ГАЛИЦКОЕ УКРАИНСТВО – ОЧЕРЕДНАЯ УНИЯ.

Симпатии Галицкой Руси к единокровным братьям в России, или как чаще здесь говорили – к Московщине, не исчезали никогда. Не прерывались экономические, семейные связи, особенно в приграничных районах. Население стихийно тяготело к своей метрополии. Долгое время галичане не отделяли малороссов от великороссов, Киева от Москвы.                                                                                                                                            Возрастать симпатии стали со времени гегемонии Российской империи в Европе в Х IХ в. Особенно после присутствия русских солдат на территории Австрии, в том числе на Галичине, в период умиротворения венгерских и польских возмущений 1848г. Среди славянских народов тогда росла убежденность, что Россия – единственная сила, способная освободить их от иноземного засилья.

Насколько полным было это засилье в Галичине, говорит следующее признание: «Я плохо понимаю  Россию и тамошнюю жизнь. Мне дико себе представить, что названия улиц написаны по-русски, вывески на присутственных местах по-русски, по-русски военная команда; в церкви стоит генерал и молится; но все это я еще кое-как   могу вообразить; но, воля ваша, я никак не могу понять, что купец, фабрикант – могут быть русскими - это уже выше моих умственных способностей» (1)

В пользу москвофильства сыграла, обманувшая надежды селян, отмена панщины, не давшая им заметного облегчения. В то время как последовавшая затем отмена крепостничества в России предоставила значительно больше прав.

Широкого размаха москвофильство начало набирать со второй половины ХIХ в. Число сторонников русско-православного возрождения увеличивалось с каждым годом. В православную веру стали возвращаться целыми селами. Общаться приличным русским языком, иметь литературу из России считалось признаком образованности и патриотизма. Видные представители интеллигенции предлагали очистить галицко-русский диалект от полонизмов и сблизить его с литературным русским; открыто заявляли о единстве Галичины с остальной Русью.

«Москвофильство охватило почти всю тогдашнюю интеллигенцию Галиции, Буковины и Карпатской Украины»- отмечал Грушевский в воспоминаниях.

Русское единство признавала до 1848г и австрийская империя. Но после «весны народов» - национальных революций в Европе, утраты части территории и,   особенно, крайне неудачных войн с Пруссией, когда стоял вопрос, быть ли Австрии самостоятельным государством, не на шутку обеспокоилась возможной потерей русских земель. Началось преследование сторонников России, развернулась шпиономания. «Агентами Москвы» были забиты тюрьмы. Хранение сочинений русских классиков или Евангелия на русском языке считалось достаточным для ареста.

Предпринималась попытка переименовать русинов в рутенов. Серьезным   испытанием стала т.н. «азбучная война» - навязывание латинского алфавита.

Чтобы заручиться поддержкой поляков, требовавших для себя больше прав, правительство преобразовало галицкую провинцию в польскую автономную область без права ее разделения на польскую и русскую части. Было также заявлено, что вопрос существования русинов, как отдельного народа, должен решать краевой сейм.

Русинов отдали во власть полякам, похоронив надежды на этническую автономию.

Началась полонизация края. Польская мова становилась государственной в управлении, образовании, судах. Австрийских чиновников заменяли на поляков. Прибрали поляки к рукам и контроль за избирательными кампаниями в краевой и государственный сеймы.   Участие в выборах в Галичине теперь сводилось чаще всего к так называемой «выборной колбасе», когда в день голосования евреи-шинкари усаживали селян за столы и угощали горилкой с колбасой в обмен на правильный результат. Как следствие, подавляющее число депутатских мандатов доставалось полякам. За все время существования Галицкого сейма русинов в нем бывало не больше  15%, а в венском - единицы, при общем количестве русского населения около 70%.      

(В 1990-х патриоты не придумали ничего умнее, применив это Галицкое изобретение для обвинения в совковости ностальгировавших по СССР.)

В русинском вопросе развернулась мощная пропагандистская кампания. Утверждалось, что русины и поляки - отдельные племена польского народа; галичане лишь по происхождению русины, по национальности – поляки.   А раз нет русинов – нет русского вопроса.

Такое развитие событий повергло Галичину в шок и еще сильнее толкнуло к москвофильству. Стало окончательно ясно, что русины, эти восточные тирольцы, которые не требуют для себя ничего, являются лишь орудием в руках австрийцев (как, собственно, и поляков), манипулирующих ими в своих интересах.

В замешательстве оказались и сторонники австрийской монархии – ультралоялисты. Их замешательство,

впрочем, длилось недолго: они кинулись к полякам налаживать отношения; соглашались с полонизацией и     «готовы были отказаться от украинско-русской мовы, неприродной и неуклюжей мешанины местного говора, церковнославянских,   латинских, польских и немецких элементов, которые тогда выдавали за литературную»(2). Удивила греко-католическая церковь, вернее ее высшее духовенство, безоговорочно перешедшее в лагерь москвофилов. Было заявлено: «мы больше не есть рутены 1848г; мы – настоящие русские» (2)

               В 1880-е годы родилась стратегическая австро-германская идея создать под властью Габсбургской династии великое киевское княжество – «Самостийну   Украину», во главе с эрцгерцогом Вильгельмом, соглашавшимся вступить на гетманский трон под именем  Василя Вышиваного. (9) (Видимо, в парадной форме гетмана должна была присутствовать вышиванка).

             Общество, которое доселе исторически считалось русским, а его члены различались только по степени развития и образованности, сначала исподволь, а позже откровенно, раскалывалось очередной унией по классической схеме «пустить русина на русина». Роль «новых униатов» взялись сыграть народовцы-украинофилы, малочисленная, слабая партия. Их лозунгом стало: «Москвофилы – враги Габсбургской династии и украинского народа». (3)

             С этого времени Галицкое украинофильство начало радикализироваться, заявляя, что оно, в отличие от малороссийского, иначе понимает украинскую идею.

             «Галицкий элемент – узколобый, реакционный и лакейско-карьерный» - констатировал М.Драгоманов, отмечая его фанатизм и беспринципность.

               (Конец ХIХ в, а как актуально сегодня).

             Малороссийские украинофилы, бывшие всегда умеренными, не терявшие общерусских связей и настроенные в большинстве своем патриотически, стали дистанцироваться от недавних единомышленников, видя опасность, какую несет их беспримерная угодливость.

             «…на Украине между наиболее близкими земляками Шевченко теперь только слепые не увидят, какие новые путы выковано на ноги нашего народа в Галичине под фирмой украинолюбства» (4)

             Малороссы не горели желанием оказаться под властью Габсбургов, даже принаряженных в вышиванки.

           В 1890г австрийское правительство снова приголубило русинов, обещая   реформу в сфере образования (открытие народных школ, гимназий, повышение статуса народной мовы. Взамен требовалось «порозуминня» с поляками, «новая эра» в русско-польских отношениях ради спокойствия в империи.

           К тому моменту неграмотность населения была удручающей.     «…В 1860-х годах украинцы Галицкие едва начинали шевелиться после векового упадка; ученых людей между ними было мало, кроме священников почти никого». (5) Через бедность и отсутствие государственных учебных заведений получить образование для русинов было делом малодоступным. Священники же обучались за государственные средства.

           В зачаточном состоянии пребывала литературная деятельность. «…в Галичине читателей при той бедности мало и если книга разойдется года в три в числе шестисот экземпляров, то это считается праздником для автора» (1)  К слову: «Книги и вся галицкая литература вообще отличаются тем, что в них ничего враждебного православию и если есть вражда к чему-нибудь, то это к Польщине и к Риму» (1)

           Дебаты по реформам длились до 1894г и закончились фактически ничем. Как и ожидалось, поляки сделали все, чтобы заблокировать любые начинания. Русская сторона традиционно не проявляла настойчивости.

           «Первое, что школы с украинской мовой все низшего типа, обычно одноклассные; школ народных трехклассных, четырехклассных и высших нет украинских, только польские;…польское начальство не допускает многоклассных украинских школ… Второе то , что в украинские школы назначают таких учителей поляков и полек, которые не умеют хорошо по украинскому… Третье, что начальство и инспектора школьные говорят учителям больше налегать в украинских школах на польскую мову» (5)

         Естественно, что в одноклассной школе подобного обучения вряд ли можно было добиться какой-либо грамотности. К такому выводу пришел и Грушевский: «…вопреки героическим усилиям последних десятилетий она и теперь недалеко отошла от того начального состояния» (5)           (Имелось в виду состояние 1860-х годов.) В чем заключались героические усилия последних десятилетий, профессор   не сообщает.  

           Неудивительно, что вплоть до первой мировой войны мовой общения в семьях интеллигенции и духовенства оставалась польская.

       В среде галицких австрофилов опять поселилось разочарование. Тем не менее, резко критических выступлений, перехода в оппозицию к власти не последовало. Крайне редки негативные отзывы по данному вопросу историков из диаспоры и независимой Украины, вроде: «Политика «новой эры» - одна из позорнейших страниц нашей истории, политика продажности и предательства интересов украинского народа ради нескольких приватных выгод для себя.» (6) Потому что приватные выгоды получили народовцы, заручившись поддержкой, как правительства, так и польской стороны.

         С того времени украинофильство, приодевшись в сюртук служащего, начало постепенно, шаг за шагом, набирать силу.

Чтобы до конца было ясно, следует напомнить, что на протяжении веков власть (польская, австрийская) упорно не допускала русинов к должностям в системе высшей государственной и исполнительной администрации, Галицкого краевого управления, а также к выборным местам. Равно как к участию в промыслах и торговле. Даже И.Франко не смог получить место доцента в львовском университете. Лишь сверхлояльность к  

власти давала шанс. За эти должности, правительственные пособия, шла бескомпромиссная борьба между разными политическими и религиозными течениями, отдельными претендентами.

             Здесь кроется ответ, почему Галицкие деятели никогда не находились в оппозиции к власти. А с появлением масштабного украинского проекта нашлось немало желающих забыть свое русское имя, тысячелетнюю историю, язык. Причем не просто забыть и ратовать за отчуждение Галичины от прочей Руси. Ввиду   « высокого конкурса» требовалось стать ярым русофобом с хорошо подвешенным языком, участвовать в доносительстве и сыске. А уж русофобия являлась лучшей рекомендацией для зачисления на службу (на право ношения сюртука), мерилом служебного усердия и, естественно, личного благополучия.

         Позиция поляков в украинском вопросе, в том виде, в каком его ставила австрийская власть, была неоднозначной. Они являлись противниками любой иной национальности и мовы для русинов, кроме польской. Но раз уж не могли не допустить появления украинской мовы, сделали все, чтобы она стала как можно больше похожей на польскую. Беспокоила поляков открывшаяся благосклонность правительства к украинцам. В какой-то мере украинцы становились опасными. Но ради политической выгоды их до поры терпели и в целом благоприятствовали.

         Новорожденная единая украинская мова, построенная на малороссийской основе, с немалой долей Галицкого правописания, оказалась непривычной  как для Малороссии, так и для Галичины. Слишком много вобрала заимствованных и новообразованных слов. Заимствовались, как правило, польские слова, меньше – немецкие и ни одного русского: задача была как можно дальше уйти от русского языка. В Малороссии она вызвала отрицание даже в украинофилов. «Не принимает их душа нынешней украинской мовы, какой в украинских книжках и газетах пишут: не шевченковская то мова, им нужно, чтобы все не иначе было писано, как мовой Котляревского, Квитки или Шевченко. (5) Резко против высказывался Нечуй-Левицкий, заявлявший, что вся украинская мова - творение Грушевского на заказ.  

       Не приняла мову и галицкая интеллигенция. В защиту русского языка было собрано и отправлено в Вену более 50 тыс. подписей.

         Насколько тяжело было читать, а, главное осмысливать прочитанное, достаточно ознакомиться с работами самого Грушевского того времени или с трудами научного общества им. Шевченко. Кроме того, первые годы едва ли не каждый автор писал на свой лад, вводя малознакомые или совсем незнакомые слова. И там и тут мова все время подрабатывалась с учетом региональных особенностей и, в конце концов, их опять стало две. Единство установилось лишь с присоединением Галичины к УССР, но это стоило ей безвозвратной потери своего диалекта.

         Интересно замечание Грушевского по мало - и великорусскому языкам, которое не любят цитировать свидомые мовознавцы: «В отдаленные времена языки не только были близкими между собой, но и к тому книжному, каким тогда писано. Он был достаточно близок и понятен народу и в Киеве, и в Новгороде; народный язык и там, и тут недалеко от него отдалился, как потом». (5)

         Идентичность великороссов, белорусов и малороссов, в том числе русинов Австро-Венгрии, являлась достаточно высокой. Значительно выше, чем у немцев Баварии, Пруссии или французов Нормандии, Провансаля. Там отличия говора были и остаются более разительными. Однако, несмотря на это, те народы считали себя единой нацией и не позволили разделить себя на отдельные части или поссорить. Их общегосударственный патриотизм оказался выше местечкового сепаратизма и кружковых интересов. Потому они являются великими нациями, задающими тон в мировой политике.

               Создание украинской мовы дало повод украинофилам позиционировать Галичину как революционный регион, собиратель украинских земель.

Такой себе украинский Пьемонт. Тут очередная фальсификация мастеров надувать щеки. В - первых, Пьемонт был самой развитой областью Италии. Во-вторых  – обладал независимостью. Отвоевав у Австрии Ломбардию и Венецию, создал итальянское королевство. Ни одному, ни другому положению убогая Галичина не соответствовала.

            С началом ХХ в москвофилов стали энергично вытеснять из общественно-политической жизни. Особое внимание было уделено изгнанию их из руководства греко-католической церкви, учитывая ее всеобъемлющее влияние в крае. В созидание Украины ей отводилась основная роль. Это вело к радикализации церкви, еще большей межнациональной напряженности, что впоследствии больно ударило как по полякам, так и по украинской стороне, в том числе по церкви. Нелегкой работе по очищению церковных рядов и сплочению их на принципе верности Ватикану посвятил свою жизнь новоназначенный митрополит Шептицкий. Нужно признать, работу свою он выполнил на «отлично».

               Деятельность народовцев особенно активизировалась с 1912 г, когда отношения между Россией и Австро-Венгрией обострились и стало ясно, что избежать военного конфликта в Европе не удастся. Все еще небольшие по численности, но достаточно энергичные, они, разъезжая по городам и селам, пропагандировали украинскую идею, организовывали в противовес русским, украинские экономические и другие общества. Вместе с тем переписывали явных и потенциальных москвофилов, так называемых кацапов, чтобы на случай войны власть могла быстро арестовать их; убеждали священников и селян, что москвофилы – предатели и наймиты, что они заодно с поляками против украинцев.

               «Необходимо из наших сел выбросить москвофильство, надо селян, которые еще затуманены москвофильством, просветить и переменить на борцов за идею свободы и независимости нашего народа». (7)

            Примечательно, что призывали выбросить только москвофилов. Кто и как уберет с украинской шеи поляков, австрийцев и евреев не обсуждалось: сельский хлоп не привык умственно напрягаться, а «идееносцы» независимости уходили от объяснений и на баррикады не приглашали. В забитой феодальной провинции, где самодержавно правили три эти нации, получить автономию не представлялось возможным; обещать свободу и независимость было крайним цинизмом.

             О первоочередности избавления от москвофилов не уставали напоминать со страниц газет и высоких парламентских трибун  «…после того, как все надежды украинского народа соединены с блеском Габсбургской династии, этой единственно законной наследницы короны Романовичей – серьезной угрозой и препятствием на пути к этому блеску, кроме России, является москвофильство». (3) Под короной Романовичей подразумевалось Галицко-Волынское княжество, гордость Галицкой Руси.

           В честь автора этой «патриотической» речи Смаль-Стоцкого, ныне в Львове названа одна из улиц. Это свидетельствует, что здесь ничего не изменилось за последние 100 лет.  Нынешние национал-патриоты свое искусство угождать демонстрировали и в годы советской власти, особенно на ниве доносительства. Потом долго осаждали управления КГБ, рвались уничтожать архивы.      

         Смаль-Стоцкий еще поскромничал, сдав лишь Галицкую Русь. Находились «патриоты», которые за счастье быть поглаженными по голове, отдавали всю Украину-Русь, подводя историческое обоснование о наследовании ее прав Галичиной.

         Можно утверждать, что галицкие украинцы дали новое толкование патриотизма. В их понимании патриотичным было все, что приносит сребреники.

         В наступившем 1914 г «в первый же день военной мобилизации оказались разгромленными и разогнанными все русские организации, учреждения и общества. Их имущество опечатано или расхищено. Всякий признак русской жизни был сметен с родной земли. (3)

           Украинцы праздновали победу. Распевали «Ще не вмерла Україна», пророчили наступление австрийского «Рая», славили благосклонность императора. Притом, что сам Франц-Иосиф не скрывал своего отрицательного отношения к славянам: «Я желал бы стоять перед дворцом прусского короля часовым, чем быть славянским императором». (3)

           Тогда же родилось заздравное «Слава Украине!» и «Смерть ворогам!» Обнаружились языковые распри. Создавались организации пластунов, соколов, Сычевых стрельцов. Последние «достойно» показали себя в русских и еврейских погромах.

          В ходу было четверостишье:

         Та мий (Мазепи) дух, хоч вами клятий,

         Вично бодрий,все завзятий,

         Не поляже и не вмре

         Аж Росию розидре.

         Впервые   в мировой истории угнетаемый иноплеменниками народ желал поражения метрополии.

         Украинство торило дорогу национализму.

         Почему на роль идола был взят одиозный Мазепа, а не Шевченко? Через богохульство некоторых своих стихов Тарас Григорьевич долгое время не котировался как апостол в набожной Галичине. Представленный в конце века двухтомник «Кобзаря» был встречен публикой с возмущением. Присутствовавшего П.Кулиша поразила такая реакционность. Со временем Шевченко «причесали», задвинули далеко все антиклерикальное, выставив только русофобское. Лишь после этого Галичина признала его достойным поклонения.

         За разгромом русских обществ последовали аресты их членов, вылившиеся в террор. Стандартным обвинением было – государственная измена. Национально-озабоченные историки предпочитают обходить стороной эту тему, ограничиваясь общей констатацией, вроде: «На всех галичан поляки, австрийцы и мадьяры бросили обвинение в москвофильстве.… Тысячи людей упрятано в концентрационные лагеря… Арестовано много священников, интеллигенции, селян. Политические и общественные деятели бежали в Вену. В Галичине войска вешали людей без суда». (8)

           Обвинение в москвофильстве бросили лишь на сторонников русско-православного единства. И постыдную роль в том сыграли народовцы. В подготовленных ими списках политически неблагонадежных отмечалась степень вины каждого (посещает Россию, агитатор, убежденный русофил или только подозревается в русофильском образе мыслей). Там же рекомендовалось с кем и как поступить: арестовать, выслать вглубь страны и даже лишить жизни. На мирян и православных священников информацию передавали властям, на греко-католическое духовенство – церкви.

           «Свой, единокровный брат, вскормленный и натравленный австрийскими властями … в стадном порыве возводил гнусные наветы, вкладывая в них пронырливость, настойчивость, злобу». (3) . За донос полагалось вознаграждение. Еще больше зарабатывали на выкупах.

         Фактически русское движение поставили вне закона. Не было села или семьи, не пострадавшей от террора. Люди прятались в лесах и горах, как во времена татарских набегов. С особым пристрастием расправлялись с интеллигенцией и «попами», православными и греко-католическими, замеченными в симпатиях к России. «Русофилы – то же, что изменники, преступники, обреченные на осуждение и погибель. (3) В Австро-Венгрии никогда не было, нет и быть не может никакого русского народа». (9) Одновременно расточалась лесть украинцам за их преданность монаршему дому: «Украинцы – люди благонадежные, заслуживающие полного доверия и долженствующие играть полномочную роль в деле решения дальнейшей судьбы русофилов». (3) «Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем; хорошими австрийцами являются лишь украинцы». (9)

         Русских отдавали во власть украинцам, как в 1869г всех галичан отдали во власть полякам. Украинцы пылали от патриотического задора.

         В короткое время тюрьмы оказались переполненными. Власть спешно создавала концентрационные лагеря, первые в истории человечества по религиозным и национальным признакам. «Предвестниками Освенцима, Дахау, Треблинки и сотен лагерей смерти в гитлеровской Германии были Талергоф, Терезин.   Через один только Талергоф прошло свыше 30 тыс. узников. Тысячи погибли от голода, пыток, болезней». (3) Всего жертв геноцида насчитывается около 60 тыс. До 100 тыс. ушло в 1915г с отступающей российской армией. Была разрушена многолетняя культурная и общественная жизнь русского народа, уничтожена интеллигенция. Такова цена украинского вопроса в Галицкой Руси.

           Где вы, певцы геноцидов и голодоморов? Где, почему молчите?

           Значительно позже и по другому поводу митрополит Шептицкий лицемерно сокрушался: «Не нужно Украине других врагов, когда сами украинцы украинцам враги, что себя взаимно ненавидят». Едва ли не больше других приложил усилий он и греко-католическая церковь к взаимной ненависти.

           Украинцы-униаты ненавидели православных даже в межвоенный период польского насилия над собой.

«В перемышльской   епархии епископ   Коцыловский в 1929г запретил духовенству участвовать в поминальных богослужениях по талергофцам. В львовской и станиславской епархиях подстрекаемые священниками толпы прихожан не позволяли освящать и устанавливать талергофские кресты. (3)

           Почему такое обнаружилось именно в этой части Руси? Объяснение, видимо, в склонности определенной части населения к зомбированию и фанатизму ввиду крайнего невежества, в их нездоровой религиозности.

            «Темний, дурний и тупий чоловик не може бути правдиво религийним… Таки люди вирять в попа, а не в Бога». (10)

           Попы же, ринувшись в политиканство, отбросили божьи заповеди и по примеру циничных политиков стали насаждать нетерпимость.

           Несмотря на поддержку властей, украинская «идея» не стала массовым явлением. Что могло дать украинство бедной, отсталой Галичине с ее хронически полуголодным существованием, пьянством, заробитчанством по Европе (и Малороссии), эмиграцией за океан? Население, еще не отошедшее от голодного 1913г, пугала начавшаяся война, мобилизация, дополнительные налоги, ожидание полного обнищания.

         Разразившийся террор спровоцировал внутреннюю вражду и обострил отношения с поляками. В результате бездумных действий Галичину ввергли в состояние геноцида на долгие четверть века, вплоть до присоединения к УССР. На польских землях геноцид привел к фактической ассимиляции украинцев.

       В Малороссию украинская «идея» галицкого пошиба не проникла, ее представителей можно было пересчитать по пальцам. Если бы не победа большевиков в гражданской войне, украинство там не имело бы никаких шансов на жизнь. Существовало бы лишь в Австро-Венгрии как бантустан.

         Национально-озабоченные, разного рода патриоты и прочая публика из этой когорты просто обязаны причислить к «скарбам украинской нации» под первым номером В.И.Ленина. Под первым и последним.

                                   Список использованной литературы:

(1)  - В.Кельсиев. «Галичина и Молдавия: хлопы».

(2)  - О.Субтельный .   «История Украины».

(3)  - Военные преступления Габсбургской монархии. 1914-1917гг. Галицкая Голгофа.

(4)  - М.Драгоманов. «Неполитична політика»

(5)  - М.Грушевский   «Про українську мову и українську школу».

(6)  - «Литературная Украина»   1997г   31

(7)  - «Вильна трибуна. Огляд господарського, політико-культурного життя Захидной Украини»

(8)  - Н.Полонська-Василенко   «История Украини».

(9)  - Талергофский альманах.

(10)            - И.Франко. «Радикали, релігія и попи.      

Г. Борисенко, И. Иконяк, Львов.

28.08.2012г.