Особенность национального либерализма

Гибкая и динамичная идеология либерализма, открытая влиянию со стороны других идеологий, главенствует в странах западного мира. Её происхождение связывают с христианством, а классические принципы - признание прав человека на жизнь, свободу и собственность, развивались западным обществом уже в процессе буржуазного становления. Личностное развитие, равенство возможностей, одинаковая ответственность всех граждан перед законом, гарантия прав и свобод - всё это ассоциируется с лучшими чертами либерализма.

В России подобные идеи стали популярны в середине 19 века с появлением ростков буржуазной цивилизации. Вот только понятие "либерал" получило в России другую окраску, воспринимаясь с долей иронии. В чём же по мнению исследователей специфика зарождения и выражения западной модели либерализма на русской почве?

Питательной средой русского либерализма стал "слой, затертый между народом и аристократией", разночинная прослойка, сейчас бы сказали - креативная. Для просвещённых современников - люди без корня в социальном и культурном отношении, потому что они безбожники, но то были не просто безбожники. Историк русской философской мысли В.В. Зеньковский писал, что движущей силой русских либеральных просветителей была потребность удовлетворить религиозные запросы общества без христианства: "Секуляризм становится либо богоборчеством, либо богоискательством, и даже те, кого принято называть "нигилистами", если и ударяются в атеизм, то непременно буйствующий и страстный, переходящий в фанатическое сектантство" (Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. - Л., 1991. - Т. 1, ч. 2. - С. 126.)

Для людей такого типа справедливость связана с тотальным переустройством всего и вся. Сюда закладываются самые кардинальные преобразования общества: от разрушения миропорядка и обоснование материалистического взгляда на мир, до создания нового его социального устройства.

В центре переустройства лежит идея нового свободного от религии человека. Занявший место Бога человек, провозглашается высшей ценностью, мерой всех вещей. В журнале "Современник" 1857 г. Чернышевский писал: "Все те эпитеты и атрибуты, которыми мы обыкновенно украшаем понятия о Боге, - не что иное, как наша затаенная мысль о том, чтобы эти атрибуты стали достоянием нашим, достоянием человечества. Пусть мы не достигнем такого совершенства, но пусть мысль о нем не будет отделена от земли и сопутствует нам в нашей работе над улучшением живой жизни. Человек живет для человека и выше человека ничего в мире не знает" (Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. - М., 1939. - Т. 6. - С. 282.) . Ясно дело, когда безбожник продукт мёртвой материи, то выше обезьяны в зеркале, ничего не существует.

Архитекторы нового мироустройства, разочарованные существующей вертикалью бытия видят человека в пределах горизонтали материального благополучия, обустраивая это благополучие за счет нижних этажей нравственного сознания. «Во всяком случае - говорит доктор фил. наук, профессор Т.И. Печерская - подпольные герои Достоевского, бившиеся над разрешением сверхидей, хотя в социальном смысле проживали зачастую на чердаках, в философском же - занимали как раз подвальное пространство, каковым является всякое сознание, торгующееся с сущностным: «если Бога нет, то…».

Вспомним Р. Раскольникова. Такого рода мечтателям пристукнуть какую-нибудь отдельно взятую процентщицу не зло. Да, пожалуй, и любого другого мироеда, сдерживающего притязания на свободу жить для себя. А то и всю вертикаль сразу. Чего мелочиться? Ради сверхидеи ничем не ограниченной свободы потребления безбожник на всё готов. Это и есть их подлинная религия.

Противоречие между свободой и принудительным внедрением ее в общественное сознание отмечалось многими из тех, кто не был вовлечен в круговорот либеральной среды. В своём дневнике историк, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук А.В. Никитенко писал: «Нынешние крайние либералы со своим повальным отрицанием и деспотизмом просто страшны. Они, в сущности, те же деспоты, только навыворот: в них тот же эгоизм и та же нетерпимость, как и в ультраконсерваторах. На самом деле, какой свободы являются они поборниками? Поверьте им на слово, возымейте, в вашу очередь, желание быть свободными. Начните со свободы самой великой, самой законной, самой вожделенной для человека, без которой всякая другая не имеет смысла, - свободы мнений.

Посмотрите, какой ужас из этого произойдет, как они на вас накинутся за малейшее разногласие, какой анафеме предадут, доказывая, что вся свобода в безусловном и слепом повиновении им и их доктрине». И далее: «ультралибералы и не подозревают, какие они сами деспоты и тираны: как эти желают, чтобы никто не смел шагу сделать без их ведома или противу их воли, так и они желают, чтобы никто не осмеливался думать иначе, чем они думают. А из всех тираний самая ужасная - тирания мысли. (Никитенко А.В. Дневник: В 3 т. - М., 1955. - Т. 2. - С. 35,95.)

О деспотизме русских либералов писал Н.С. Лесков. «Если ты не с нами, так ты подлец! Держась такого принципа, наши либералы предписывают русскому обществу разом отречься от всего, во что оно верило и что срослось с его природой. Отвергайте авторитеты, не стремитесь к никаким идеалам, не имейте никакой религии (кроме тетрадок Фейербаха и Бюхнера), не стесняйтесь никакими нравственными обязательствами, смейтесь над браком, над симпатиями, над духовной чистотой, а не то вы “подлец”! Если вы обидитесь, что вас назовут подлецом, ну, так вдобавок вы еще “тупоумный глупец и дрянной пошляк”. При таких-то воззрениях в наше время слагаются репутации многих или почти всех общественных деятелей». Лично у меня возникает ощущение, что классик побывал в наших соцсетях.

Общий либеральный образец парадоксально сочетается у либералов с индивидуализмом. Эта довольно специфическая особенность проявляется в самом характере этих людей. Ощущение того, что ты не такой, как все, особенный, выделенный из общей массы, в равной степени было свойственно, как отмечают исследователи, и «барышне, с помощью фиктивного брака порывающей с презренной средой, и студенту, которого за распространение революционных прокламаций ожидали годы ссылки».

Писатель Скабичевский отмечает демонстративность проявлений этой "особости", свойственную либералам, их желание "открыто выставить свою принадлежность к сонму избранных". Он пишет: «движение в передовых кружках молодежи приняло сектантский характер обособления от всего общества, равнодушного к предписаниям романа (речь о романе Чернышевского «Что делать?» - м.п.) Как во всякой секте, люди, принадлежавшие к ней, одни лишь считались верными, избранными, солью земли. Все же прочее человечество считалось сонмищем нечестивых пошляков и презренных филистеров» (Скабичевский А.М. Литературные воспоминания. - С. 250.) Короче так, всё, что за МКАДом - быдло.

Л.Н. Толстой видел в русских либералах «подражателей, которые отвратительны» и обличал их материализм. «В наше время большая часть людей думает, что благо жизни в служении телу. Это видно из того, что самое распространенное в наше время учение это учение социалистов. По этому учению, жизнь с малыми потребностями есть жизнь скотская, и увеличение потребностей это первый признак образованного человека, признак сознания им своего человеческого достоинства. Люди нашего времени так верят этому ложному учению, что только глумятся над теми мудрецами, которые в уменьшении потребностей видели благо человека» («Путь жизни»).

Ф.М. Достоевский, тот просто написал о них роман и назвал его БЕСЫ.

События 2012г. показали, вирус безбожия на почве либерализма продолжает мутировать. На Западе это возникновение «культурной диктатуры» - физическое уничтожение христианского присутствия в семье однополыми браками. В РФ - агрессия против РПЦ, попытка развалить общество акцией в ХХС, маршами недовольных. Меняются времена, суть неизменна. Под маской либералов в наш дом лезут бесы. Вместо «затхлого самодержавия» - «ужасный путинизм». Вместо ликвидации неграмотности - либеральное просвещение быдла. На смену круга народников - круг внесистемной оппозиции. Вместо либеральных кружков - социальные сети…. В какой бы шкуре не явился бес, он сразу узнаваем по издевке над религией, традиционными ценностями, властью, всем, что делает нас - народом. А главное, желанием опровергнуть Иисуса Христа материальным пряником.