Гестаповец

Дело было в конце 70-х годов.

Сам я к морской службе и морю имел весьма косвенное отношение.

То есть, моей вотчиной был лесоэкспортный порт Де-Кастри на юге Татарского Пролива, а основным направлением Япония. Поскольку иностранные сухогрузы сновали туда-сюда каждый день, то на рейде все время маячил ПСКР.

С командирами кораблей Сахалинской Корсаковской бригады морчастей погранвойск у меня сложились не просто хорошие, а даже очень теплые дружеские отношения.

Как только очередной ПСКР принимал вахту, то первым делом командир бежал мне представляться и нежно глядя в глаза спрашивал, не нужна ли какая нибудь помощь в рамках оперативного взаимодействия. 

И хотя по долгу службы он и так обязан был со мной взаимодействовать, на самом деле здесь крылся намек на систему «баш на баш». Погранцы охотно и добросовестно выполняли мои задания, а я в свою очередь обеспечивал им отдых на берегу.

Надо отметить что в Де-Кастри был интернациональный клуб моряков с рестораном, дискотекой, бильярдом и конечно же толпой симпатичных девчонок.

О чем еще может мечтать молодой офицер, вся жизнь которого заключалась в прозябании на родной базе, либо патрульной службе в море.

Кроме того, после успешного выполнения задания я часто поощрял ребят бутылкой виски, жвачкой, зажигалкой, презервативами и прочими иностранным штучками. Тогда для советского офицера это было просто в диковинку.

В свою очередь я беззастенчиво эксплуатировал ПСКРы не только для решения служебных задач, но и в своих личных корыстных целях. Ходили на охоту, рыбалку, катали на корабле девчонок. Один раз даже смотались в Александровск Сахалинский за бочками с сахалинским пивом.

И самое главное, моряки четко знали, что я не особист и не настучу. Меня интересуют только иностранцы.

Однажды к нам занесло особиста из Корсакова. После проведения оперативного совещания, где я дал самые положительные характеристики его подопечным, мы конечно приступили к выполнению культурной программы: виски, интерклуб, девчонки и т.д.

Особист отчалил на родную базу счастливый, пьяный, с пакетом виски и жвачки.

Конечно ребята на берегу в морской форме не светились, а переодевались у меня в гражданку. Как впрочем и я у них на борту иногда одевал форму капитан-лейтенанта.

И вот как-то получил я информацию, которую нужно было срочно переправить в отдел. А в это время подвернулась оказия, комсомольчане выводят в пролив док с подводной лодкой. Договорились, что на доке будет наш человек, который заберет пакет и доставит в отдел.

И вот я уже капитан-лейтенант, на СПКРе Сережи Попова иду прямым курсом на север. По пути мы пугнули несколько любопытным иностранных судов и присоединились к эскорту. Посмотрели как выпустили лодку, разбили об рубку бутылку шампанского и буксиры ее утащили на север.

Поднимаемся на док и у Сереги Попова вырывается: «Мать честная!!!! Видал я бардак. Но такое…»

Надо отметить что Серегу за особые заслуги перед отечеством и родным военно-морским флотом командование спихнуло на Сахалин к погранцам.

Он с гордостью возил с собой пухлый архив различных выговоров, строгих выговоров и последних китайских предупреждений.

На доке счастливые пролетарии праздновали сдачу заводского изделия флоту. На палубе уже валялись отрубившиеся мужики, пили стаканами шило, бегали собаки, дети и женщины. В общем натуральный колхоз.

С трудом я нашел «своего человека» распивающим с начальством в каюте шило и передал ему пакет. Накатили мы с ребятами по стопарю за семь футов под килем и пошли прямым курсом на родную гавань.

Где-то к полуночи радар высвечивает неопознанный морской объект, прикорнувший кабельтовых в трех от берега. Походим и видим МРС. Ни огонька и признаков жизни.

Поскольку после изрядной порции шила командир Серега отключился и залег в зимнюю спячку, командует пом, - литовец Витаутас.

Светим прожектором прямо в рубку МРС– ноль реакции. Витаутас пуляет над рубкой ракетами - фунт презрения. В общем, корабль-призрак.

Со смотровой группой высаживаемся на борт призрака.

В рубке обнаруживаем уткнувшегося мордой в панель пьяного мужика, наверное штурман.

Матросы докладывают, что все члены команды валяются мертвецки пьяные.

Теперь понятно. Рыбаки где-то сменяли рыбу на спиртное и изволят отдыхать.

Находим труп капитана и Витаутас приподняв его за грудки выпаливает дежурную фразу. Мол мы морчасти погранвойск, предъявите судовые документы и вообще что вы здесь делаете.

Ответная реакция – невнятное сопение, ноль внимания и фунт презрения.

Тогда Витаутас хлещет капитана по щекам и когда тот открывает глаза, кричит:

«Я офицер Гестапо. Где ключ от сейфа? Признавайся свинья, партизан, а то расстреляю!!!»

При этом он тычет в лицо ошалевшего мужика пистолетом.

Надо отметить что у Витаутаса был сильный прибалтийский акцент и чисто гестаповская физиономия.

У капитана начинают расширяться глаза и появляются признаки просветления.

Перед собой он видит двух офицеров в черной гестаповской форме. Одни из них тычет ему в лицо пистолетом и хочет расстрелять.

Капитан скулит что сдается, что он не партизан и указывает где ключи. После этого силы у мужика иссякают, он падает и погружается в объятия морфея.

Пока мы смотрели судовые документы, находчивые матросы мухой обшарили трюмы, свозили на Чирке свежей рыбы для камбуза и успели за нами вернуться.

Напоследок Витаутас оставил в судовом журнале МРСки запись: «Если вы будете пить и валяться как свиньи, то вами займется гестапо» И подписался - Оберштрумбанфюрер Мюллер

Вот веселились мы представляя, как поутру капитан обнаружит в судовом журнале эту запись. А потом в его распухшем с похмелья мозгу всплывет видение двух гестаповцев.

А Сергей Попов мне потом рассказал, что в бригаде к Витаутасу действительно прилипла кличка Гестаповец.