Законы для нашего уничтожения уже готовы!

Более восьми лет назад, в середине декабря 2004 года в небольшом башкортостанском городке Благовещенске милиция и бойцы ОМОН несколько дней избивали и унижали людей, держали их в импровизированных мини-концлагерях. История имела огромный резонанс, на место выезжала общественная комиссия с участием тогдашнего председателя президентского совета по правам человека Эллы Памфиловой, Анны Политковской и Людмилы Алексеевой.
Против милицейского начальства было возбуждено уголовное дело, несколько сот человек было признаны потерпевшими. И вот в процессе расследования выяснилось, что в сентябре 2002 года тогдашним главой МВД Грызловым было утверждено «Наставление о действиях в условиях чрезвычайных обстоятельствах» (приказ № 870-ДСП). Этот приказ открыто санкционировал интернирование граждан в «фильтрационных пунктах» и применение огнестрельного оружия во время массовых беспорядков. Одновременно был найден план штабных учений благовещенской милиции, составленный в феврале 2004 года на основе этого приказа. Этот план предусматривал создание штурмовых групп для уничтожения протестующих.
Так в мае 2005 года достоянием гласности стало ясно о существовании в нашей стране подробных планов жесточайших карательных действий против собственного народа. Характерно, что эти планы были составлены задолго до «оранжевых» событий в Украине, хотя считается, что именно с них Кремль начал готовится к возможным революционным сценариям.
Теперь проявилась ещё одна «косточка» чудовища — общество получило исчерпывающие доказательство того, что власти считают «экстремизмом» практически любую оппозиционную деятельность.

Как известно, для проведения легальной слежки (оперативно-розыскных мероприятий) необходимо доказать судье, даже спецсудье, что объекты слежки нарушают закон, совершают противоправные действия, или находятся на грани преступления.

процедура требует: для слежки за гражданскими активистами, оппозиционерами или правозащитниками необходимо «доказать» криминогенный характер их деятельности. Для бюрократического удобства правоохранителям был необходим единый документ, причисляющий значительную часть оппозиции к противоправной деятельности. Поскольку ни к коррупции, ни к обороту наркотиков их подключить как класс было невозможно, то, естественно, был избран экстремизм.

даже нахождение в системной парламентской оппозиции, как это было в случаях с партий «ЯБЛОКО» или «Союзом правых сил», не защищает от того, чтобы в глазах спецслужб попасть в перечень потенциальных смутьянов.
Достаточно лишь критиковать правительство и спецслужбы и не быть при этом марионеткой власти!

с точки зрения правоохранителей, критика правительства и ФСБ, или — как это было с Петлиным — даже само присутствие на собрание, где представитель оппозиции выдвигается кандидатом в областное законодательное собрание, уже является признаком экстремизма, то, следуя букве закона об оперативно-розыскной деятельности, органы безопасность и внутренних дел просто ОБЯЗАНЫ вести постоянную слежку за независимыми гражданскими организациями.
Ещё раз повторюсь. Оформлено это обоснование «экстремизма» официально и доведено до исполнителей ещё, по крайней мере, за год до напугавших власти событий на Манежной площади, за два года до бурного декабря 2011.