Зачем России восстанавливать ливийскую армию?

МИД России сообщил о том, что возобновляются контакты с новым правительством Ливии для организации подготовки кадров ливийских вооруженных сил.

Сообщение выглядит несколько странным, если вспомнить, что Россия в ливийском конфликте заняла нейтральную позицию, а симпатии значительной части населения были явно не на стороне нынешних победителей.

Тем не менее, логика в таких подходах присутствует  и, более того, именно такая позиция отвечает государственным интересам России. Попробуем разобраться.

Ливийская война в отличие от  идущей сейчас войны в Сирии была обусловлена серьезными внутренними противоречиями, в первую очередь,  недовольством племен, населяющих одну из исторических областей страны — Киренаику. Недовольство было вызвано неравномерным распределением доходов от торговли нефтяными ресурсами, почти полностью сосредоточенными как раз на территории этой области.

Не вдаваясь в детали этих противоречий, констатируем, что послевоенная Ливия не сумела разрешить их. Более того, победившие племена, переконфигурировав довоенную иерархию племен, столкнулись не только с сопротивлением сброшенных вниз по иерархической лестнице каддафа, варфалла, меграха и племен туарегов. Их противниками, причем самыми серьезными,  стали радикальные исламисты, бывшие во время войны «попутчиками» мятежников. Если с недавними противниками-ливийцами победители могут договориться, тем более, что межплеменные войны — не редкость в этом регионе, существует целая культура как войн, так и заключения мира,  то с исламистами перемирие невозможно.

Окончание ливийского конфликта привело к тому, что радикальные группировки Ливийской боевой исламской группы (ЛИБГ), Аль Каеды Исламского Магриба (АКИМ), других более мелких группировок в том числе и иностранного происхождения практически захватили южную историческую область Ливии — Фецан. Крупнейший город-оазис Фецана Себха был занят боевиками в сентябре 11 года. Исламисты быстро и жестко вытеснили местные племена тубу в пустыню, захватили находящиеся в регионе армейские базы, лагеря, склады и создали с помощью иностранных советников и инструкторов широко разветвленную сеть лагерей подготовки и собственную инфраструктуру.

Фактически юг Ливии на сегодня представляет из себя неподконтрольный никому террористический анклав, с территории которого происходят набеги и операции во всех направлениях, а другие террористические организации региона — нигерийский «Боко Харам», малийская «Ансар Ад-Дин», сомалийская «Аш Шабааб» - используют территорию анклава как союзную.

В связи с этим новые ливийские власти, ведя внутриплеменную борьбу, пытаясь освободиться от катарского, французского и американского влияния, вынуждены учитывать и серьезную угрозу, исходящую с юга страны. Племенные ополчения периодически ведут ожесточенные бои с исламистскими отрядами, пытающимися взять под контроль территории севернее Фецана — и на настоящий момент сложилось определенное равновесие.

Поэтому новая ливийская власть объективно заинтересована в создании армии, способной противостоять этой угрозе. Сегодняшняя армия представляет из себя разношерстные племенные отряды-катибы с очень условным подчинением единому командованию, которое зачастую вынуждено договариваться с шейхами племен. Кадровая армия времен Джамахирии, представляющая из себя такие же территориально-милиционные формирования и немногочисленные полупрофессиональные подразделения, в ходе войны была частично истреблена. Профессиональный уровень сегодняшней ливийской армии крайне низок, штабная культура и теоретическая подготовка командования находятся на низком уровне, разграбленные в ходе войны армейские склады фактически лишили армию запасов вооружения и боеприпасов.

Все вместе создает необходимость срочно заняться военным строительством — и уже поэтому вполне логичным выглядит обращение к России, так как основное вооружение в Ливии — советского производства и стандартов, многие командиры проходили обучение в СССР и России, главное — только российская армия на сегодня имеет необходимый для ливийцев опыт противопартизанской войны. Опыт высокотехнологичной войны армии США в Ираке и Афганистане для Ливии практически неприменим — и поэтому выбор России выглядит вполне здравым.

Интерес России здесь также понятен — она крайне заинтересована в ликвидации террористического анклава таких размеров, способного оказывать влияние на события не только в регионе, но и в масштабе континентов.