Демократизация политической системы оказалась имитацией

Комитет гражданских инициатив (КГИ), возглавляемый экс-министром финансов России Алексеем Кудриным, подготовил доклад об итогах политических реформ, начавшихся под давлением протестных акций 2011-2012 годов.

Выводы авторов доклада неутешительны: реформы политической и избирательной систем во многом носили имитационный характер и до сих пор не принесли сколько-нибудь заметных результатов.

Так, несмотря на упрощения правил регистрации политических партий (например, снижение минимальной численности партий до 500 человек) «предвыборные кампании разворачиваются пока примерно по тем же сценариям, что в 2011 году, и с похожими результатами». Возникновение 40 десятков новых партий никак не повлияло на политический процесс.

Большинство из 280 оргкомитетов, созданных в прошлом году, так и не смогли стать партиями. А те, что всё-таки прошли процедуру регистрации, слабы и в региональных выборах в 2012 году участвовали «либо для галочки, либо для помощи сильным старым партиям».

Несколько лучше других на этом фоне выступили новые левые партии, а также экологические, что, по мнению авторов доклада, может свидетельствовать о запросе общества на такие партии.

Власти при этом сохранили рычаги влияния на ситуацию в виде отсеивания неудобных партий через давление на избирательные комиссии.

Кроме того, пресловутый «муниципальный фильтр» поставил в неравные условия самовыдвиженцев и членов партии. По данным аналитиков КГИ, на региональных выборах отсев при регистрации кандидатов от непарламентских партий составил меньше 5%, в то время как для самовыдвиженцев — более 40%.

- Полностью согласен с тем, что политическая реформа получилась фиктивной, - говорит координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов. – Она не обеспечивает реализацию тех требований, о которых мы говорили весь год. С одной стороны, вроде бы, была облегчена регистрацию партий, а с другой - минюст сохранил за собой все карательные функции. Сейчас мы видим, что ряду партий по надуманным причинам запретили регистрацию. То есть, по сути, мало что изменилось. Создавать блоки, чтобы близким по духу партиям идти на выборы вместе, не разрешили. Какие-то разговоры на эту тему идут, но неизвестно, чем это закончится. В целом налицо дробление политического поля, которое на руку политическому монополисту - «Единой России».

Что касается избирательной системы, мы говорили о том, что реформы необходимо начинать с порядка формирования избиркомов. Кардинальных изменений в этой области не произошло. Мы требовали ужесточить самым серьёзным образом ответственность за фальсификации на выборах. Фальсификаторов надо наказывать реальными и не маленькими сроками заключения. Но на это власть не пошла. А если нет серьёзной ответственности, нарушения будут продолжаться.

Выборы губернаторов в том виде, как они проходят сегодня, нельзя назвать прямыми и свободными. Административные барьеры остались. Поэтому я согласен с авторами доклада, что полноценной реформы политической реформы не было. Со стороны власти мы наблюдаем полумеры, косметические меры, популистские шаги.

Нам всем надо бороться за завершение спешно начатой реформы. При этом ясно, что без давления оппозиционных сил власть на это не пойдёт. Она не заинтересована в реальной политической конкуренции. Поэтому надо по-прежнему оказывать давление на власть, добиваться своего.

По мнению блогера, редактора журнала «Русский обозреватель» Егора Холмогорова делать выводы пока рано.

- Должны состояться хотя бы одни федеральные выборы с участием новых партий, прежде, чем станет ясно, насколько имитационной была политическая реформа.

Сейчас можно отметить, что пока не было громких скандалов с отказом в регистрации новых политических партий. Индикатором успешности политической реформы могут стать запреты в регистрации националистических партий. Если такие скандалы будут, значит можно говорить о том, что эта политическая реформа от начала и до конца была фикцией…

«СП»: - Вы согласны с мнением, что большинство изменений в политической и избирательном законодательстве России – на руку «Единой России»?

- Очевидно, что большинство политических маневров, которые предпринимались в последний год – это попытка спасти партию власти от политического кризиса, в котором она оказалась к концу 2011 года.

Насколько я понимаю, все грядущие реформы, которые предложил Владимир Путин, в частности, возвращение к смешанной (пропорционально-мажоритарной – «СП») системе формирования Госдумы, также должны послужить этой цели. Правда, думаю, что они, если и сработают на пользу «Единой России», то не столько в плане увеличения числа партийцев в парламенте, сколько в плане повышения внутреннего политического качества. Потому что пропорциональная система выборов в Госдуму привела к возникновению большого числа депутатов-андроидов, которые нажимают при голосовании нужные кнопочки даже после смерти. Это привело к тому, что минимально способные к самостоятельным политическим выступлениям политики были выбиты из нашего парламента. Соответственно, возвращение к одномандатным округам даст, по крайней мере, определённую долю людей, которые будут способны к самостоятельным политическим решениям. Если эта реформа будет проведена, и при этом на тех же одномандатников не будут поставлены сверх жёсткие фильтры, в этом случае возможно некоторое оздоровление.

«СП»: - Почему до сих пор не появилось новых ярких политических партий, набирающих популярность?

- До сентября прошлого года я довольно тесно занимался созданием национально-демократической партии. Могу сказать, что это очень муторный и рутинный процесс, напрямую не связанный с политикой. Притом, что большинство наших регионов – политически мёртвые. Число политических активистов там весьма невелико. Не удивительно, что большинство партий создавались с большим скрипом и пока не успели себя проявить.

«СП»: - На ваш взгляд, на «фиктивную демократизацию» политической системы власти пошли только под влиянием испуга от массовых протестных акций?

- Первичным был, конечно, испуг. Но, в конечном счёте, они пытались создать некую систему, которая бы застраховала их от повторения подобного испуга впредь. Властью было признано, что та сверх забюрократизированная, сверх управляемая партийная система, которая была создана перед этим, не только не защитила от политического кризиса, но и, наоборот, его спровоцировала. Контуры новой системы породили определённые надежды. Однако, если через какое-то время станет ясно, что она - лишь новая форма всё тех же запретов, общественное недовольство достигнет прежнего уровня.

- Власть, когда поняла, что имеет дело не с кучкой политических активистов, которые традиционно ходят на все протестные акции, а с недовольством значительной части общества, попыталась предпринять меры, которые должны были успокоить протестное движение, – рассуждает заместитель гендиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. - Однако вскоре выяснилось, что оппозиция хочет другого, гораздо большего, например, ухода Владимира Путина из политики. И тогда власть изменила тактику.

В России периоды политических реформ нередко сменялись контрреформами. Например, при Александре Втором шли реформы, а при Александре Третьем – контрреформы.

Сегодня же мы имеем уникальную ситуацию, когда реформы и контрреформы сочетаются в рамках одного законопроекта. Например, возвращение выборов губернаторов – реформа, а введение так называемого муниципального фильтра, практически отсекающего оппозицию – контрреформа. И чем дальше, тем всё осторожней Кремль идёт на реформы. Сейчас готовится законопроект о введении смешанной избирательной системы, при которой часть депутатов сможет избираться в парламент напрямую от избирателей по одномандатным округам. Есть опасность, что в этом законе окажутся какие-то антиреформаторские составляющие, что-нибудь вроде очередного фильтра…

«СП»: - На ваш взгляд, улучшит ли позиции «Единой России» принятие закона о смешанной системе выборов в Госдуму?

- С одной стороны, в парламенте появится больше независимых депутатов. И возможностей принимать решение по указке из Кремля будет меньше. Депутаты-одномандатники чувствуют себя гораздо более независимыми, потому, что могут не подчиняться «партийной дисциплине».

Но здесь есть тонкость – если значительная часть одномандатников войдёт во фракцию «Единой России», она, благодаря этому, может получить конституционное большинство, как это было в 2003 году. И снова мы получим абсолютно управляемый парламент.