То ли к сожалению, то ли к счастью, я не читал ни одного произведения русского писателя Сергея Шаргунова. Коротенькую заметку «Одноклассники» я буду считать первым прочитанным мною произведением автора. Конечно же, это литература, очень реалистичная, от первого лица, в стиле Юкио Мисимы. Лирический герой выступает в нем в роли автора, остальные – в роли действующих лиц, а школа в центре Москвы – абстрактное место действия. И это никак не может быть публицистикой. Иначе я просто отказываюсь что-либо понимать.
Вначале очень выпуклое описание характера своего сына. Он дерзок с пеленок, имеет свирепые и странные представления о добре и зле, его единственный интерес – «мочилово». «Откуда эта остервенелость»? - спрашивает автор и ни секунды не сомневается: «Очевидно, мультики, игры и телек». Учительница, вся в пятнах национализма, трусливо стучащая папе одного ребенка на папу другого, которого она не опасается, но действительно боится. Затем наглядная демонстрация методов воспитания, которые привели к такому педагогическому фиаско: запрет в стиле «не смей так себя вести!» и тут же попытка купить лояльность ребенка за мармеладки. И панический финал, в котором в равных пропорциях смешаны страх, обывательская узость и национализм.
В статье «Шаргунов, Сергей Александрович» в Википедии сказано: «Воспитывает сына Ивана». Я бы исправил слово «воспитывает» на «имеет». Воспитывают Ивана, «очевидно, мультики, игры и телек». А Сергей Шаргунов наблюдает этот процесс и недоумевает: «Откуда эта остервенелость»? Действительно, откуда? Очевидно же. Доктор Пилюлькин у Носова лечил все болезни йодом снаружи и касторкой внутри. Автор смешивает йод и касторку в равных пропорциях и когда акт воспитания неизбежен и вынужден обстоятельствами, лечит этой адской смесью «бешеного Ваню» и внутри и снаружи.
Ну и реакция ребенка на такое «воспитание» вполне адекватная. Хорошо еще, что не сплюнул тягуче в сторону. На морозе.
А еще в Википедии сказано, что Сергей Шаргунов родился в 1980 году в семье православного священника Александра Шаргунова, преподавателя Духовной академии. Вот такие новые «Гадкие лебеди» у нас получаются: «Я подозреваю и верю: он лишь частичка тех, кто всех нас сметет, тех, кого я называю «дикие дети».
Школа в центре Москвы, где конфликты между первоклассниками решает детский психолог или, в крайнем случае, учитель. Учитель, который любит детей независимо от их одежды и национальности. Дети, которые смотрят телевизор и играют на компьютере только при родителях и строго отведенное время; которые в школе мечтают полететь на Марс и открыть там марсианскую фауну. Родители, сами выбирающие или хотя бы фильтрующие информацию, потребляемую их ребенком. Родители, которые учат, что непохожий на тебя человек не враг и не опасен тебе, а интересен. Родители, демонстрирующие детям, что в жизни есть масса более интересных занятий, чем «мочилово». Отец, который в случае конфликта пойдет и потолкует с таким же отцом, а сыну расскажет какую-нибудь красивую горскую легенду… Не знаю, кто из нас на какой планете живет, но очевидно, что мы с автором живем на разных.
На Болотной площади, помимо белых ленточек и деревьев с замочками, есть еще одна достопримечательность. Это памятник «Дети – жертвы пороков взрослых», переданный Михаилом Шемякиным в дар городу, и установленный Лужковым в самом центре, несмотря на то, что фамилия автора не Церетели. Памятник такой же сильный, как его название. Я часто показываю его приезжающим. Поэтому к детям из художественной прозы «Одноклассники», и с горскими именами, и с русскими, у меня нет никаких претензий. И я «подозреваю и верю», что лирическому герою Сергея Шаргунова тоже стоит прогуляться по Болотной площади.
Комментарии