Саймон Шустер: «Попытка Депардье хвалить Россию выглядит довольно смешно»-дан указ - мочить?

О мечте русских о Западе и национальном самосознании

В эфире радио КП замредактора отдела политики «Комсомолки» Андрей Баранов поспорил с корреспондентом журнала «Тайм» в Москве Саймоном Шустером о наиболее интересных публикациях в иностранных СМИ о нашей стране.

Баранов:

- Здравствуйте. Как обычно, в этот час я – замредактора отдела политики газеты «Комсомольская правда» Андрей Баранов знакомлю вас с обзором наиболее интересных публикаций в иностранных СМИ о нашей стране. С удовольствием представляю вам нашего гостя – американского журналиста, корреспондента журнала «Тайм» в Москве Саймона Шустера.

Шустер:

- Добрый день.

Баранов:

- Закончились наши каникулы. Вы были в США. А мы здесь отмечали все наши праздники. И вот известная вам Маша Гессен из «Нью-Йорк Таймс» так характеризует эту неделю. «В России первая неделя января всегда проходит где-то за пределами обычного пространства и времени. В пелене табачного дыма, алкогольного опьянения и обжорства трудно отличить правду, факты, реальность от бредового сна…» В четвертый день бесконечного русского праздника, по выражению Гессен, Брижит Бардо заявила, что попросит российское гражданство, если французские власти усыпят двух больных слонов. А 5 января русский зимний кутеж продолжился. Жерар Депардье приехал в Сочи получать российский паспорт из рук самого Путина. Законность этого шага спорная, а абсурдность очевидна, - полагает Маша Гессен. Потому что, если Депардье хочет бежать от французских налогов, ему придется проводить в России 183 дня ежегодно – слишком высокая цена за экономию нескольких сотен тысяч евро, - полагает Маша. Позднее актер вылетел в Мордовию, где ему предложили пост министра культуры. Доселе этот регион был известен, скорее, исправительными лагерями, чем культурой. Впрочем, если Депардье там поселится, в Мордовии будут проживать уже две звезды – он и Надежда Толоконникова, - пишет автор, напоминая, что одна из участниц группы Pussy Riot отбывает там наказание. Правда, Депардье отказался от министерского портфеля. Остается слабая надежда, что 9 января он проснется трезвый и вернется к рутинной жизни в совершенно не смешной стране, - заключает автор. Как вам такой пассаж о нас? Многие наши слушатели и читатели знают, что Маша Гессен, мягко говоря, не любит Россию. Но тем не менее.

Шустер:

- Я не думаю, что она не любит Россию. Но она довольно жестко критикует власти и политический курс. А что касается этой статьи, я с нею был согласен. Наблюдая за этим из Соединенных Штатов, я там был в отпуске, казалось, что действительно уровень абсурдности зашкаливает в этот раз. И как-то даже не верилось, что такие вещи на самом деле могут происходить, такое просто не придумаешь.

Баранов:

- Но мы-то здесь при чем? Ну попросился он – ну пожалуйста, получил. Его же никто за руку сюда не тащил.

Шустер:

- Да, я не говорю, что сам Путин или российские власти причастны к этой абсурдности.

Баранов:

- Поговорим подробнее об этом случае с Депардье. Был хороший, снимался в Голливуде. В «Железной маске» играл Портоса. А теперь в одночасье стал плохим, исчадием ада. Немецкий журнал «Тагес Анцайгер» с удовольствием цитирует наших записных либералов. Матвей Ганнапольский заявил, что фразу про то, что Россия – великая демократия, ему никогда не простят. То есть Депардье здесь никто не простит. А поэт Лев Рубинштейн написал: «Ваши налоги, господин Депардье, пойдут на исключительно благое дело – на очередное увеличение зарплат чекистам, депутатам, прокурорам, судьям и гориллам с дубинами, радостно избивающим мальчиков, девочек и старушек, представляющих угрозу нашей жандармской стабильности». Кстати, и в самой Франции сенатор Шанталь Жуанно заявила, что российское гражданство Депардье – хороший пиар-ход в пользу Путина, и что ее бы меньше возмутило, если бы Депардье получил бельгийское гражданство. А если бы он получил гражданство Турции, тоже была бы такая истерика? Или сказал бы, что Турция – великая демократия и он горд к ней прикоснуться. Что вы думаете по поводу такой очень уж яростной реакции в западных изданиях по поводу этого случая?

Шустер:

- Я не могу сказать, что она столь яростная. Она, скорее, журналисты прикалываются. Это выглядит довольно смешно. Он вдруг решил переехать из своей страны, родины, в знак протеста, и начал хвалить вдруг российские власти, как мне кажется, не очень хорошо понимая ситуацию здесь. Он не политолог, не эксперт, не занимается политикой. Но вдруг решил, что раз ему полезно это гражданство, то он будет хвалить Путина лично и государство в целом. Это выглядит довольно смешно. Я не думаю, что здесь какая-то яростная против него идет кампания гневная. Тем более, я сейчас готовлю об этом материал с неким опозданием, надо признаться, потому что был в отпуске. И вчера общался по телефону с голливудским пиарщиком, который работает со звездами Голливуда. И он сказал, что в целом это такой большой ущерб не принесет Депардье. Потому что и так уже о нем позабыли. И, скорее, это напомнит публике о том, что он существует и действует.

Баранов:

- Во Франции о нем не забыли.

Шустер:

- Во Франции – нет. Но на экране он редко появляется. И карьера у него уже на спаде.

Баранов:

- Ему уже 60 с лишним лет, и со здоровьем не очень хорошо. Но все понимают, что он не будет жить в России, что это некий пиар-ход, некая шпилька французским властям. Но это его частное дело. Но почему-то все переводят: но в Россию, к этому Путину, в эту Россию! Удивительно! Если бы он в Турцию поехал, такого бы не было. А может быть, тут дело все в женском восприятии? Маша Гессен, французская женщина-сенатор. Вот еще одно мнение – Юлия Иоффе из New Republic написала: «Жерар Депардье никогда не увидит Россию такой, какова она в реальности. Этот любимец Путина будет огражден от ветшающей инфраструктуры и трущобной нищеты. Депардье не придется ходить к российским врачам, у него не будут вымогать взятки. Словом, он будет вести чудесную жизнь, которая почти никак не соприкасается с Россией как таковой». Но есть один важный нюанс: «Западные мужчины, а это непременно мужчины, переселяются в Россию и восхваляют ее за свободу и простоту. По их словам, русские женщины красивее, чем западные, одеваются они лучше». Правда, тут же Юля булавку такую вставила: «Читай – более откровенно». «Более подобострастно женщины относятся к мужчинам, особенно богатым. А в сексуальных отношениях всегда стремятся угодить. И вообще, Россия кажется экспатам неким не совсем реальным миром. Все феерично и непредсказуемо».

Иоффе говорит, что она встречала много подобных мужчин с Запада в Москве. «Они выглядят гениальными и сексапильными благодаря своему богатству – этакому устройству, изменяющему реальность. Тогда как в западных странах богачи – это всего лишь богачи». Я тут не совсем согласен. Дональд Трамп тоже достаточно экстравагантная фигура, например. Что скажете?

Шустер:

- Что касается первой части, это, безусловно, правда чистая. Потому что его жизнь лично будет обеспечивать Путин. Это он дал понять довольно явно. Он, как я понимаю, лично ему вручил этот паспорт. Сказал: пожалуйста, приезжайте.

Баранов:

- Они считаются друзьями.

Шустер:

- Так что явно он не увидит российскую реальность. С этим вы можете согласиться.

Баранов:

- Российская реальность очень разная. «Трущобная нищета повсюду» - тут Юлия Иоффе… Что, в Америке нет трущобной нищеты?

Шустер:

- Есть, да. Но я не могу согласиться, что вы сравнили Машу и Юлю – какое-то женское восприятие. Я думаю, это довольно несправедливая оценка. Действительно, западные мужчины, бизнесмены богатые приезжают сюда и пользуются тем, что женщины здесь все-таки мечтают переехать на Запад. Эта мечта существует, она чувствуется.

Баранов:

- А что, в Америке за богатых женщины не хотят выходить?

Шустер:

- Бывают и такие случаи.

Баранов:

- По-моему, 80 % голливудской продукции на этом построено.

Шустер:

- Я не хочу втягиваться в разговор о том, как в целом относятся к жизни или к богатым мужчинам те или иные нации или группы женщин. Потому что это просто стереотипы уже. Конечно, есть случаи, когда американские женщины хотят выйти замуж за богатого мужчину, это нормально. Но карьеризм и феминизм – это понятия весьма разные в России и в США. Феминизм – это ругательное слово, скорее, в России.

Баранов:

- Не ругательное. Дискуссия выходит за рамки нашей передачи. А вот если серьезно говорить, я процитирую то, чем Юлия Иоффе закончила свою публикацию. По ее мнению, «россияне продолжают благоговеть перед западными людьми, тайно хотят в какой-то самоуничижительной форме стать западными людьми, отбросить свою неевропейскую часть, видя в ней что-то постыдное и отсталое. Но все рано продолжают настаивать на духовном превосходстве России. Странный психологический танец, уходящий корнями в византийское юродство». Мне было бы стыдно писать такое о стране, в которой работаешь, и о людях, которые ее населяют. И даже не потому, что это неверная, с моей точки зрения, дефиниция, но потому что нельзя становиться в позу сноба и так уничижительно высказываться о менталитете целого народа. В конце концов, мог же кто-то из российских журналистов написать, что если американцы такие идиоты, что гордятся своей второй поправкой к конституции, то пусть стреляют друг другу в лоб, пока всех не перестреляют, и пусть несут цветочки и игрушки к школам, где массовые бойни были. Могло быть такое мнение? Ни один российский журналист, себя уважающий, этого не делает. Вы считаете действительно, что мы отсталые, узколобые и хотим все стать американцами, французами, англичанами?

Шустер:

- Вы как раз, как журналист, только что произнесли вот этот довольно обидный для американцев тезис.

Баранов:

- Я лишь пофантазировал. Я бы ни в коей мере этого не написал. Я не видел ничего подобного после той трагедии, что случилась в Коннектикуте.

Шустер:

- Нет, я так не считаю. Я не могу комментировать или защищать, отвечать за Юлю Иоффе.

Баранов:

- Я спрашиваю вашу точку зрения: считаете ли вы, что такое мнение оправданно? Вы так сами думаете?

Шустер:

- Я так сам не думаю. Но я на все сто процентов считаю, что Юля Иоффе имеет право критиковать. Она очень хорошо понимает Россию, она здесь жила несколько лет, родилась здесь, говорит прекрасно на русском и, когда она здесь работала, это позволило ей проникнуть в российскую культуру, общество, и она действительно здесь очень хорошо и интересно работала. Так что она, как социальный критик, как журналист, имеет право высказывать свое восприятие. И я думаю, такая острая реакция ваша и, может быть, российской общественности – это показывает российские комплексы.

Баранов:

- Комплексы? Да нет, мне просто кажется, что она ничегошеньки не поняла в российском менталитете. Или варилась в одной кастрюльке в определенных кругах, где действительно такие настроения, может быть, и преобладают. Идем дальше. Ваш коллега Уилл Ингланд из The Washington Post проанализировал лингвистический итог ушедшего 2012 года – какие слова были наиболее популярными, по его мнению. Так вот, для русского языка этот год оказался плодотворным благодаря акциям протеста, считает Уилл. И пишет, что основные слова 2012 года – это «автозак», «оккупай», «панк-молебен», Pussy Riot, «религархия». И словом года стало «Болотная» - название московской площади, где оппозиция проводит свои акции. Есть еще «альфа-журавль» - насмешливый намек на полет Путина на дельтаплане. Якобы тоже самое модное слово. Хотя я, честно говоря, впервые узнал этот неологизм из публикации Уилла. Оппозиции удалось оккупировать язык. Действительно это так? По-моему, глупость. Американские читатели и впрямь могут представить, что вся Россия именно так и думает. Многие западные журналисты предпочитают вариться в одном соку исключительно с нашими оппозиционерами, которые как раз и хотят в себе уничтожить все русское, стать западными людьми.

Шустер:

- Я не думаю, что они варятся только в узком круге. Но они варятся и общаются с людьми, которые имеют активную политическую, гражданскую позицию. Конечно, когда речь идет вообще о русском народе, российском народе, то в основном, наверное, большинство людей вообще особо не интересуются политикой, не знают, что такое Pussy Riot. Может, слышали что-то, но особо острое мнение не имеют. Конечно, есть определенный авангард в обществе, который формирует общественное мнение, формирует новые слова, новые понимания и анализирует свое общество. И это, конечно, для журналистов являются наиболее интересные люди, потому что они – авангард, они определяют будущее направление, будущие тенденции в социуме.

Баранов:

- Вы думаете, что это авангард. А мне кажется, что они просто говорят то, что нравится вам и вашим редакторам. По себе знаю. Ну что ж, большое спасибо моему коллеге – американскому журналисту Саймону Шустеру.