Наследники профессора Грушевского

Сепаратистская деятельность известного украинского историка и политика Михаила Грушевского, осуществлявшаяся им в интересах австро-венгерского правительства, сегодня находит новых последователей в России из числа тех, кого не устраивает возрождающаяся мощь державы. Однако технологии, в своё время разработанные и опробованные Грушевским, с успехом могут быть использованы и против Украины.

Резидент, ставший президентом

В 1894 году русский подданный Михаил Грушевский получил кафедру во Львовском университете - одном из крупнейших вузов Австро-Венгрии. У людей, знакомых с системой образования XIX века, уже один этот факт должен вызывать подозрения: профессорское звание, дававшее право руководства кафедрой, тем более в гуманитарных областях, присваивалось обычно в зрелом возрасте, после признания заслуг научной общественностью, а Грушевскому на тот момент было всего двадцать восемь лет, и он совсем недавно защитил магистерскую диссертацию. Во Львове новоиспечённому профессору выделили роскошный особняк и обеспечили щедрым жалованьем.

Всё объяснялось просто: в своих работах молодой историк оспаривал общепринятую теорию о том, что правопреемником Киевской Руси стали Владимиро-Суздальское, а впоследствии и Московское княжества. По его мнению, наследниками киевского престола стали галицко-волынские князья. Выводы Грушевского заинтересовали австрийские власти, которые были обеспокоены нарастанием пророссийских настроений в Галиции, а также стремились ослабить Россию путём насаждения сепаратизма на юге страны. Дело в том, что земли Галицко-Волынского княжества достались Польше (Галиция - сразу же, Волынь некоторое время принадлежала Литве), долгое время находились в её составе, а в XVIII веке галицийские земли отошли к австрийской короне. Этим, как говорится, убивалось два зайца: Вена получала не только моральное право считать Галицию своей вотчиной, но и возможность выдвинуть территориальные претензии к России.

Главным трудом Михаила Грушевского стала восьмитомная «История Украины-Руси». Основная мысль этой монографии заключалась в том, что украинцы как отдельный народ, существуют ещё со времён раннего средневековья, примерно с V века нашей эры, а Киевская Русь генетически не имеет никакого отношения к Российской империи. Самим русским при этом отводилась роль отсталого финно-угорского племени, которому украинцы дали диалект своего языка, привили свою культуру с религией и которое впоследствии узурпировало как самоназвание, так и династическую правопреемственность.

Свой гонорар Грушевский отрабатывал весьма усердно: за два десятилетия им было издано около трёх десятков одних только книг, активностью отличались преподавательская, а также общественная деятельность на посту председателя Научного общества имени Шевченко. Из его общественной деятельности заслуживает такой факт: в 1909 году во Львове состоялось собрание членов Галицийской украинской партии, где Грушевский предложил провести праздничные мероприятия в честь гетмана Мазепы и издать набор брошюр, в которых его переход на сторону Швеции должен рассматриваться как выступление в защиту угнетённых русским правительством казаков.

За двадцать лет пребывания в Австро-Венгрии Грушевский неоднократно приезжал в Россию, где не только общался с представителями различных группировок украинских националистов, но и принимал самое активное участие в их работе. В Департамент полиции из различных источников не раз поступали сведения, что учёный контрабандой провозит через границу нелегальную литературу националистического содержания, а во время приездов в Киев обязательно посещает австрийского консула, с которым по нескольку часов остаётся наедине в его кабинете. Кончилось всё тем, что по возвращении на родину в 1914 году Грушевский был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Австро-Венгрии, провёл в тюрьме несколько месяцев и выслан в Симбирск. Впоследствии, по просьбам русской академической общественности, ему было разрешено переехать сначала в Казань, а потом в Москву.

Впрочем, свою работу Грушевский выполнил: в среде украинской интеллигенции ему удалось образовать некоторое «ядро», которое считало Россию «великой тюрьмой народов», а политический идеал свой видело в отделении Юга России от западной границы до предгорий Кавказа и включении его в сферу влияния Германии и Австро-Венгрии. Чуть позже - в 1917-1918 годах, находясь во главе украинской Центральной Рады, Грушевский отчасти даже реализовал этот замысел на практике, «пригласив на Украину немецкие и австрийские войска.

В современных Венгрии и Австрии, по свидетельствам работавших там историков, считают, что Украина и украинцы существовали всегда и уже не помнят ни технологию создания украинства, ни самого Грушевского, отдавшего немало сил на благо дунайской монархии. Возможно, просто забыли, но, скорее всего, не хотят помнить скользкие моменты истории. Особенно в Будапеште, не скрывающем свои «аппетиты» в Закарпатье.

Новая кожа старой змеи

Отработанная Грушевским технология и сегодня активно используется силами, заинтересованными в подрыве национальной целостности России. В последнее время особую активность проявляют поморские этносепаратисты в Архангельске, где на норвежские гранты при Северном (Арктическом) федеральном университете (САФУ) был создан Научно-образовательный центр «Поморский институт коренных и малочисленных народов». Его директор, а по совместительству и президент Ассоциации поморов Архангельской области Иван Мосеев, против которого не так давно было возбуждено уголовное дело за разжигание межнациональной вражды, заявил, что в институте «формируется «генетический код» будущего развития российской Арктики».

Что же кроется за столь громкими словами? Прежде всего - тезис о том, что поморы не являются частью русского этноса: Мосеев и его последователи заявили, что это - финно-угорский народ. Для обоснования изыскиваются любые факты родства поморов с финно-угорскими племенами, а в 2009 году в соседней Норвегии объявили о появлении такой ранее неизвестной этнической группы, как «норвежские поморы». В 2010 году культурный центр «Поморское возрождение» на деньги норвежского Баренцсекретариата издал для местных детей сборник якобы поморских сказок, в работе над которым принимали участие уже известный нам Иван Мосеев и два его норвежских соавтора Руне Рафаэльсен и Тур Робертсен. Что интересно, книга написана на так называемом «поморском языке», спешно созданном на базе местных диалектов русского языка.

Интерес Норвегии, потратившей только по имеющимся сведениям свыше четырёх миллионов долларов на гранты учёным Поморского института коренных и малочисленных народов, неслучаен. Не зря ведущий норвежский эксперт по региональной политике Баренцрегиона Реми Странд 17 сентября 2011 года на съезде поморов в Архангельске заявил:

- Главной целью сегодня должно стать использование истории поморов так, чтобы в будущем организовать «беспроигрышную лотерею» для нас.

И эта деятельность уже приносит свои «плоды»: по данным последней российской переписи населения в Архангельской области поморами считают себя более двух тысяч человек, причём две трети зарегистрированных по переписи поморов - городские жители, активисты движения из интеллигенции, преимущественно - гуманитарной. Стоит отметить, что «новые поморы» не имеют ничего общего с историческими поморами - русскими людьми, издревле населявшими берега Белого моря. Бомба замедленного действия уже запущена.

- Этничность - не продукт естественного развития, а повседневная культурная работа, - сказал в эксклюзивном комментарии корреспонденту «ДК» российский политолог, кандидат исторических наук Дмитрий СЕМУШИН.

- Проявления поморских этносепаратистов, а я использую этот термин, обозначающий людей, которые откалываются от русского этноса, в отличие от классических сепаратистов, ставящих на первое место территориальное самоопределение, - признак болезни государства и общества. Кто эти люди? Иван Мосеев не имеет гуманитарного образования: он врач по специальности и пользуется концепцией, разработанной ныне покойным Владимиром Булатовым, долгое время занимавшим пост ректора Архангельского пединститута, преобразованного впоследствии его же стараниями в Поморский университет. Чисто спекулятивная теория Булатова, согласно которой современная территория Русского Севера от Вологды до Урала в ХV-ХIХ веках якобы называлась «Поморье» и была населена нерусским народом «поморы», не подтверждается ни одним историческим источником. Последователи Булатова не приемлют ни рациональных доводов, ни научной дискуссии.

- Дмитрий Юрьевич, в чём заключается основная опасность их деятельности?

- Сейчас России надо знать это оружие этнокультуры, чтобы уметь обороняться: поморские этносепаратисты ставят задачу официального признания их государством, так как им нужен статус «коренного малочисленного народа». Норвежцы хотели бы использовать этих людей для борьбы с российскими государственными компаниями за лицензии в Арктике: «коренной народ» будет давать санкцию на доступ к месторождениям. Деятельность подобного рода нужно пресекать самым жёстким образом: пока мы их не признали - поморского народа нет.

Былины: щит и меч

Чтобы понять всю чудовищность идеологической диверсии, нужно вспомнить, что Русский Север - основной хранитель национального самосознания: именно там в XIX веке были записаны древнерусские былины, передававшиеся на протяжении столетий из уст в уста, и Архангельская губерния по числу письменно зафиксированных памятников устного народного творчества занимает второе место после Олонецкой (большая часть - в нынешней Карелии).

Казалось бы, какое отношение могут иметь древние сказания о временах Киевской Руси к рассматриваемому вопросу. Оказывается, самое прямое: в исторической науке возраст этнической общности, чьи корни уходят в средние века, определяется датами событий, о которых идёт речь в героическом эпосе. Для русского народа таковым являются былины, для украинского - думы. Северо-Восточная Русь, ставшая ядром современной России, сумела сохранить память о домонгольской государственности, а на территории Украины таковая в устном народном творчестве оказалась утраченной: в русских былинах упоминаются киевский князь Владимир Великий, а также его современники Добрыня Никитич и Илья Муромец - это X век, в то время, как в думах описаны события времён Запорожской Сечи - не ранее конца XV столетия.

Среди былин выделяется не только киевский цикл, но и новгородский, в котором упоминается заселение русскими людьми беломорских берегов. Но относится он уже к более поздним временам, чем Киевская Русь, а именно - к периоду Новгородской республики, возникшей в эпоху феодальной раздробленности. Тем не менее, во всех землях, некогда входивших в состав киевской державы, удалось сохранить много общего, например, единую церковь и единую историческую память: отсчёт истории во всех русских летописях, включая новгородские, всегда начинался с Начальной летописи Киевского цикла и деятельности первых киевских князей. Научно доказано осознание этнической общности: племенная идентификация у восточных славян уступила место территориальной, жители всех земель называли себя русскими и свой язык русским.

И если такие господа, как Мосеев и иже с ним, утверждают, что Поморье в XII веке заселяли новгородцы, не знавшие самоназвания «русские», то они откровенно лукавят: если поморы утверждают о своём древнем и самобытном происхождении, то что же представляет собой их эпос? Его просто нет. Поэтому становится очевидной несостоятельность всех выкладок и Михаила Грушевского, и Ивана Мосеева, а все претензии как украинских националистов, так и поморских этносепаратистов, оказываются шитыми белыми нитками.

Не рой другому яму...

Сегодня Украина представляет не менее благоприятный полигон для этносепаратистских экспериментов: например, если Румынии захочется «откусить» Одессу таким вот способом, то особого труда для Бухареста это не составит. Попробуем смоделировать сценарий того, как могут действовать наши неприятели.

Создавать одесскую идентичность нет надобности: она неоднократно воспета и на страницах книг, и на экране, а также во множестве песен и колоритных анекдотов. Изданы даже словари одесского диалекта, в которых собран богатейший фольклор жемчужины Северного Причерноморья. Остаётся только привязать всё, что уже имеется, к румынской общности.

Как ни странно, у Бухареста и здесь найдутся козыри: свою родословную современная Румыния ведёт от Древнего Рима, если точнее, то от завоевания дакских племён императором Траяном. А так как в 212 году нашей эры закон императора Каракаллы даровал дакам, как и всем прочим жителям провинций, полноценное римское гражданство, то столь седая старина - невиданный простор для обладателей воспалённого воображения у желающих восстановления Великой Румынии. Можно придумать легендарных пращуров герцогу Ришельё и адмиралу де Рибасу - галльских вождей-союзников Рима Рицеллия и Рибация, которых Траян за преданность и доблесть наделил землями в окрестностях античной колонии Одесса, находившейся, кстати, в районе Приморского бульвара. Можно сочинить не только соответствующий эдикт Траяна, но и детективную историю о том, как спустя столетия он попал в руки к Екатерине II и даже то, какую роль этот рассыпающийся в руках свиток пергамента сыграл в одесском назначении Ришельё и де Рибаса. Можно приплести поэту Овидию, сосланному в Причерноморье за сочинения весьма фривольного содержания, создание искромётного одесского юмора. Одним словом, простор для больной фантазии ничем не ограничен, и чем более бредовыми окажутся эти мифы, тем больше найдётся тех, кто в них поверит. Потом посредством местных мосеевых эти россказни начнут внедряться в сознание, и спустя несколько лет очередная перепись населения покажет наличие нескольких тысяч этнических одесситов, которые под видом борьбы за свои права начнут лоббировать румынские интересы на богатом углеводородами черноморском шельфе.

К сожалению, такое развитие событий вполне вероятно, тем более, что эксперименты подобного рода уже имеют место. Прошедшим летом состоялась экспедиция в Карпаты, участники которой ставили своей целью доказать общность гуцулов и индейцев. Её руководитель Юрий БЕЛОЙВАН так и заявил в одном из интервью:

- Идея объединить в одном проекте эти народы возникла у меня давно. Ведь между ними есть много общего: и те и другие носят топорики - томагавки у индейцев и бартки у гуцулов, имеют сходные музыкальные инструменты, одежду и верования - у индейцев посредниками между богами и людьми считаются шаманы, а у гуцулов - мольфары.

Понятно, что такие «исследования» совсем не на руку Украине. Тем более, в кризисные времена, когда стабильность в обществе относится к разряду дефицитных вещей. Также не вызывает сомнения, что байки о «родстве» гуцулов и индейцев не что иное, как один из «бумерангов», бьющих по Украине в результате негодной, прогибающейся перед украинским национализмом, внутренней политики ее властей.

Александр ДМИТРИЕВСКИЙ