Радикальная приватизация

Под занавес 2012 года новостные ленты информагентств всей планеты облетело сообщение о пуске в КНР самой длинной в мире высокоскоростной железной дороги. Теперь пересечь 2300 километров из столицы Поднебесной Пекина до ее коммерческого центра Гуанчжоу на юге можно со средней скоростью 305 км/ч за 10 часов. Двадцать лет назад Китай не мог об этой и мечтать. Россия же тогда получила в наследство от СССР одну из лучших железных дорог в мире. Однако сегодня нашей стране абсолютно не по зубам китайские достижения. В самом деле, каковы результаты государственной транспортной политики российского правительства хотя бы в уходящем году? Увы, эти итоги практически полностью укладываются в формулировку «распродажа госсобственности», причем опять-таки унаследованной еще от Советского Союза.

Начнем с той же железной дороги. Летом правительство утвердило план приватизации, в соответствии с которым в 2012-2013 годах должны быть проданы 25% минус одна акция РЖД. В числе возможных покупателей чиновниками Минтранса назывался Внешэкономбанк. Кроме того, в 2012 году состоялась продажа остававшихся у РЖД 25% акций «Первой грузовой компании». Бумаги приобрела подконтрольная Владимиру Лисину фирма, теперь собравшая в своих активах все 100% акций ПГК. Эта сделка стала крупнейшим событием на российском железнодорожном транспорте в уходящем году. Кроме того, обсуждается с подачи Минэкономразвития приватизация принадлежащего РЖД «Трансконтейнера». При этом сама РЖД, все последние годы занимающаяся распродажей собственных дочерних структур, зачем-то купила в этом году за 800 миллионов евро 75% акций французского логиста Gefco у концерна PSA Peugeot-Citroen. Вот, собственно, и все достижения…

Перейдем к водному транспорту: в число основных акционеров российского портового оператора Global Ports вошла крупная международная компания Maersk; кроме того, государство в уходящем году продало СУЭК акции Мурманского морского торгового порта за 2,2 млрд рублей, а порт Ванино в Хабаровском крае за баснословные 15,5 млрд рублей купила структура «Мечела». Намечавшиеся продажи 25% акций Новороссийского морского торгового порта и 25% крупнейшей судоходной компании страны «Совкомфлота» в ожидании роста цен государство перенесло на 2013 год. Пожалуй, на этом список «свершений» заканчивается.

В авиации все еще пессимистичнее. Развод и примирение «Аэрофлота» и «Шереметьево», в очередной раз спущенная на тормозах продажа «Домодедово», банкротство авиакомпании «Кубань» Олега Дерипаски – все это на фоне рекордного количества авиакатастроф, включая рухнувшую в Индонезии надежду отечественного авиастроения SSJ-100. Если в этот перечень добавить конфликт между Росавиацией, «Трансаэро» и «Аэрофлотом», то список событий в отрасли за год будет полным. Государство никаких достижений предъявить не может.

Едва ли не единственная сфера, где государство реально организовывало проекты и финансировало в значительном объеме работы – это дорожное строительство, особенно в районе Сочи и Дальнем Востоке в рамках подготовки к саммиту АТЭС. Однако и здесь не обошлось без значительных скандалов, связанных с обрушением новых дорогостоящих объектов, а также с коррупционными сюжетами. К тому же, специалисты неоднократно указывали, что объемы автодорожного строительства совершенно недостаточны для надлежащего функционирования транспорта. О качественном развитии, выходе дорожного хозяйства на новый уровень и речи не идет.

- Правильно ставить вопрос не столько о транспортной системе, сколько о состоянии общества в целом. Пока оно апатично смотрит на всю реализуемую доктрину радикальной приватизации, ничего нельзя поделать. Поэтому наши рассуждения о слабости государственной политики в любой отрасли, включая транспорт, - это плач по волосам, когда сняли голову, - считает профессор, главный научный сотрудник Института социально-политических исследований (ИСПИ) Российской академии наук Сергей Кара-Мурза.

Самое плохое в том, что общество в целом не хочет знать, что происходит. А власть всегда ищет баланс между влияниями на нее – со стороны теневых сил и со стороны общества. В России же сегодня практически нет национальной силы, которая бы хотела защитить свое достояние. Возьмите не транспорт, возьмите медицину, больницы – эту сферу также можно описать, как банкротство власти. И все главные системы жизнедеятельности страны можно описать одной моделью.

«СП»: - Каковы основные пункты этой модели?

- Главное состоит в том, что государство уходит не только от использования необходимых систем, передавая их в частные руки по принципу выгодно/не выгодно иметь эти активы на госбалансе. Оно уходит от защиты этих системы, полностью демонтируется госконтроль над ними.

Даже в промышленности посмотрите: более 50% собственников наших предприятий – не россияне. Вот итоги последнего экономического кризиса 2008-2009 годов. В результате избыточного кредитования на развитие бизнеса под залог акций собственных предприятий, собственники были вынуждены расплачиваться подешевевшими более чем в 10 раз акциями своих предприятий в уплату по банковским долгам. В основном иностранным банкам.

А недавно я увидел статистику, что доля не резидентов России в составе собственников крупных компаний превысила 50%.

«СП»: - По вашему мнению, это нормально?

- Это нормальное поведение для власти, которая бессильна не только защищать, но и владеть чем-либо в собственной стране. У нас отсутствует социальный субъект, который мог бы быть если не хозяином, то контролером необходимых систем жизнедеятельности страны. Власть их ни в коей мере не контролирует.

«СП»: - Что означает утрата этого контроля?

- Потеря систем означает невозможность воспроизводить культуру: ценности, установки общества. В результате мы обречены скатываться в катакомбы, на обочину жизни. Вы посмотрите на молодых людей в возрасте 10-16 лет. Когда с ними говоришь, есть полное ощущение, что они не из России, Россия для них – ничто. Потому что школа разрушена, воспитания патриотов своей Родины больше нет. Необходимы более сильные системы в поддержку семьи. Что бы Путин не говорил, он их не контролирует. Он даже не уполномочен этими системами командовать. Можно сказать больше: национальные системы наполнены недееспособным личным составом. В то же время общество не хочет поверить, что стоит перед крахом, предпочитая прятать голову в песок. Интеллигенция особенно склонна бежать от реальности. Оно не хочет объединиться ни на какой платформе, боясь взглянуть в глаза надвигающемуся краху.

«СП»: - Что вы имеете в виду, говоря, что Путин не уполномочен командовать?

- У суверена есть народ, есть силы бороться с вызовами. А Путину не к кому обратиться. Я не говорю, что у него есть желание к кому-либо обращаться. Но от него никто ничего не требует. Российский народ, который считается носителем какой-то своей государственности, не имеет никаких требований в государственной сфере. Ведь что мы имеем от него в виде заявления о своих правах? Только какие-то протесты на Болотной площади. Но люди, которые являются там заводилами, в основном преследуют какие-то свои эгоистичные или групповые интересы.

«СП»: - А почему правительство, Кремль не формируют государственную политику по поддержанию, развитию систем жизнеобеспечения?

- Потому что им дана установка резко ослабить рычаги, которыми государство еще может управлять своей экономикой. Крупные пакеты в системообразующих компаниях – это как раз такие рычаги.

«СП»: - А кто дает эту установку?

- Есть ведь такое понятие, как «вашингтонский обком». Он располагает очень сильной организационной базой, которая по консолидации и насыщенности деньгами, специалистами, СМИ намного опережает все остальные 99% населения. Получается как в некоторых негритянских странах, где какая-либо народность, составляющая 85% населения считается национальным меньшинством, потому что начисто лишена контроля над любыми процессами в государстве и не имеет доступа к крупным ресурсам. А что у нас? Говоришь с каким-нибудь молодым человеком о том, как в нашем государстве жизнь строить, а его взгляд говорит только одно: «Не грузи меня!»

А чем он хочет грузиться? Ездить на красивом новом авто? Да, будут наши граждане ездить на «ниссанах», а не на «жигулях», будут летать за границу на отдых и многое другое. Только доступно это будет трети населения, а другой его части попросту этих ресурсов не дадут.

«СП»: - То есть наша власть с радостью реализует этот проект?

- Точно могу сказать, что все это делается под очень большим давлением. Чиновничья верхушка требует, чтобы государство ушло из всех значимых сфер. Вы читали принятую в этом году «Стратегию-2020»? Ведь фактически это план и манифест ликвидировать государство как таковое!

В итоге мы совершенно не сможем бороться с внешними вызовами. Еще Менделеев говорил, что Россия находится между молотом Запада и наковальней Востока. И ковать в предстоящем дележе ресурсов нас будут по полной программе.

«СП»: - Но ведь Китай противостоит подобным влияниям, имеет амбициозные проекты, строит железные дороги.

- У него еще будут проблемы, подобные нашим. Возможно, его тоже расколют на части. Мы были самые добрые, разрядки хотели, вот получили первыми. А что мы сказали после геополитической катастрофы, которой стал развал СССР? Сказали: жить можно, ничего…

Возможно, я говорю чересчур пессимистично. Но вот есть сегодня и повод для оптимизма. На филологическом факультете МГУ весь ученый совет факультета, а это 30-40 преподавателей, подписали жесткую петицию против реформы образования в Высшей школе. Ведь такого не было никогда! Ни в советские времена, ни после. Ведь эти преподаватели рискуют очень многим. Но они это сделали, и это очень важный знак!

«СП»: - В чем значение этого поступка?

- Если назвать население жидкостью, то можно сказать, что имеется ее перенасыщение недовольством, протестом. Но не было хороших центров кристаллизации. Когда мы видим целое научное сообщество, пусть небольшие, но оформленные социальные группы, выступающие центрами кристаллизации, то можно надеяться, что они окажут влияние и давление на власть, которая будет вынуждена жить и работать иначе. Ведь ресурсы у страны на хорошую жизнь есть. Вопрос в том, как общество распорядится ими.