов (и примером того, как политика грубо калечит научные представления, плодя нелепые мифы).

   В послереволюционной статье Ленина «О национальном и национально-колониальном вопросе» сказано:

   «Разграничение наций в пределах одного государства вредно. Мы, марксисты, стремимся сблизить и слить их. А так как слияние народов возможно только при ассимиляции нерусских народов в русском, значит, именно в этом и должна заключаться национальная политика большевиков».

   Это – чисто фашистское утверждение (аналогичное говорил Гитлер о полной германизации лужицких сорбов и других коренных славян Германии, о ликвидации их культуры и языка), и реализовывалось оно затем в СССР чисто фашистскими методами. Кстати говоря, этой же «логикой Ленина» руководствовались сербы Милошевича в Югославии – что вызвало там гражданскую войну. И этой же «логикой Ленина» руководствовались грузины Гамсахурдиа, которые упразднили автономии Южной Осетии и Абхазии, упразднили их языки и перевели в паспортах их фамилии на новые с грузинскими окончаниями. Мол, это «один грузинский народ». Чем это обернулось в Грузии – мы все знаем. Однако непонятна логика российских радетелей «триединого народа» - почему они только русский народ считают «триединым», а грузинский «триединым» не признают – наоборот войной на Грузию пошли именно из-за отрицания «триединого грузинского народа»? Снова двойные стандарты?

   Безусловно, концепция Ленина является преступной – в том числе по меркам ЮНЕСКО, где национальная самобытность охраняется ООН, а всякая преднамеренная ассимиляция считается этноцидом. Не удивительно, что А. Авторханов в книге «Империя Кремля: Советский тип колониализма» (Мюнхен, 1988) подчеркивает, что Ленин был «больше великодержавник, чем все русские цари, вместе взятые, и больше империалист, чем любой император в истории».

   Согласно плану вождей большевизма, русификацию следовало начинать не сразу – а через «коренизацию», что означало внедрение идей большевизма в нерусское население на их родных языках – а уже затем, когда населению привьется большевистская идеология, его следовало русифицировать. Если же начинать прямо с русификации, то идеи большевизма будут восприниматься населением как чуждые и колониальные – при этом население их вообще не поймет из-за незнания русского языка.

   Период «коренизации» длился до 1929 года. В БССР тогда беларуский язык был языком даже армии – причем, в обязательном порядке учили беларускую мову даже офицеры из РСФСР, которых командировали служить в БССР. (Парадокс – но Красная Армия БССР до 1929 года говорила на беларуском языке, а армия независимой и буржуазной Республики Беларусь за 20 лет своего существования так и не может вернуться на свой язык!)

   Во всех учреждениях БССР тогда использовался государственный беларуский язык, его учили государственные и партийные работники небеларуского происхождения. Глядя на это, и в Польше были вынуждены тоже ввести беларусизацию на территории Западной Беларуси, но когда СССР свернул «коренизацию» к 1929 году – ее свернули и в Польше.

   Начался, согласно плану Ленина, этап русификации нерусских народов СССР. Проводил его Сталин, который, по формулировке Ленина, был «истинно русским человеком, великороссом, шовинистом, в сущности подлецом и насильником».

   Уже в ноябре 1927 года в Беларуси любые проявления национального самосознания были объявлены, по требованию Сталина, «мелкобуржуазным национализмом» и «национал-демократизмом», а Франциск Скорина запрещен как «жупел мелкобуржуазных студентов-националистов». Резолюция XI съезда КП(б)Б по этому вопросу гласила:

   «В прошлом [люди с беларуским национальным сознанием] были прогрессивным явлением, боролись с самодержавием и давали отпор угнетению русского царизма, но в условиях диктатуры пролетариата сделались контрреволюционным явлением».

   Начались процессы над той частью интеллигенции БССР, которая являлась генератором национального самосознания народа. Среди прочих сфабрикованных процессов первым ударом по Беларуси стало дело о «Союзе освобождения Беларуси» (1930-31 гг.). Жертвами этой фальсификации стали 108 деятелей беларуской науки и культуры. Среди них ученые из Академии наук, преподаватели высших учебных заведений, литераторы, журналисты, театральные деятели и даже бывшие наркомы БССР.

   Их обвиняли в том, что они поставили своей «окончательной целью отрыв Белоруссии в этнографических границах от Советского Союза и создание так называемой Белорусской Народной Республики».

   Никто из высланных и посаженных домой не вернулся. После отбытия сроков заключения или ссылки все они без следствия и суда получили новые приговоры. Почти все эти люди погибли. Вернуться домой через 25 лет довелось лишь нескольким.

Аналогично в УССР в 1930 году было сфабриковано дело о мифическом «Союзе освобождения Украины» - уничтожено 42 видных деятеля украинской науки и культуры. Вся вина их, как и 108 беларуских ученых и деятелей культуры (а также тысяч других, в том числе репрессированных уже из «освобожденных от Польши» Западной Украины и Западной Беларуси), была только в том, что они не верили в «триединый народ».

   Это делает концепцию Татьяны Мироновой (и иных нынешних политиков) о «триедином народе» - такой же кровавой, как концепции нацистов Гитлера, которые точно так истребляли всех, кто был не согласен с «расовой теорией». То есть, всякий, кто сегодня разделяет эту идею о «триедином народе», - автоматически становится соучастником преступлений сталинизма, замазывает себя в крови жертв, единственная вина которых была в том, что они не верили в «триединый народ».

А.А. Грицанов и А.Е. Тарас пишут в книге «Научный антикоммунизм и антифашизм» (Минск, 2010):

   «Подавляя «местный национализм», московское руководство фактически пыталось уничтожить национальное самосознание десятков миллионов людей. Расправы с национальными меньшинствами длились несколько десятилетий. Уже в предвоенные годы началось массовое выселение целых народов. Жертвами депортации стали поляки, курды, корейцы, буряты и другие. Цифрой 3,5 миллиона исчисляется число людей, репрессированных исключительно по национальному признаку с середины 1940-х по 1961 год. Были выселены из родных мест калмыки, вайнахи (чеченцы), крымские татары и другие народы. Депортация коснулась 14 народов целиком и 48 – частично!

   По нашему мнению, именно безумная национальная политика ВКП(б) – КПСС сыграла главную роль в распаде СССР.

   Вспомним в этой связи прогноз 1938 года. Находившийся в эмиграции украинский общественный деятель М.А. Славинский квалифицировал попытку создания в СССР единой имперской нации («советского народа») как «нациологический курьез» и отметил:

   «Такой народ не способен на благоразумный отказ от своих претензий на властвование. И особенно не могут сделать этого его командные слои, бывшие и настоящие, ибо эти претензии стали органической частью в составе их национального мироощущения, а то или иное изменение этого мироощущения требует, как известно национологам, весьма длительного времени…

   Подкомандным нациям на этот счет не годится создавать никаких иллюзий. Борьбой и кровью окрашен их отрыв от имперской России, в той же атмосфере произойдет и их освобождение от СССР. Других путей к разрешению национально-государственной проблемы на востоке Европы история не знает, а современная действительность не указывает».

   Авторханов охарактеризовал результат национальной политики коммунистического государства следующим образом:

   «История страны и партии на протяжении десятилетий подвергалась фальсификации и извращению. Это в первую очередь относится к истории национального вопроса… Ведущая идея фальсификации – выдавать советский тип колониализма за идеальное решение национального вопроса, а советскую великодержавную политику русификации нерусских народов – за политику «интернационализации»».

   БЫТЬ БЕЛАРУСОМ В СССР СЧИТАЛОСЬ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ

   Как вспоминал Якуб Колас, при Сталине минчан арестовывали только за то, что они дома и на улице говорили по-беларуски. Так в Минске и затем в других городах БССР был полицейскими методами насажден русский язык – население под угрозой ареста просто боялось говорить на своей родной мове. Этого нюанса, к сожалению, сегодня не помнят поборники «двуязычия» в Беларуси.

   Пантелеймон Пономаренко, в 1938-1947 годах первый секретарь ЦК КП(б)Б, отправил 21 ноября 1938 года такое письмо в Кремль о «фашистских писателях» Якубе Коласе и Янке Купале (полный текст на http://www.clow.ru/a-history/64.htm):

«Центральный Комитет ВКП(б)

товарищу Сталину И.В.

   О белорусском языке, литературе и писателях

   Изучив состояние белорусского языка и литературы, ознакомившись с белорусскими писателями и их настроениями, хочу ознакомить Вас с некоторыми выводами и попросить совета по мероприятиям, которые, как мне кажется, вытекают из этих выводов.

   Враги народа, пробравшиеся в свое время к партийному и советскому руководству Белоруссии, ставившие целью отторжение Белоруссии от Советского Союза и организацию "самостоятельного" Белорусского государства, под протекторатом Польши, прилагали много усилий для идеологической подготовки этого отторжения... Работали они умело. Матерых националистов, "щирых белоруссов" [обратите внимание – формулировка Татьяны Мироновой. – Прим. В.Д.] вербовали сразу, и вводили в курс задач-идей...

   Наиболее крупную контр-революционную националистическую работу провел союз "советских" писателей Белоруссии, идейно возглавляемый всегда десятком профашистских писателей (в том числе известные Янка Купала и Якуб Колас), и всегда для прикрытия (в том числе и сейчас) имевший у руководства коммунистов. В этом союзе несправедливой критикой, клеветой, издевательством, пренебрежением затравили не одного честного коммуниста и беспартийного писателя. Здесь разлагали литературное движение, здесь боролись с советской властью под видом борьбы за эту власть. Здесь ненависть ко всему русскому доходила до болезненной истеричности. Здесь был центр-штаб национал-фашистской пропаганды. Здесь говорили о застое культуры и объясняли его тем, что белорусский и украинский языки близки к русскому, как языки славянские, и наиболее сильная славянская культура русская, их ассимилирует. Другое дело, говорили, Грузия, там язык совсем другой, руководители свои грузины, преданные своей грузинской культуре, не так как в Белоруссии, где всегда "московские генерал-губернаторы".  

   Говорили о том, что русская культура действительно выше культур других союзных республик, но объясняли это тем, что русская культура выросла на костях малых народов.

   Сама мысль о сближении белорусского и русского языков была ужасной. Янка Купала пустил крылатое выражение "пока живе мова, живе народ"... Пользуясь полной свободой, не стесняемые ничем, эти писатели монополизировали за собой право толкователей языка, право создания новых слов, терминов, лозунгов и т.д. Они перед этим пытались и внешне отдалить язык от русского. Был проект перевода белорусской письменности на латинскую основу, когда это не прошло, предложили знаки для обозначения звуков дз и дж, которые затрудняли бы русским чтение, и внешне делали бы письменность непохожей на русскую... Существующее белорусское правописание искажено в националистическом духе, оно преднамеренно построено так, чтобы отличалось от русского даже там, где в живом произношении нет разницы».

   Если бы Пономаренко попал в 2010 год, то – увидев независимое Беларуское Государство (да еще воспевающее «фашистов» Якуба Коласа и Янку Купалу) – точно так назвал бы его «фашистским», а нас всех – «фашистами». Удивительно – до какой степени предательства Отечества можно деградировать, чтобы все свое национальное считать «фашистским»!

   А ведь некоторые и по сей день говорят, что наша история ВКЛ – это «нечто фашистское, прозападное и нам глубоко чуждое». То есть, чуждое концепциям отрицания Родины. Эти концепции насаждались и после смерти Сталина. Машеров способствовал массовой дебеларусификации беларусов БССР, ибо товарищ Хрущев сказал нам, посетив Минск: «Чем быстрее мы все перейдем на русский язык – тем быстрее построим коммунизм». Удивительное дело – оказывается, что при коммунизме все говорят только на русском языке. Но если ты на беларуском говоришь – то ты не коммунист. А фашист.

   В СССР беларусам вбивалось в головы на уровне подсознания, что все свое национальное беларуское – это нечто гадкое, фашистское, западное. Разве есть логика в том, что бело-красно-белый флаг и «Погоню» считают «фашистскими» из-за того, что с ними кучка коллаборационистов при оккупации ходила по улицам, но не считают «фашистскими» триколор России и герб Москвы «Георгий Победоносец», хотя с ними воевала против СССР полумиллионная Армия Власова? Логики в этом вы не найдете, так как все национальное беларуское априори считается «фашистским» - ведь еще в 1938 году Пономаренко без всяких ссылок на немецкую оккупацию называл «фашистскими» беларуский язык, беларуских классиков литературы и саму идею Независимой Беларуси. То есть все просто: если ты беларус – то ты фашист, а если отказался быть беларусом – то ты уже хороший из-за принимаемой русификации, ты часть русского «триединого» великодержавия.

   Здравый смысл подсказывает, что нам, беларусам, уже 20 лет живущим в своем Независимом Государстве, надо давно отказаться от навязанных нам в СССР представлениях, что, мол, все наше национальное – это «фашистское». И надо, в том числе, как можно быстрее реализовать план Якуба Коласа и Янки Купалы по переводу беларуской мовы с кириллицы на латиницу – для укрепления престижа и места государственного языка как равного в семье других европейских славянских языков. Ведь в СССР наш язык и стал главной целью издевательств и насилия со стороны врагов беларуской идентичности – был сознательно исковеркан ими до безобразного состояния «полурусского языка».

   О «СЛАВЯНСКОМ ЕДИНСТВЕ»

   Что же касается темы «славянского единства», то таковое вовсе не означает отказ одних от своей идентичности – в пользу «единства» с другими (например, в пользу полонизации, русификации или сербизации).

Татьяна Миронова, член-корреспондент Международной Славянской академии наук, пытается, фактически, постулировать принцип Ленина: «Разграничение наций в пределах одного государства вредно. Мы, марксисты, стремимся сблизить и слить их». Ей кажется, что этот «марксистский» принцип, взывающий к памяти о том, что мы («триединый русский народ») вместе жили в СССР и в царской России, - якобы позитивен для славянства. На самом деле он разрушителен, так как, следуя ему, немцы (отнюдь не марксисты) должны окончательно ассимилировать в свой немецкий этнос лужицких сорбов – а также подлежат ассимиляции все другие, не имеющие пока своей автономии, славянские меньшинства в Европе.

   Мало того, это является разрушением Славянского Мира и по причине исчезновения одних славянских народов – за счет укрупнения других. Например, словаки именно потому отделились от чехов, что увидели четкую угрозу их растворения в чешском этносе.

   На мой взгляд, цели Международной Славянской академии наук должны быть прямо противоположными тому, что предлагает Миронова. Не ассимилировать малые славянские народы и страны – в лоно крупных, а наоборот – защищать и охранять самобытность славянских наций и народностей.

   Татьяна Миронова отрицает беларуский и украинский литературные языки – величайшие в Славянском Мире после русского и польского. Но что останется после такого отрицания (и – что КАТАСТРОФА – отрицания для Цивилизации всей литературы Беларуси и Украины?) А вот что.

   Из южнославянских языков будут только болгарский и сербский – в последний, согласно «логике» Мироновой, надо записать хорватский, македонский и словенский.

   Из западнославянских останутся только польский и чешский (в последний будет записан словацкий, который в свое время сталинисты ЧССР тоже называли «фашистским»), а верхнелужицкий и нижнелужицкий подлежат германизации по принципу Ленина-Мироновой «Разграничение наций в пределах одного государства вредно».

   По этому же принципу подлежат ликвидации все остальные литературные «малые» славянские языки: русинский (Сербия, Хорватия), другой русинский (Галиция Западной Украины), градищанско-хорватский (Австрия), молизско-хорватский (Италия), прекмурско-словенский (Словения, Венгрия, Австрия), чакавский (Хорватия), бататско-болгарский (Румыния, страны бывшей Югославии), кашубский (Польша), ляшский (Чехия, Словакия, Польша), восточнословацкий (Словакия), карпаторутенский (США), резьянский (Италия).

   Как видим, подход, предлагаемый в отношении беларусов и украинцев, - уничтожает все многообразие Славянского Мира, оставляя от него только 5 народов: русских, поляков, чехов, сербов и болгар. Возможно, именно так представляют себе славян в Международной Славянской академии наук, но это кажется УНИЧТОЖЕНИЕМ Славянского Мира. Зачем? Ради чего?

   Лишить нас «Дикой охоты короля Стаха» Владимира Короткевича под предлогом того, что это «фашистское произведение» на «фашистском» или «испорченном полонизмами» языке? Это вандализм. Концепты «триединого народа», отрицая наши литературные языки Беларуси и Украины как «полонизмы», этим перечеркивают всю нашу национальную литературу.

   Мне это видится просто чудовищным мракобесием – следствием басни про «триединый народ». Сжигать штабелями книги на беларуской и украинской мовах как «написанных на языках, испорченных славянскими полонизмами» – это уже было в нашей истории в XIX веке, по указам царя. Я лично против такого повторения, хотя есть те, кто этот вандализм хотят повторить уже в XXI веке.

 Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ «Аналитическая газета «Секретные исследования»