Кому сделали больно

Российские дети и американские взрослые, которых вы видите на этих фотографиях, не станут семьями. Суды по усыновлению этих малышей не успели состояться до вступления в силу «закона подлецов». Одни родители уже виделись с сиротами. Другие только собирались лететь в Россию в ближайшие месяцы, но уже приготовили для своего будущего приемного ребенка комнату, купили одежду. Они пишут о своем горе в блогах и «Фейсбуке», рассказывают телеканалам и газетам. Это лишь те истории, которые стали публичными. У всех детей, о которых мы рассказываем, серьезные заболевания.

Семья Уэйли и Регина

	Фото: baltimoresun.com

В феврале 2012 года Аарон и Хизер Уэйли из Фредерика, штат Мэриленд, решили усыновить Регину с Дальнего Востока (супруги зовут ее Эдди).

«Для своего возраста (четыре года. — Ред.) она очень мало весит, всего 11 килограммов. О задержке в развитии нам тоже известно. Она не может говорить на равных с детьми ее возраста», — говорит 31-летняя Хизер. У нее самой две приемные сестры, а работает она терапевтом с малышами-аутистами. Муж Аарон — инженер, специалист в атомной энергетике. В ближайшие месяцы Уэйли должны были лететь на первую встречу с девочкой.

Из блога Уэйли, 3 января 2013 года: «Наша мечта об Эдди разбита. Я сегодня сидела в ее комнате, разбирала собранные для нее вещи, думала, что делать с подушками с вышитым на них именем «Эдди», всеми ее фотографиями… Каждую ночь я смотрела на них и обещала приехать. Мы не сдержали обещание. Сердце разрывается».

Роберт Томас и Ана. Фото: reecesrainbow.com

Семья Томас и Ана

Супруги из Северного Техаса вместе 27 лет. Роберт — менеджер по продажам, Донна преподает в воскресной школе. У них три родные дочери, средняя — с ограниченными возможностями.

Сейчас девочке, которую Томасы зовут Аной, пять лет. У нее серьезное отставание в развитии. Удочерение оформляют с осени 2011 года. Супруги — не самые богатые люди, и на оплату услуг агентства по усыновлению деньги (нужно 35 тысяч долларов) собирают с помощью благотворительных сайтов, друзей, проводят аукционы. К марту Ану ждали дома, где для нее уже готова розовая комната, полная книг и игрушек.

«У любви нет географических границ. Мы любим эту малышку, несмотря на ее большие проблемы. Мой муж сам был усыновлен в родной стране, и мы поддерживаем и уважаем отечественное усыновление. Но для нас Ана уже часть семьи», — говорят супруги.

Виталик танцует с Мойерами. Фото: whatisunseeniseternal.blogspot.ru

Семья Мойеров и Виталик

Аарон и Дженни Мойеры из Джорджии (у них два родных сына и приемная дочь-американка) влюбились в четырехлетнего Виталика с синдромом Дауна, приехав к нему в октябре 2012 года.

Из блога Мойеров, 26 ноября 2012 года: «Мы встретились с нашим мальчиком в октябре, это было так прекрасно! Он умный, веселый, добрый, чувствительный, симпатичный. Поскорее бы назначили дату суда! Нам так повезло с преданными друзьями, которые помогали нам. Мы так благодарны каждому пожертвованию, не важно — большому или маленькому. И даже если вы могли только молиться за нас — мы благодарим и вас!»

Виталик должен был быть дома уже в этом году. Потрясенный запретом на усыновление, Аарон Мойер сказал телеканалу CNN: «В наших сердцах — он наш сын».

Дейчи и соседские дети участвуют в благотворительной акции по сбору листьев. Вырученные 330 долларов пошли в фонд усыновления Аны и Тима

Семья Дейч и Ана с Тимом

У Билла и Валерии Дейчей из Вирджинии — четверо взрослых детей. «Кто-то скажет, что мы выполнили свои родительский долг, можно подумать и о себе.

Но вместо этого мы решили усыновить ребенка, — написали Дейчи в блоге в октябре 2012 года. — Чем больше мы узнавали о подростках в иностранных приютах, тем лучше понимали — мы должны сделать что-нибудь, чтобы помочь хотя бы одному из них вырваться оттуда».

В октябре 2012-го Билл и Валерия решили усыновить 13-летнего Тима и 11-летнюю Ану. Оба ребенка — с ВИЧ.

Из интервью Билла Дейча РИА «Новости»: «Я не понимаю, как депутаты, глядя на этих детей, могут говорить: «Вы могли бы иметь семью, но этого не случится, и так будет лучше для вас». Власти настаивают, что нужно отдавать российских детей в российские семьи, и я это понимаю. Но наш мальчик был оставлен на пороге приюта 13 лет назад, и никто за ним не пришел до сих пор».

Семья Скеггс и Полина

Фото: abcnews.go.com

Прощаясь с 5-летней Полиной во время последнего визита накануне принятия закона, Кендра Скеггс из Арканзаса не выдержала и расплакалась. «Не плачь, мама, будь сильной», — сказала девочка. Подробнее о семье — в выпуске «Новой» от 9 января.

Томасы и их первый приемный сын Эдик (Джек). В руках у мальчика — фото его брата Коли

Коля в доме ребенка

Семья Томас и Коля

В 2008 году супруги Томас из Миннетонки, штат Миннесота, усыновили семилетнего Эдика из Курска. В США мальчика зовут Джеком. Тогда, забирая Джека домой, приемные родители узнали, что у него есть младший брат Коля (Тедди). Семья, конечно, захотела усыновить и его. Борьба за мальчика длится уже четыре года.

Джон и Рене (он — юрист, она — агент по строительным контрактам) встречались с Колей лишь однажды, в 2009 году, когда ему было полтора года, но считают его своим сыном. Коля живет в сиротском приюте. Сейчас ему четыре. Рене старается не расстраивать старшего брата: «Недавно Джек сказал: «Вот будет здорово, если мы проснемся рождественским утром, а Санта оставил под елкой подарки и Тедди». Я ответила: «Будем надеяться, в следующем году».

По материалам ABC, AFP, CBS Minnesota, CNN, Kare 11, WFAA, «РИА Новости», deutschfamilyadoption.com, whatisunseeniseternal.blogspot.ru и bringaddiehome.com

Комментарий

Алена СИНКЕВИЧ, российский представитель американского агентства по усыновлению Hand in Hand

— Процесс усыновления выглядит так. Семья присылает документы в агентство. Среди них — заключение социальной службы о возможности усыновления (для которого необходимы справки с работы, о здоровье, об отсутствии судимости; его впоследствии рассматривает служба иммиграции и натурализации США), психологическое заключение и другие. Дальше начинает работать российское представительство. (Наше агентство существует более 20 лет, а российское представительство — примерно с 2000 года.) Мы переводим документы, заверяем, относим в министерство образования или отделы образования в разных регионах. Там для семьи подбирают ребенка (в заявлении родители пишут желаемые возраст и пол, согласие на детей с конкретными медицинскими проблемами) и приглашают родителей. С этого момента начинается эмоциональная часть истории, когда идет привыкание ребенка к родителям.

Я не знаю, откуда эта цифра — 46 детей, оказавшихся в подвешенном состоянии. Сколько их на самом деле — может подсчитать министерство образования РФ. Но с моей точки зрения, неважно, сто их или он один: ребенок получает эмоциональную травму.

После принятия закона мы работать не будем, потому что наша деятельность по этому закону должна быть прекращена. Я сделаю все, что могу, чтобы довести шестерых своих клиентов и их детей до суда, а после этого мы закроемся.

Я не понимаю, ради чего это все: в последние годы иностранные усыновления в России сворачиваются естественным образом. Думаю, через десять лет иностранное усыновление исчезло бы. Наше агентство никогда не было большим, но несколько лет назад через нас проходили по 50-60 детей в год. Последние годы — хорошо, если по 15, почти все — инвалиды.

За прошлый год иностранцы усыновили 3400 детей. Из них около тысячи — американцами. Надо понимать, что 3400 усыновлений — это около 40 детских домов, которые надо было бы построить в течение года, если бы эти дети остались тут. Нравятся нам иностранные усыновления или нет, но сказать сегодня, что Россия может, не принося чрезмерных жертв, без них обойтись, я не могу. Это судьбы и жизни детей.

Читайте также:

Адам и Джоди Хьюн: «Не можем представить, как судья говорит «Нет»

Американцы ждут суда в Москве. Отдадут ли им сына?