Как я с индейцами майя конец света встречал..

ПЕРВАЯ НОЧЬ — ТОСКА ПРОЧЬ

Прилетел в городок Канкун я, когда последний луч солнца утонул в Карибском море, а теплая ночь накрыла полуостров Юкатан своим черным-пречерным,    как курчавый волос половозрелого пигмея, одеялом. Разговорчивый таксист, болтая со мной, а, в основном, сам с собой по испански, довез меня до крохотного хостела в центре города.

Я бросил в угол свои нехитрые пожитки (ну, что там: видеокамера, компьютер, спутниковая антенна, фотоаппарат, запасные трусы не случай Конца света (две штуки), и резиновые тапочки) и моментально отдался в лапы Морфею (Ничего постыдного: это я образно так говорю!) Слышимость в отеле была такая, что было слышно, как в соседнем номере, под койкой, о чем-то грустно вздохнул старый кукарача.

Я уж не говорю о других звуках. А что ты хотел за 300 песо за ночь? (примерно тысяча рублей) Я хоть один в номере, у меня душ есть с горячей водой и кондиционер. А вот в тех, где вздыхают кукарачи под койкой, по пять-десять человек живут. Никакой кондиционер не выдержит. Правда, они и платят по 500 рублей. Я и в таких в юности, (пару лет назад), жил не тужил. Просто, чего это я должен мучиться-корячится перед Концом Света-то? Я должен сибаритствовать по полной программе!

ПЕРВЫЕ И ПОСЛЕДНИЕ РАДОСТИ

Жить в хостеле или в «бэк-пекерс» гораздо интереснее, чем в больших отелях, я для себя это давно выяснил. В отелях люди суровые, замкнутые в свои блоки-мысли и номера. А тут мы все: американцы, немцы и аргентинцы, бразильцы и чопорный англичанин, чилийская училка, чиновник из Тобаго  и я — русский журналист, как, бывалоча, выйдем на кухню, приготовить себе завтрак, да как заведем бесконечные беседы, что подгорают тосты, моментально забывается холодная война, отчуждение, начинается живое общение, (споры, приколы, шутки, гомерический смех, шшупание девок) плавно перетекающее в ужин с песнями.

Это мы, вечером, возвратясь из ближних странствий, устраиваем шумные посиделки-пати на завалинках хостела, с песнями, частушками, с водкою, спорами и пустыми разговорами. А отеле что? Тоска! Выпил, искупался, пожрал в ресторане этих гадких лангуст и омаров, и снова в койку, метеоритствовать всю ночь без передыху! А тут все чинно. Выпил, поорал песни, похрипел о мире во всем мире и отрубился. И никакого тебе метеоризма. А не с чего метеоритствовать! Да! Мои друзья не скрывают, что приехали в последний раз взглянуть на Карибское море, и достойно встретить Конец света. Да, они, как и я,  верят что, майя не случайно 21 декабря 2012 года назначили последним днем календаря нашей планеты! Они, майя, хорошо знали движуху планет. И пусть скучные, как серый сон коммуниста, ученые скептики утверждают, что это всего лишь, конец одной Эры и начало другой, мы — оптимисты, уверены, что-то будет! И поэтому мы все здесь! Мы ждем чуда! Планеты Небиру, к примеру. Никто ее не узрит, кроме нас! Потому что, никого не будет. Страшно? Пока нет? Подождите!

ВЫ СЛЫХАЛИ, КАК ПОЕТ МАЙЯ?

Два вечера подряд мои друзья: долгими мексиканскими вечерами. (Рассвет тут в 07. Закат в 17.00) бразилец Элтон, мексиканка Фернанда, немец Ральф и аргентинка Паола  ненавязчиво заставляли меня, словно Орфея,  услаждать свой слух песнями, под звонкую мексиканскую гитару.  В качестве гонорара,  они днем возили меня то на дикие карибские пляжи, в подземные карстовые озера, а то и уютный приморский ресторанчик с морским меню. Тут незадача одна: вся линия моря вдоль Канкуна занята под шикарные отели. Простому русскому мужику, типа меня, туда лучше не соваться со своим прекрасным рыльцем в калашный ряд. А на диком пляже хоть захлебнись! Никому нет дела.

Но однажды утром потихоньку уехал из хостела, в парк Шкарет, где работает в поте лица своего таинственный коллектив русского центра мезоамериканской культуры им. Юрия Кнорозова.

(Юрий Кнорозов известный российский ученый, ставший первым человеком в мире, сумевшим расшифровать письменность древних майя. Этим, и многим другим восславил он Россию-матушку! Его в Мексике знают и почитают.)

Парк Шкарет это огромный, красочный «дисней-лэнд», посвященный цивилизации майя. Вообще, весь Юкатан, пропитан духом майя. Особенно сейчас, перед Концом  Света. Возле входа в парк меня встретили две очаровательные девушки, аспирантки центра, Оля Ракова и Лена Демидова. Загорелые, жизнерадостные, красивые, да еще и умницы-собеседницы, со словами затейницы! Много интерсного поведали они мне о цивилизации майя. Я и сам, после общения с ними, стал наполовину аспирантом. (А на другую — доктором!)

- Скажите, девчата, чем могут быть сегодня полезны для меня, к примеру, исследования о жизни народов майя? - задаю я давно волновавший меня вопрос, пока мы идем по парку.

- История всех народов взаимосвязана. Незнание истории и неумение делать выводы из исторических фактов, как раз и приводят к трагедиям государств.

- А сами майя свою историю изучают?

- А как же! Среди них даже есть профессор истории.

- О! Глядите! Это же кабан! - кричу я, завидев большую, носастую, свинью, лежащую молчаливо, без хрюка, возле плетня.

- Это - тапир, - пояснила мне Оля.

- Тапир? - повторил я эхом незнакомое слово, сглотнув набежавшую слюну. - А блюдо из него можно заказать в ресторане?

- Нет. Они — вымирающий вид! - ответила девушка. «Ой! Ой! Ой! Небось, Абрамович-то может заказать себе отбивную из тапира!», впервые позавидовал я олигарху, почувствовав, как урчит в животике. 

- Вы тут все-таки близко, к майя, - продолжал я пытать аспиранток, -  Скажите, как на духу: 21 декабря будет конец света, или нет?

- Можете спать спокойно, - как-то не очень убедительно попытались угомонить меня аспиранты, - Конца не будет. Будет новый виток истории.

- Все вы так говорите, ученые! - бурчал я под свой длинный нос, недовольный объяснением, - У вас одно на уме: успокоить меня, народ. А сами, наверняка, уже себе лодки смастерили, воды заготовили, водки, сала и хлеба впрок! Что это? Что это за запах? Кто это там стучит? (это я услышал ушами волшебные звуки музыки и учуял ноздрями не менее волшебный запах ладана)

- Это майя поют! - ответили мне девушки.

ЧТО СГУБИЛО ЦИВИЛИЗАЦИЮ МАЙЯ

Я побежал на волшебные звуки и на волшебные запахи и выбежал на поляну, где на небольшой сцене, вживую, без фонограммы, пели пять полутораметровых (А вы вообще, встречали когда-нибудь майя-исполинов? Только в фильме Мэла Гибсона «Апокалипсис»!) майя, разукрашенные в яркие цвета, разодетые в свои необычные наряды и головные уборы.  Один стучал палочкой по деревянному цилиндру, другой, словно пастушок, играл на деревянной дудочке, третий с четвертым не то, чтобы пели, но что-то там говорили на своем тарабарском, майянском наречии. А вокруг них дымились благовония и стояла зачарованная толпа простолюдинов-туристов, с открытыми от восторга и удивления ртами. Мой рот тоже растворился, словно волшебные ворота. Я застыл в немом молчании. Да и что я мог бы молвить, простой российский паренек, впервые заслышал музыку древних майя?

Да и татарский и чукотский, и габонский пареньки застыли бы на моем месте. Я полжизни проработал музыкантом, но такой  музыки слыхом не слыхивал. Она, безусловно, была заунывной и тянула на средненький похоронный маршик. Под нее вполне можно было бы станцевать «медляк», с какой-нибудь майяночкой. Но присутствовала в этой музыке некая, непостижимая, тоска и вековая, вселенская печаль. Слышалось в ней и звуки падающей планеты Небиру, и шум тайфунов, боевые кличи конкистадоров, и стоны рожениц и обреченных на гибель отважных воинов майя.

Как под такую музыку медляк танцевать? Что ты сможешь прошептать на смуглое ушко очаровательной майяночке? Как ты сочувствуешь народу? Это пошло делать в танце! Парни! Никогда! Слышите! Никогда не шепчите во время «медляка» на смуглое ушко майяночке слова сочувствия закату ее цивилизации! И вот именно тогда я понял, что обрекло на гибель великую цивилизацию майя! Песни! Да! Да! Песни, исполненные печали, безысходности и вселенской тоски!

Вот если бы им, да нашу «Тачанку», или «Смуглянку», или «Цыганочку», или «Барыню» или «Виновата ли я?» на худой конец! (Конец преследует меня!) Процветала бы сейчас цивилизация майя! И может быть, именно она формировала бы сегодня мировую геополитическую стратегию, экономику планеты и определяла бы цены на нефть, на водку, и царствовала бы на рынке ценных бумаг! А с такими песнями,  разве что народ в парке развлекать.

КОНЕЦ АГЕНТА

Когда я вернулся из Шкарета, mexican gerl Мария на рецепшен сказала мне весело.

- Ты не забыл, что завтра должен освободить комнату?

- Да ладно! А продлить, нельзя? - ошеломленный новостью, тупо спросил я.

- Ты что!!! - округлила она и без того круглые глазишши, - Сейчас тут такое начнется! Ни в одном отеле не будет свободных номеров! Все лавочки на улицах будут забиты! Весь мир съзжается сюда на Конец Света!

- Я как же я? А я куда? Может, к тебе? - хватался я за соломинку.

- Думаю, муж будет против. - подумав пол-секунды, ответила она.

- Экий он у тебя привереда!

Да! Друзья! Жизнь порой преподносит нам сюрпризы. И они не всегда приятные! Не хотел бы я встретить Конец Света бомжом. Да а кто тебя вообще спрашивал? Собрал вещи, и - вперед! Тебя ждут новые странствия и приключения!!! Но у меня рюкзак, блин, 100 литров, забит под завязку: спутниковая антенна, свитер, видео, компьютер, штатив, харчи, двое запасных трусов на случай Конца Света и резиновые тапочки...

ПОСЛЕДНИЕ МГНОВЕНИЯ КАНКУНА

Всю ночь в Канкуне бушевала гроза. Наш маленький хостел сотрясался от раскатов грома. А ведь сезон дождей давно уже прошел! А до нового еще далече! Я лежал накрывшись с головой простыней и думал, что умирать в расцвете сил совсем не хочется, а хочется совсем другого. Хочется сад засадить, семью крепкую создать, детворы нарожать, и выбросить, наконец, прошлогоднюю елку. Утром я съехал с комнат. Я шел по улице, молодой, свободный, красивый (по своему). Да у меня были проблемы. Как-то: телефон мой с мексиканской симкой принимал только звонки в Мексике. Интернет не ловится! Но растет кокос! И на этом полуострове есть календаря! Ребятня и взрослые, не пропадают зря! Но что это за проблемы в масштабе вселенной. До Конца Света (Заметили, что я уважительно пишу это сочеетание с большой буквы?) оставалось меньше десяти дней. Может, есть еще время улететь домой? Фигушки! Однова живем! Семи смертям не бывать, а одной не миновать!

А вокруг меня, действительно творилось что-то не вообризимое. Толпы туристов с рюкзаками рыскали по городу в поисках ночлега. По небу гуляли черные тучи. Слышались раскаты грома. Но никто почему-то на запасался водой, сухарями, сахаром, гречкой. (Кроме меня, разумеется. Я купил две большие бутылки с водой и сдал их в камеру хранения на автовокзале. Смешно? Вы еще прибежите ко мне!). Встретил группу женщин майя. Они были живописны, ка цыганки. За спиной в сумках болтались младенцы. В руках огромные сумки. Они были будто инопланетяне в большом городе. На них оборачивались. Но там, куда я сейчас уезжаю, их много. Там их земля. Там их Родина.