Раскрашенное кино

Представьте себе, что какому-нибудь поклоннику Пушкина захотелось  улучшить, ну скажем, «Буря мглою небо кроет» и, заменив  «мглою» на «матом», поместить свой вариант от имени Пушкина в хрестоматию по литературе. Ну, чтобы приблизить текст к современному читателю, сделать его более «читаемым».

Чтобы мы сказали о таком перфекционисте? Сказали бы, что он хам, быдло, ну, в общем, нашли бы подходящие слова, значительная часть которых еще недавно считалась и была непечатными.

А что мы сказали, если кому-то не понравились бы цветовое решение васнецовских «Богатырей»  и он решил бы их немного перекрасить: чтобы Илья Муромец сидел не на вороном коне, а на сером в яблоках, а штаны у Алеши Поповича были не коричневыми, что за странные намеки – просто русофобские, а черными? И в этом случае у нас нашлись бы подходящие слова.

А ведь раскрашивание фильмов – это точно такое же «совершенствование» - вандализм. Если бы Быков хотел снять «В бой идут одни старики» в цвете, ему ничто не мешало. То же самое с «Золушкой». В том же 47-м году, когда Пырьев снимает цветное Сказание о земле сибирской», Кошеверова от цвета отказывается. Выбор черно-белого варианта – элемент художественного решения. Фильм – состоявшееся произведение искусства. Ничего тут трогать нельзя. Это должны понимать дети. Но наши кинодеятели этого понимать не хотят. В результате появляются уродцы-китч, которые впариваются (простите, не могу подобрать другого слова) массовому зрителю.

Это мелочь, о которой, может, и не следовало бы писать. Если бы в ней не отражалась совершенно определенная государственная политика в области культуры и –  хотел написать «эстетического воспитания», но правильней сказать не «эстетического», а «антиэстетического» – так вот, антиэстетического воспитания, которая проводится на протяжении последних лет 13-15, а может, и больше.

Проводят ли эту политику сознательно или она сама проводится – сказать не могу, но результаты ее налицо. Всехавающий пипл перестает отличать не только «плохо» и «хорошо», но и «красиво» и «некрасиво», «талантливо» и «бездарно»,  «высокое искусство» и «пошлый китч».

И вот уже приятная во всех отношениях и не слишком юная дама вместе со своими многочисленными друзьями на Фейсбуке, дама, безусловно, интеллигенная, начинает восхищаться опусом другой дамы, помоложе, журналиста с богатым послужным списком, сформировавшегося профессионально уже в постосоветскую эпоху. В вызвавшем такое восхищение опусе его автор отборным матом, которым изъясняться еще недавно считалось неприличным не только женщинам, но и в присутствии женщин (Булгаков как-то очень точно заметил, что мат в устах женщины пахнет смертью), кроет фильмы - гордость советского кино. Кроет очень глупо, хотя и громко, и с претензией...

Но интересен не ее опус. Интересно то, что он собирает в ЖЖ две тысячи с лишним откликов и активно обсуждается на ФБ как будто нормальными, как будто профессиональными, как будто интеллигентными людьми – людьми, которые и составляют нашу эстетическую элиту.

И в это же время мы видим, как падает гораздо ниже уровня плинтуса эстетический уровень всего того, что производится в сегодняшнем российском искусстве. Как выпускаются вещи, с эстетической точки зрения ничтожные по сравнению с советскими шедеврами.

Чтобы «продать» зрителю «Иронию судьбы – 2», нужно принизить «Иронию судьбы – 1». А для этого необходимо дебилизировать зрителя эстетически. Что мы и наблюдаем постоянно на протяжение уже очень многих лет.

Казалось бы, что художественная интеллигенция должна была бы сопротивляться этому процессу. Но... вместо этого, она в нем активно участвует сама.

Почему? Что – ей выкручивает руки Путин? Или есть другая причина?..