Нацистские документы о начале... ВОВ.

     «За несколько дней до начала наступления, - Манштейн «Утерянные победы», - мы получили приказ OKW - позже стал известен под названием «приказа о комиссарах». Суть его: предписывали немедленный расстрел всех попавших в плен политических комиссаров Красной армии – носителей большевистской идеологии. По международному праву политические комиссары не могли пользоваться, распространяющимися на военнослужащих привилегиями. Они не были солдатами. Приставленного ко мне в качестве политического надзирателя гаулейтера - я не стану рассматривать как солдата… Какого мнения мы ни придерживались относительно статуса комиссаров, с точки зрения международного права, их расстрел после взятия в плен в бою противоречил всяким представлениям солдатской морали. Выполнение этого приказа угрожало не только чести войск, но и их моральному духу. Я вынужден доложить моему начальнику: в моих войсках этот приказ не выполнят. Я действовал при этом с согласия командиров частей и в своем корпусе: так и поступал. Мои начальники полностью согласны с моим мнением. Попытки отменить этот приказ привели к успеху только много позднее (приказ отменили в марте 1942 года): стало ясно - единственный результат «приказа о комиссарах»: комиссары самыми жестокими способами заставляли войска сражаться до последнего».
     8 июня 1941: до начала боевых действий на Восточном фронте - главком сухопутных войск Браухич издал дополнение к «приказу о комиссарах»: «предпосылкой к принятию мер в отношении каждого политического комиссара являются открыто проявляемые или замышляемые действия: направлены против немецких Вооруженных сил».
     Дополнение: «Уже в первый день мы познакомились с методами ведения войны с советской стороны. Отрезанный врагом наш разведывательных дозоров - потом найден нашими войсками – вырезан, зверски искалечен. Мой адъютант и я много ездили по районам: в них еще могли находиться части противника, мы решили не отдаваться живыми в руки этого противника…»
     «… приказы зачитывали солдатам вермахта и танковой группы Гудериана –

     «Директивы по поведению войск в России» (утверждены 19.5.41): «Главное командование, вермахт.

     1. Большевизм, советский коммунизм, комсомол – смертельные враги национал-социалистического немецкого народа. Германия ведет борьбу против вредного мировоззрения и его носителей.
     2. Эта борьба требует бесцеремонного, энергичного противодействия большевистским подстрекателям, партизанам, саботажникам, евреям и полного устранения любого активного и пассивного сопротивления.
     3. По отношению ко всем служащим красной армии – и пленным – необходимо проявлять особую осторожность, острейшую бдительность, необходимо считаться с коварными методами ведения борьбы. Особенно непроницаемыми, непредсказуемыми, коварными и бесчувственными являются азиатские солдаты красной армии.
     4. При взятии в плен воинских подразделений их руководство сразу отделить от подчиненных.
     5. Немецкий солдат оказывается в Советском Союзе перед лицом не единообразного населения. СССР является государственным образованием: объединяет в себе множество славянских, кавказских и азиатских народов, держащееся вместе на насилии большевистских властителей. Еврейство

широко представлено в СССР.
     6. Значительная часть русского населения, особенно обедневшее из-за влияния большевистской системы сельское население, оказывает внутреннее неприятие большевизму. В небольшевистских русских людях национальное самосознание, связанное с глубоким религиозным чувством, будут чаще всего находить радость и благодарность за освобождение от большевизма в религиозных формах. Благодарственные молебны, процессии ни в коем случае не прекращать и им не мешать.
     7. В разговорах с населением и в поведении с женщинами следует проявлять величайшую осторожность. Многие русские понимают немецкий язык, но не говорят на нем. Вражеская разведка особенно активна на занятой территории: получает данные о важном в военном смысле оборудовании и мероприятиях. Любая необдуманность, недооценка противника и доверчивость могут иметь тяжелейшие последствия.
     8. Материальные ценности всех видов и военные трофеи, особенно – продукты питания и фуража, горючее и предметы одежды – необходимо беречь и охранять. Любая растрата или пропажа вредит войскам. Грабежи наказывают по военным законам тяжелейшими приговорами.

     9. Осторожно с употреблением захваченных продуктов питания! Воду можно употреблять только в кипяченом виде (тиф, холера). Каждое прикосновение к жителям таит в себе медицинские опасности. Защита собственного здоровья – обязанность солдата.
     10. Для рейхсбанкнот и монет, а также для немецкой разменной монеты номиналами 1 и 2 пфеннига, а также 1,2,5 и 10 рейхспфеннига действует обязательный прием. Другими немецкими деньгами платить запрещается».

   «Где здесь «недочеловеки», «выродки-славяне», «грязные русские»? Смертельным врагом ясно и однозначно определен «большевизм», «его вредное мировоззрение и его носители».

Объектом борьбы определены вовсе не «русские недочеловеки» (в тексте и слов-то таких нет), а «большевистские подстрекатели, партизаны, саботажники». А что, на свете существует армия, в ней от солдат не требуют «бесцеремонного и энергичного противодействия партизанам и саботажникам»? Единственная национальная группа однозначно причислена к врагам - евреи. По отношению ко всем остальным предписано соблюдать «величайшую осторожность», в буквальном смысле слова «не прикасаться к жителям», уважать религиозные обычаи населения. За грабежи обещаны «тяжелейшие приговоры». Если бы российская армия в Чечне строго выполняла подобную «директиву по поведению войск» (с заменой слова «большевизм» на слово «терроризм»), то крови там пролили в десятки раз меньше…
     Документ не имеет прямого отношения к событиям начала войны, документ интересен: показывает эволюцию взглядов командования вермахта на способы взаимодействия с населением оккупированных районов СССР.

     Памятка «Десять заповедей немецкого солдата» распространена в войсках командованием Группы армий «Юг» в 1943.

     «1. Всегда сохраняйте свой авторитет среди местного населения.
     2. Будьте справедливы.
     3. Поощряйте русского, если он работает хорошо.
     4. Не бейте русских.
     5. Избегайте любых высказываний в адрес русских, не давайте понять: немцы по отношению к ним являются высшей расой.
     6. Уважайте русских женщин и девушек точно так, как вы уважаете немецких.
     7. Откажитесь от самовольных конфискаций и незаконных реквизиций продовольствия и имущества.
     8. При разговоре с русскими всегда проводите разницу между русскими и большевиками.
     9. Будь сдержанным при разговоре с русскими о религии.
     10. В обращении с русскими проявляйте спокойствие и чувство собственного достоинства: этим вы добьетесь большего, чем окриками и руганью».

     «Между приказами и их практическим исполнением всегда существует некоторый «зазор». И хотя дисциплинированность вполне обоснованно считается характерной национальной чертой немцев, делать выводы о поведении солдат вермахта только на основании «директив» и «заповедей» слишком опрометчиво. К счастью, мы дожили до того времени: рассказы простых людей, переживших немецкую оккупацию, и ранее секретные отчеты военного командования опубликуют. За недостатком времени и места мы ограничимся двумя свидетельствами. Они относятся к событиям первых недель войны: написаны противниками – в самом исходном смысле слова «противник». Они сражались почти напротив друг друга: 9-й армейский корпус (Группа армий «Центр») наступал в полосе от Белостока до Минска, а остатки разгромленной 3-й армии Западного фронта прорывались из окружения в направлении на Минск – Могилев. В конце июня 1941командир 9 АК генерал Гайер докладывал вышестоящему командованию: «…Большинство солдат относится к населению добродушно, необходимость отбирать продовольствие и лошадей, а также другие причины могут способствовать некоторым актам жестокости. Отношение населения колеблется от удивительного безразличия до обычно боязливого любопытства и доверчивости. В связи со слишком большими разрушениями много беженцев, передвигающихся со всем скарбом, но каких-либо грабежей домов не замечено. На территории, прежде принадлежавшей Польше (в «западной Белоруссии».), немецких солдат восторженно встречали как освободителей. Но и на прежней русской территории бывает, бросают цветы и дружески встречают. Доверие населения проявляется прежде всего: закопанное продовольствие, другую собственность снова выкапывают, приходим мы - немецкий солдат ее не отберет. Каких-либо актов саботажа со стороны населения в полосе корпуса не замечено. Напротив, запуганное население вообще не осмеливается что-либо говорить, высказывается много недовольства колхозным строем и всем большевистским хозяйничаньем. В целом командование корпуса расценивает опасность партизанской войны при участии населения как небольшую. Люди в пройденных нами районах по своему образу жизни и высказываниям не производят впечатление тех, кто вообще может фанатически придерживаться какой-либо идеи».
     Отрывок из доклада: после своего выхода из окружения 1 августа 1941 представил в Главное политуправление Красной Армии член Военного Совета 3-й Армии, армейский комиссар 2-го ранга Н.И. Бирюков: «…С первых дней войны и до боев на Днепре немцы старались проводить в деревне такую политику: не озлобляла крестьян против немцев. Первый период характерен: немцы не творили в деревнях грабежей и насилия. В этот период немцы говорили крестьянам: «они также за социализм, но без коммунистов и жидов». В этот же период немцы у крестьян брали только яйца, молоко, иногда брали и кур, но скот, находящийся в индивидуальном пользовании, не брали. В крестьянские сундуки не лазили и крестьян не грабили…»
     Немецкий генерал описывает отношение немецкой армии к населению даже в более критических тонах («необходимость отбирать продовольствие и лошадей может способствовать некоторым актам жестокости»). Советский комиссар утверждает: в первые недели войны солдаты вермахта забирали у крестьян - можно съесть и выпить на ходу (кружка молока, сырое яйцо…).