17 веков мистификации и обмана!

Все тексты канонических и апокрифических евангелий – литературная фикция, их бездарные и косноязычные составители использовали другие, не менее сомнительные тексты, в частности логии, и даже некоторые эллинистические записи мифологических сюжетов (миф о рождении критского Дия, Диониса-Загрея, о вознесении на небеса Геракла). 

Фиктивный литературный образ Иешу ха-машшия или Иешу ха-Ноцри (Иесус-христос или Иесус назареянин) был состряпан, по крайней мере, из двух основных, более ли менее реальных персонажей еврейской истории. А именно, из образа Иешу бен Стада, научившегося египетскому чародейству, забитого камнями и повешенного накануне песаха, и образа Иешу бен Пандира, сына Мириам и легионера, основателя минейской (иудео-христианской ереси). Некоторые сюжеты попали в канонический и апокрифический евангелический канон из биографий других исторических древних евреев.

Как ни странно, Иосиф Флавий (37–100 гг. н. э.) не упоминает интересующих нас персонажей вообще. Он знал других лиц с именем Иешу, о которых была молва в 60–70-х гг. н. э. Само отсутствие в этом перечне Иешу-ха-Ноцри, Иешу бен Стада и Иешу бен Пандира, из биографий которых была состряпана евангелическая литература, свидетельствует о многом. Итак, Иосиф упоминает:

1) Иешу бен Навин – завоеватель Иерихона (современник Моше).

2) Некто Иешу бен Анан, простой человек из деревни за 4 года до войны (67–70 гг.), когда в городе (Иерусалиме) царили глубокий мир и полное благоденствие, прибыл туда к тому празднику, когда по обычаю все иудеи строят для чествования бога кущи, и близ храма вдруг начал провозглашать: «голос с востока, голос с запада, голос с четырех ветров, голос, вопиющий над Иерусалимом и храмом, голос, вопиющий над женихами и невестами, голос, вопиющий над народом!» денно и нощно он восклицал то же самое, бегая по всем улицам города. Некоторые знатные граждане в досаде на этот зловещий клич схватили его и наказали ударами очень жестоко. Он, не говоря ничего в свое оправдание, ни в особенности против своих истязателей, он всё же продолжал повторять свои прежние слова. Представители народа думали – как это было и в действительности,  – что этим человеком руководит какая-то высшая сила, и привели его к римскому прокурору, но и там, будучи истерзан плетьми до костей, он не проронил ни просьбы о пощаде, ни слезы, а самым жалобным голосом твердил только после каждого удара: «О, горе тебе, Иерусалим!». Когда Альбин – так прозывался прокуратор – допрашивал его, «кто он такой, откуда и почему он так вопиет», он и на это не давал никакого ответа и продолжал по-прежнему накликивать горе на город. Альбин, полагая, что этот человек одержим особой манией, отпустил его. В течение всего времени до наступления войны он не имел сношений ни с кем из жителей города: никто не видел, чтоб он с кем-нибудь обмолвился словом, день-деньской он все оплакивал и твердил, как молитву: «Горе, горе тебе, Иерусалим!». Никогда он не проклинал того, кто его бил (что случалось каждый день), равно как и не благодарил, если кто его накормил ни для кого он не имел иного ответа, кроме упомянутого зловещего предсказания. Особенно раздавался его голос в праздники и, хотя он это повторял семь лет и пять месяцев, его голос всё-таки не охрип и не ослабевал. Наконец, во время осады, когда он мог видеть глазами, что его пророчество сбывается, обходя по обыкновению стену с пронзительным криком «горе городу, народу и храму», он прибавил в конце: «горе также и мне!». В эту минуту его ударил камень, брошенный метательной машиной, и замертво повалил его на землю. На этом горестном восклицании он испустил дух. 

3) Иешу бен Гамала,  второй по старшинству первосвященник после Анана в Иерусалиме, когда идумеяне, призванные зелотами, быстро явились в Иерусалим, но, не будучи впущены Ананом, провели ночь вне города. Речь первосвященника Иешу и ответная речь идумеянина Шимона. (Иуд. Война кн. 4, гл. 4, пр. 3–5)

4) Иешу бен Сафат предводитель шайки разбойников, захватившей Тивериаду и поднявшей мятеж против Агриппы, Веспасиана и Тита. Иешуа и его люди провели лошадей, захваченный у римских переговорщиков, ликуя, в город, точно они овладели ими в открытом сражении, а не коварством.

Таким образом, Иосиф почему-то ни словом не обмолвился ни о иудейской ереси минеев, ни о ее основателе, хотя о других ересях пишет привольно и подробно, включительно и об идеологически  ближайшей минеям ереси ессеев.

Уже составители Талмуда III–IV в. н. э. имели о двух-трех интересующих нас Иешу самое нелепое смешение легенд и россказней, навеянных недостоверной ранне-христианской традицией и не имеющих никакой связи с реальностью. Но эти свидетельства Талмуда, всё же, приоткрывают завесу над происхождением литературного образа.

В Талмуде есть несколько упоминаний о лицах по имени Иешу:

1) Некий чародей Иешу из Александрии около -75 г. до н. э.,  источник традиции «египетского ученичества», возможно, тождественный Иешу бен Стада (см.).

219. Санг. 107б. (вариант в трактате Сота 47а; барайта)

Речь идет о каком-то Иешу, современнике раввинов Шимона бен Шетаха и Иошуа бен Перахая (они пострадали от гонений Александра Яная на фарисеев между -104 и -76 гг.), который оттолкнул Иешу обеими руками и устроил ему херем за то, что Иешу занимался чародейством и свёл Израиля с пути (истинного).

2) Иешу бен Стада – основной персонаж «предпасхального сюжета»

220а. Тос. Санг. XII

Меры тайного розыска применяют к подстрекателю. К нему приставляют двух ученых мужей во внутреннем помещении, а он сидит в наружном помещении, и зажигают у него светильник, чтобы его видели и слышали его голос. Так поступили с (Иешу) бен Стада в Луде. Затем его побили камнями.

220б. Санг. 67а

… свидетели, слушающие снаружи, приводят его на суд и побивают камнями. Так поступили с (Иешу) бен Стада в Луде, и его повесили накануне песаха.

221. Санг. 43а

Накануне песаха повесили Иешу. И за 40 дней был объявлен клич, что его должны побить камнями за то, что он занимался колдовством: кто может сказать что-либо в его защиту, пусть придет и скажет. Но не нашли ничего в его защиту, и его повесили накануне песаха. Сказал Ула: «допустим, он был бунтовщиком, тогда можно искать поводов для защиты; но ведь он подстрекатель к ереси, а Тора гласит: «Не жалей и не покрывай его».

Иешу – другое дело: он был близок к царскому двору.

225. Тос. Шабб. ХI, 15

раввин Элиэзер бен Гиркан считал виновным того, кто царапает на теле в шабот вопреки другим раввинам. Он ссылался на то, что Иешу бен Стада только так и учился (нацарапал у себя на теле египетские магические заклинания).

226. Шабб. 104б

Элиезер: «ведь бен Стада вывез магию из Египта в царапинах на теле».

3) Иешу (иногда ошибочно Иошуа) бен Пандира – источник «семейно-родственных» сюжетов и основатель минейской ереси иудаизма (христианства), которую раввины заметили и начали идеологическую борьбу с ней только в последние десятилетия I в. н. э.

224. Берах. 28б – 29а (барайта)

Около 80 г. раввин Гамалиэл был руководителем раввинской школы в Явне. При нём была отредактирована главная часть еврейской литургии, которая читается трижды в день, продавцом тканей Шимоном. А также была составлена молитва против минеев (еретиков) Самуилом Малым.

223. тос. Хул. II 24 (вариант в трактате Аб. Зара 16б–17а)

Раввин Элиэзер бен Гирканос (кон. I – нач. II в. н. э.) попался в ереси и был приведен в трибунал на суд. Был отпущен римским гегемоном со словами dimissus. Ересь его заключалась в том, что однажды он гулял по улицам Сепории и встретил Якова из села секаньин. Тот сказал ему минейское (еретическое) изречение от имени Иошуа бен Пандира, и оно понравилось раввину. Тем самым он оказался виновным в минействе. Преступил предписание Торы.

Уже около 100 г. ортодоксальные иудеи отмежевались от учения Иошуа бен Пандиры как от минейского (еретического), даже употребление изречений его считалось осквернением, а подражание в татуировках – ненормальностью, глупостью.

Напомню, что римляне тоже обратили внимание на новоявленную ориентальную ересь в правление императора Траяна (98–117). Плиний Младший расследовал дело христиан в Вифинии в 113 г.

В 1-й четверти 2 в. н. э. началось судорожное писание евангелий в нескольких центрах Римской империи. Видимо, проповедники уже не могли по памяти рассказывать сюжеты, нуждались в опоре на письменный текст.

222. Тос. Хул. II 22–23

В середине II в. н. э. некий Яков из села Сама пришел, чтобы вылечить именем Иошуа бен Пандира раввина Элиэзера бен Дома, ужаленного змеёй, но раввин Измаил не позволял ему. Элиэзер бен Дома сказал Измаилу: «Я тебе докажу, что он меня вылечит». Но не успел привести доказательства, так как умер. Вывод: «Преступающего преграду ужалит змея».

Кое-что о нем известно и античным писателям конца II в. н. э.: «Он выдумал свое рождение от девственницы. Он родился в иудейской деревне от местной женщины, нищей пряхи; уличенная в прелюбодеянии, она была выгнана своим мужем, плотником по ремеслу (Она была уличена в прелюбодеянии и родила от какого-то солдата по имени Пантер (Panther)). Отвергнутая мужем, она, позорно скитаясь, родила втайне Иесу. Этот, нанявшись по бедности поденщиком в Египте и искусившись там в некоторых способностях, которыми египтяне славятся, вернулся гордый своими способностями и на этом основании объявил себя богом».  (Цельс, конец II в.)

В III–IV вв. минейская ересь уже распространилась широко, что нашло отражение в критической литературе раввината.

227. Хагг. 4б

Анекдот об ангеле смерти и Мариам, завивальщице волос женщин, и Мариам, ухаживающей за детьми, матери пелони (имярека, недостойного даже упоминания по имени)

228. Миш. Санг. IV 5

Опровергается положение миннеев «много властей на небе»

229. Тос. Санг. VIII

Опровергается положение миннеев о том, что человек был соучастником бога в творении.

Отлучение минеев от иудейского общения произошло окончательно к 300 г.(?)

230.Тос. Хул. II 20–21

Собраны запреты ортодоксальным иудеям на общение с минеями:

Мясо из рук минея запрещено к пользованию как убоина, идоложертвенное.

Хлеб из рук минея запрещен к пользованию как хлеб самаритянина.

Вино из рук минея запрещено к пользованию как вино возлияния.

Десятина от урожая минеев не берется, как неугодная богу.

Книги минеев – колдовские книги.

Дети минеев – незаконнорожденные.

Минеям не продают и у них не берут.

Минеям не дают жён и не берут жён у них.

Детей минеев не обучают ремеслу.

У минеев не лечатся.

Очень важное свидетельство об отлучении минейских еретиков от иудейского общения. Из дальнейшей истории известно немало примеров того, как ортодоксальные иудеи нарушали и преступали вышеперечисленные запреты (продавали и покупали, брали жен и давали жен, обучали минейских детей ремеслам, даже лечились у минейских врачей),

Римляне также предприняли карательные меры против ориентальных сект в начале IV в.

В первой трети IV в. минейская ересь и тоталитарная секта узурпировала высшую государственную власть в империи (312–337), а также в вассальном Армянском царстве.

В 350–400 гг. минейская ересь среди иудеев категорически осуждается фарисеями.

Общий вывод, современники ничего не сообщают об основателе иудео-христианской ереси. Первые упоминания сделаны, в лучшем случае, много лет спустя уже относительно самой еретической традиции.