ДИСКУССИИ О СМЕРТНОЙ КАЗНИ И КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ АЛЕКСАНДРА МЕНЯ

“«…неужели вы пощадили Горлума после всех его чёрных дел?

<…> Он заслужил смерть». <…> «Заслужить-то заслужил, спору нет.

И он, и многие другие, имя им – легион.

А посчитай-ка таких, кому надо бы жить, но они мертвы.

Их ты можешь воскресить – чтобы уж всем было по заслугам?

А нет – так не торопись никого осуждать на смерть.

Ибо даже мудрейшим не дано провидеть всё.

Мало, очень мало надежды на исправление Горлума,

но кто поручится, что её вовсе нет?»”

Джон Р.Р. Толкиен

Обсуждение вопроса о сметной казни в России  остается актуальной темой. Об  этом свидетельствуют острые дискуссии  после очередной атаки террористов, поимки сериального убийцы, вспышки сексуальных преступлений  над  несовершеннолетними[1]. Злободневность дискуссий на эту тему связана и с тем, что она относится к фундаментальным философско-этическим проблемам[2].  Следовательно, говоря словами А.Гусейнова, человек «не может не занимать позиции в фундаментальных вопросах добра и зла; он не может выпрыгнуть из морали, занять стороннюю позицию»[3]. Но кроме сказанного, проблема смертной казни  затрагивает также сферы религии, права и политики.

По сути, это наказание является самой радикальной мерой государственного возмездия в отношении лица нарушившего правовые императивы, установленные в государстве.  Важно отметить, что смертная казнь, как  мера пресечения является прерогативой  именно государства, которая направлена на удержание коренных морально-правовых норм, установленных государственной властью.  В случае лишение жизни не по решению суда, это действо, всегда  рассматривается как убийство.

Погруженность проблематики о смертной казни в дискурсы философии, этики, религии, права и политики предполагает неоднозначные ответы на вопрос: имеет ли смертная  казнь право на существование в современном обществе? Реконструкция основных аргументов «за и против» смертной казни, на которые возможно опереться, представлена в книге А.А.Гусейнова и Р.Г. Апресяна «Этика».  Аргументы «за»:

Смертная казнь есть справедливое возмездие и является нравственным деянием, поскольку применяется в качестве нака­зания за убийство. Смертная казнь хотя, быть может, и несправедлива по отношению к тому, к кому она применяется, тем не менее оправдана, ибо своим устрашающим воздействием предотвраща­ет совершение таких же преступлений другими;

Смертная казнь приносит благо обществу тем, что освобож­дает его от особо опасных преступников.

Смертная казнь может быть оправдана гуманными сообра­жениями по отношению к самому преступнику, ибо пожизненное, беспросветное,   невыносимо   тяжелое   заключение   в   одиночной камере хуже, чем мгновенная смерть.

Смертная казнь есть простой и дешевый способ отделаться от преступника.

Аргументы «против»:

Смертная казнь оказывает нравственно развращающее воз­действие на общество;

Смертная казнь является антиправовым актом;

Смертная казнь нечестива и лжива в том отношении, что она явно нарушает пределы компетенции человека

Смертная казнь есть покушение на коренной нравственный принцип самоценности человеческой личности, ее святости[4].

В качестве пятого, аргумента против смертной казни, (мы квалифицируем его  как религиозный) приводим, мнение А. Меня, который на одной из своих лекциях сказал: «Я глубоко верю в то, что даже самый тяжелый преступник способен покаяться. И я считаю, что смертная казнь лишает его этого права, этой возможности. Человек может прийти к глубокому внутреннему потрясению, которое откроет ему его преступление. Поэтому юридическое убийство мне кажется неоправданным.»[5].

По нашему утверждению, довод А. Меня, против смертной казни, дает верующим понимание очень тонкого разграничения на аргументы, в которых возможно усмотреть религиозно-политический контекст и аргументы, которые опираются на религиозно-моральную справедливость. Рассмотрим наше утверждение более подробно.

Право есть система регулирования поведения людей в обществе посредством легальных норм, которые устанавливаются теми или иными социальными институтами, при условии, что исполнение этих норм обеспечивается легитимностью этих институтов. Именно взаимозависимость легитимности/ле-гальности лежит в основе разграничения религиозно-моральных и религиозно-политических аргументов.

Оба понятия указывают на одинаковую правомерность[6] аргументов, однако в современной культуре эти термины получают различное толкование. Легальность понимается  как  строгое и буквальное соответствие того или иного явления, поступка или действия системе права, принятой на данный момент в определенном обществе.Легитимность же, по вескому мнению А.Г. Дугина,   есть народное одобрение государственной власти, какого-либо социального института, статуса, полномочия, поступка, опирающаяся на принятые в данном обществе ценности, традиции, исторические потребности[7].

По сути, эти термины указывают на два типа права: 1. право внешнее, «казенное», которое строго формально фиксировано и 2. право внутреннее, которое иногда не совсем проявлено, но которое люди на уровне интуиции воспринимают  как высшую справедливость. Отношение между легальностью и легитимностью, могут пониматься  как взаимодополняющие функции, когда они между собой совпадают и гармонируют.  Однако  между этими понятиями также могут возникать несоответствия, когда легальность и легитимность выступают в определенных ситуациях как взаимо исключающие противоречия.

В религиозном сознании это тонкое различие прекрасно выражено в евангельской истории о женщине, уличенной в прелюбодеянии (Ин. 8:1-11). Суть этой истории, такова. Иисуса  Христа фарисеи подвергли испытанию, привели к нему женщину, уличенную в измене мужу, которая согласно иудейским законам заслуживала того, чтобы быть побитой камнями до смерти. Тем самым, фарисеи надеялись, что Христос как поборник милосердия выступит против Закона.

Христос долго ничего не отвечал на провокационный вопрос фарисеев, а только что-то чертил на песке. Когда, фарисеи стали настаивать, он сказал: «Кто из вас без греха, пусть первый кинет в нее камень» и продолжил писать на песке какие-то знаки. Воцарилось молчание, а когда немного погодя Иисус поднял голову, то увидел рядом только одну грешницу. «Где твои обвинители? – спросил Христос, – разве тебя никто не судит?», «Никто» – ответила женщина. Тогда Христос отпускает ее со словами: «Тогда и я тебя не осуждаю, иди и больше не греши».  В притче показано, что легальность (Закон), которая исходит из требования смертной казни, по отношению к грешнице, не нашла легитимного исполнителя своего требования и тем самым, в виде формально-внешнего указания выступило, как антагонист внутреннему, справедливому основанию, поэтому и не было исполнено.

В обосновании религиозно-этических аргументах против смертной казни христиане исходят из понимания, что любой человек грешен, поэтому у людей нет права на самостоятельное легитимное осуществление легальных законов. Следовательно,  сами законы могут и должны существовать, но они не могут оформляться таким образом, чтобы не противоречили Высшей справедливости. «В отношении “не судите — не судимы будете”, – объясняет А. Мень. – Христос говорит нам о внутреннем, личном, духовном прощении. Его этика — это, прежде всего, этика личности, духовная этика. Общество же руководствуется не христианской этикой, общество подобно организму, который должен защищаться. И если у меня убили мать, я могу сделать колоссальное усилие над собой и простить этого человека, но общество, суд, правосудие не имеют права это делать. Они должны совершать все по закону. Если не будет закона в обществе, то все превратится в хаос. Поэтому юридический суд не есть такое осуждение, о котором говорится в Евангелии. Это нечто совсем иное»[8].

По мнению А. Меня,  законы, которые устанавливаются обществом, несомненно, нужны, но они не должны абсолютизироваться и уж, тем более, не должны выступать в качестве высшей справедливости. Общество мыслит коллективным сознанием, а властные полномочия, которыми социум наделяет своих представителей,  претендуют на порабощение  личностного  начала человека, которое ему дал Бог. Поэтому коллективное сознание и политика опираются на насилие, становятся над духовным началом, а сам человек попадает под «гипноз коллективных представлений»[9].

Религиозные сторонники смертной казни оправдывают   насилие  органов власти с позиций казенного прагматизма, свойственного политическому мышлению. Прагматичные аргументы при этом таковы: смертная казнь нужна как  простой и дешевый способ справедливого возмездия, который устрашающе воздействует на преступность. Тем самым,  смертная казнь будто бы оказывается  благом  для общества и гуманностью  по отношению к самому преступнику. Такая позиция  позволяет любой легитимной  власти опираться на подобные  аргументы и оформлять их в легальных юридических актах. Формальная прагматика аргументов  «за смертную казнь» проявляется и в тех обоснованиях, которые  маскируют  казенную позицию религиозных защитников смертной казни под  видом религиозно-нравственной проблемы.

История православной церкви  иллюстрирована   множеством примеров  такой казенной позиции.   В дореволюционной России существовала  некоторая «симфония властей». То есть имелась определенная  гармония между духовным владычеством православной церкви и земным могуществом православного императора[10], который мыслиться, как «внешний епископ»[11]. Здесь  еще можно было говорить о легитимной  возможности церкви на такую позицию. Но после изменения государственного строя такая легитимность у церкви была исключена.

Названная позиция стала одной из религиозно-политических идеологем. Наиболее четкое  выражение она нашла в монографии  пребывавшего в Зарубежье пытливого православного мыслителя И. А.  Ильина «О сопротивление злу силой» (1925 г.). Книга, несомненно, представляет собой обоснование глубоко осмысленной идеи «православного меча». Мыслитель  утверждает, что «физическое принуждение человека человеком, не есть зло». Зло-де  не может быть сведено к причинению физического насилия, и  физическое наставление зависит не от «внешней телесности» воздействия, а от «состояние души и духа физического воздействия человека»[12]. И. А. Ильин напрямую выводит христианское  решение проблемы насилия ко всякому злу (в том числе,  и по отношению к смертной казни), исходя из «религиозной и патриотической обязанности человека», когда, религиозный человек не вправе от них уклониться[13].

Некоторые  исследователи творчества И. Ильина  утверждают, что  автор монографии старался осветить не религиозно-политические проблемы, но  указывает  на религиозно-философские основания этой проблематики[14]. Но на то,  как взгляды Ильина повлияли на «политическое православие», лучше всего высказался, церковный идеолог, бывший министр Временного правительства, проф. А.

Карташов, который  уточнил, что «полемику вызывали, по-видимому, не сами тезисы и положения автора,  а то политическое конкретное их истолкование и применение, в котором отчасти, конечно повинен и сам автор, отчасти же – и едва ли не в большей мере – его политические единомышленники и противники»[15].

Именно конкретное политическое применение идей Ильина нашло широкий отклик в русской эмиграционной среде, которая всегда позиционировала себя с православной культурой. Мы можем наблюдать восторженно-положительные отклики на книгу Ильина от таких политических фигур, как  Петр Струве «Дневник политика», эсера В. Чернова «Мир, меч, мiр»[16], которые показывают о возможности использования в политике и политической основе  идей И. Ильина. Но не только белогвардейская иммиграция находит в работах И. Ильина созвучные идеи. Политические обоснования смертной казни, которые есть в работе И. Ильина, обнаруживают свое согласие и у современных мыслителей «политического православия».

В качестве одного  из самых политизированных православных проектов электронное СМИ  «Русская народная линия», опубликовала статью Никиты Позднякова «Смертная казнь: учение И. Ильина и российская современность». Здесь автор (он  позиционирует себя в качестве православного человека),  опираясь на построения И. Ильина,  заявляет: «Истинно христианское мировоззрение приемлет факт существования смертной казни – без панического ужаса и без фарисейства, как необходимый пока меч правосудия»[17]. Стоит заострить внимание на утверждении, о том, что «православный меч пока необходим». Это утверждение раскрывает идею, которая сокрыта в любой «православной» апологетике смертной казни. Заметим,  если религиозные идеологи, клирики и миряне заявляют, о необходимости жесткости наказания здесь и сейчас, то они исходят из ветхозаветного  понимания греховности  человека, которому такой вид наказания, как смертная казнь «пока» нужен. Когда с помощью «православного меча» наступит торжество «православного государства», где каждый будет жить в соответствии с каноническими правилами, то этот вид наказания сам собой-де  «отомрет».

Для «праведной» смертной казни, с точки зрения православных сторонников,  этого вида наказания, нужен «православный меч», который допустим  только в руках у истинно верующих православных людей.  С одной стороны,  чтобы казнить, надо быть последовательным христианином и действовать от имени православного социума. С  другой стороны, смертная казнь нужна, только в не православном  социуме, так как общество, в основе которого лежат православные догматы, а люди живут по канонам христианской церкви, – не может быть преступным. Неразделенность этих истин[18] приводит к утопически-политическим идеям построения  «справедливого общественного устройства»  на основе одной религиозной концепции и признания идеи «православного меча» за конкретную политическую программу.

Православные сторонники смертной казни стремятся включить Церковь в государственные структуры власти  и тем самым входят в то, противоречие о котором в своей заметке «Власть Церкви» отметил А. Мень: «Тогда возникает вопрос, <….> почему же Господь вручил эту власть? Ну,  нет этой власти. Заслуга А. С. Хомякова в том, что он показал (правда, с левыми загибами), что в Церкви нет внешнего авторитета. Загибы были в том, что он потерял ощущение реальности, плотской реальности Церкви — и что любой союз людей требует определенной дисциплины, иначе все будут везти, как лебедь, рак и щука. Но мы должны всегда помнить, что дисциплина эта не божественная, а конвенциональная, условная.

Мы подчиняемся ей ради свободного послушания, ради того, чтобы сохранять структуру Церкви как общины. Мне нравится одно, а другому надо другое, одному нравится иконопись, другому живопись — как-то нужно здесь идти навстречу друг другу»[19]. Православные сторонники смертной казни находят в «условной дисциплине» прагматические ответы, которые помогают им подвести к легитимности государственное убийство.

В заключение уделим внимание последнему заявлению патриарха РПЦ МП Кирилла в октябре 2011 года в отношении смертной казни. «Я против смертной казни» – сказал он, отвечая на вопросы журналистов.  Но отказ от смертной казни, по его мнению,  не есть христианская традиция, это результат новой либерально-философской идеи. Патриарх напомнил, что церковное предание не отрицает возможности применения смертной казни. На  данный же момент государство не имеет морального права применять этот вид наказания, так как «при нынешнем состоянии наших судов, если будет смертная казнь, то по закону будут «убирать» людей.  «И это страшная опасность», — сказал предстоятель, но в будущем такое наказание возможно[20]. Такое отношение руководителя самой большой конфессии нашей страны к смертной казни в очередной раз указывает на тенденцию политизации православия в современной России.

Список использованной литературы

Большой словарь иностранных слов. – М.: ЮНВЕС, 2003.

Гусейнов А. А. Апресян Р.Г. Этика: Учебник. – М.: Гардарики, 2003.

Дугин А. Г. Обществознание для граждан Новой России. – М.: Евразийское Движение, 2007.

Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. Pro et contra. Полемика вокруг идей И. А. Ильина о сопротивлении злу силой./И. А. Ильин; сост., предисловие и комментарий Ю. Т. Лисицы – М.; Айрис-пресс, 2007.

Мень А. Магизм и единобожие. М.: Изд-во Эксмо, 2004.

Мень А. Мировая духовная культура. Сборник./Составитель Александр Белавин. Фонд им. Александра Меня, 1995.[электронный ресурс]. URL:http://www.alexandrmen.ru/books/mdc/mdc5_05.html. (10.01.2012). Режим доступа: свободный.

Новая философская энциклопедия: в 4 т./ Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Степин. М.: Мысль, 2010.

Обсуждение вопроса о смертной казни.//Российская газета. [электронный ресурс]. URL:http://www.rg.ru/sujet/1338/index.html (28.12.2011). Режим доступа: свободный.

Отец Александр Мень отвечает на вопросы. Фонд  имени А. Меня.- М., 1999.[электронный ресурс]. URL:http://www.alexandrmen.ru/books/voprosy/otvet_01.html(29.12.2011). Режим доступа: свободный.

Позняков Н. Смертная казнь: Учение И. Ильина и российская современность.// Русская народная линия. [электронный ресурс]. URL:http://ruskline.ru/analitika/2008/11/05/smertnaya_kazn_uchenie_i_a_il_ina_i_rossijskaya_sovremennost/. (2.01.2012). Режим доступа: свободный.

Спицына А. Печалование о наказание. Патриарх Кирилл считает возможным ввести смертную казнь в будущем.//Российская газета. [электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2011/10/11/kazn-site.html. (13.01.2012). Режим доступа: свободный.

Форум «Смертная казнь»./ИФРАН «Секция этики». [электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/uplfile/ethics/RC/ed/f/18.html(28.12.2011). Режим доступа: свободный.

Энциклопедия религий/Под ред. А.П Забияко, А.Н.Красникова, Е.С. Элбакян. М.: Академический проект; Гаудеамус, 2008.

[1] Например, см. Обсуждение вопроса о смертной казни.//Российская газета. [электронный ресурс]. URL:http://www.rg.ru/sujet/1338/index.html (28.12.2011). Режим доступа: свободный.

[2] См. Николаичев Б. О. Смертная казнь// Новая философская энциклопедия: в 4 т. 3 т./ Ин-т философии РАН; М.: Мысль, 2010. С 570

[3] Форум «Смертная казнь»./ИФРАН «Секция этики». [электронный ресурс]. URL: http://iph.ras.ru/uplfile/ethics/RC/ed/f/18.html(28.12.2011). Режим доступа: свободный.

[4] Гусейнов А. А. Апресян Р.Г. Этика: Учебник. – М.: Гардарики, 2003. С. 436-442

[5] Отец Александр Мень отвечает на вопросы. Фонд  имени А. Меня.- М., 1999.[электронный ресурс]. URL:http://www.alexandrmen.ru/books/voprosy/otvet_01.html(29.12.2011). Режим доступа: свободный.

[6] «Легальный (лат. legakis) – законный, сообразный с законом»; «Легитимация (лат. legitimus законный, узаконенность) – признание или подтверждение законности какого-либо права или полномочия» – Большой словарь иностранных слов. – М.: ЮНВЕС, 2003. С. 362-363

[7] Дугин А. Г. Обществознание для граждан Новой России. – М.: Евразийское Движение, 2007. С. 188

[8] Отец Александр Мень отвечает на вопросы. М., 1999.

[9] Мень А. Магизм и единобожие. М.: Изд-во Эксмо, 2004. С. 257-258

[10]Андреева Л.А. Симфония властей//Энциклопедия религий/Под ред. А.П Забияко, А.Н.Красникова, Е.С. Элбакян. М.: Академический проект; Гаудеамус, 2008. С. 1168-1169

[11]Согласно 104-му правилу Карфагенского Собора: «Церковь <…> благочестною утробой Христа их (Царей) родившая и крепостью веры воспитавшая» признает, что каждый «праведный царь, имеет святительский чин» (22; 551); «за исключением священнодействий, император совмещает в себе все остальные привилегии епископов, на основании которых, его распоряжения получают каноническую важность» (27;85): Цит. по Дугину А.Г. Обществоведение для граждан новой России. – М., Евразийское движение, 2007. С. 220

[12] Полемика вокруг идей И. А. Ильина о сопротивлении злу силой./И. А. Ильин; сост., предисловие и комментарий Ю. Т. Лисицы – М.; Айрис-пресс, 2007. С. 61-63

[13] Ильин И. А. О сопротивление злу силой. М., 2007. С. 171

[14] Например, см.: Лисица Ю. Т. от составителя/Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. М., 2007. С. 5-28; Лосский Н. И. А. Ильин./Там же. С. 438-439; Полторацкий Н. И. А. Ильин и полемика вокруг идей о сопротивлении злу силой/Там же. С. 440-491.

[15] А. К. И.А. Ильин О сопротивлении злу силой/ Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. М., 2007. С.357

[16] См. Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. Pro et contra. Полемика вокруг идей И. А. Ильина о сопротивлении злу силой./И. А. Ильин; сост., предисловие и комментарий Ю. Т. Лисицы – М.; Айрис-пресс, 2007. 576 стр.

[17] Позняков Н. Смертная казнь: Учение И. Ильина и российская современность.// Русская народная линия. [электронный ресурс]. URL:http://ruskline.ru/analitika/2008/11/05/smertnaya_kazn_uchenie_i_a_il_ina_i_rossijskaya_sovremennost/. (2.01.2012). Режим доступа: свободный.

[18] Эта нераздельность  скрыта от политически ориентированных православных, так как они смотрят на нее «изнутри». Выходит, что  Церковь, для верующих в одно и то же  время  мистический организм, то есть  «тело Христово», и социально-политическая организация.

[19] Мень А. Мировая духовная культура. Сборник./Составитель Александр Белавин. Фонд им. Александра Меня, 1995.[электронный ресурс]. URL:http://www.alexandrmen.ru/books/mdc/mdc5_05.html. (10.01.2012). Режим доступа: свободный.

[20] Спицына А. Печалование о наказание. Патриарх Кирилл считает возможным ввести смертную казнь в будущем.//Российская газета. [электронный ресурс]. URL: http://www.rg.ru/2011/10/11/kazn-site.html. (13.01.2012). Режим доступа: свободный.