Имперские игры

Эль Мюид

В свое время я честно попытался хотя бы рамочно понять теорию евразийства, которая оказалась смертельно опасной для хрупкой украинской государственности до такого уровня, что Киев был вынужден идти на террористическую акцию против автора этой плодотворной дебютной идеи. Но признаюсь — целиком не осилил. И не по причине природной глупости, а по более приземленному соображению.

Идея, которая должна стать основой массового движения и лечь в основу государственного строительства, должна быть уложена в одну, максимум две фразы. На понятном широким массам языке и не вызывать диаметрально противоположных толкований.

А вот расшифровывать такую идею — это отдельная задача, и она может (да и должна) решаться массой иных способов. Но исходный Текст должен манифестироваться простым, ясным и лаконичным языком. Увы, но идея евразийства страдает прямо противоположными свойствами — она сложна в изложении и совершенно непереварима в плане понимания. Хотя по отдельности слова выглядят вполне знакомыми, по крайней мере примерно треть точно.

По сути, из того, как я честно попытался понять, речь идёт о строительстве очередной империи. Уточню — возможно, я всё неправильно понял. Но здесь все-таки вопрос к тому, кто столь сложно излагает свои мысли.

Когда я слышу слово «империя», я не хватаюсь за пистолет, как Геббельс, но я закрываю страницу. Потому что совершенно точно знаю и понимаю: базовая проблема России как государства как раз и заключается в постоянном воспроизводстве одной и той же неработающей модели — имперской.

Империя — это просто. Это государственная форма правления военного сословия. «Силовиков», говоря на современном языке. Империя в любом из своих видов — это организационная структура, вписывающаяся в традиционную фазу развития, причем даже в ней она является неустойчивым решением, существующим исключительно на насилии и силе оружия. Для индустриальной фазы развития империя как системное решение, невозможно в принципе, так как она требует расхода ресурса, который весь изымается из всех без исключения проектов развития. Именно поэтому максимальный срок существования империй в традиционной фазе — не более 400-500 лет, в индустриальной — на порядок меньший. После чего конец ее всегда один: она полностью «проедает» всю инфраструктуру развития, обрушивается и создает на своем месте антропустыню или ее проекцию.

Иначе говоря: строительство империи потребует от сегодняшней России полной и тотальной деиндустриализации, переформатирования общественного устройства до состояния сословного общества, в котором только военное сословие будет иметь реальные права. Остальные будут лишены либо всех прав, либо большей их части. И, наконец, это все равно билет в один конец, так как противостояние государства в традиционной фазе с государствами индустриальной и постиндустриальной фазы развития будет стремительным, краткосрочным и однозначно разгромным для империи. А если учесть, что империя будет строиться еще и на идеях крайнего национализма вплоть до нацизма — то ни о каких союзниках такая империя мечтать не может. Кругом будут однозначные враги — просто потому, что никому не хочется сосуществовать рядом с бараком озлобленных, нищих и озверевших варваров.

Собственно, вся идеологическая подоплека евразийства заключается в одной фразе — кругом враги. И далее начинаются кружева и финтифлюшки по поводу того, как это здорово, что у нас будет выковываться твердый характер и стремление к победе над всем миром.

В общем, в современном мире империя — это всегда война со всеми и с обязательным поражением в конце. Отсюда вопрос — а оно нам зачем?

Причем я задаюсь этим вопросом не только в отношении идей евразийства, а по отношению к любым идеям имперского строительства на территории России. Всё сказанное выше относится к любой идеологии, которая заточена на строительство национальной (в пределе — мононациональной) имперской структуры.

Индустриальная фаза развития требует децентрализованных структур управления. Постиндустриальная фаза будет требовать сетевые и сетецентрические решения распределенного управления процессами и проектами. Если мы хотим двигаться вперед, к развитию, мы должны строить опережающие структуры управления. И да — учиться управлять столь непростым и сложным образом. Что, безусловно, не обойдется без ошибок, иногда провалов и даже местами откатов назад. Это нехорошо, но строить прошлое, отдавая себе отчет в том, что оно неустойчиво, нерационально и обязательно закончится крахом и гекатомбами жертв, которые будут погребены под обломками очередной маниловщины — это запредельный идиотизм, причем в медицинском смысле этого слова.

Именно поэтому, услышав слово «империя», я закрываю любой текст. Так как нет никакого интереса вникать в сумеречные построения очередного ума, живущего в каких-то сугубо туманных далях.

Россия владеет 20 процентами мировых природных ресурсов. И на ее территории проживает всего лишь 2 процента мирового населения. Это называют «ресурсным проклятием». Я не уверен, что подобное положение можно назвать «проклятием» - скорее, это все-таки благо, но подобное положение вещей диктует две базовые стратегии: оборона этих ресурсов от любых внешних посягательств (а они, безусловно, будут) и перевод страны на военное положение, либо строительство дружественного окружения, с которым, конечно, придется делиться нашими ресурсами в обмен на добрососедство и союзничество. Причем чем шире будет такое дружественное окружение, тем больший ресурс будет отводиться не на оборону этого конгломерата, а на его развитие.

В таком случае идеология, которая будет предложена в качестве основы подобного объединения, должна исключать любые национальные инвективы в качестве базы его строительства. Такая идеология должна базироваться на наднациональных ценностях, которых на самом деле ровно две: это свобода и справедливость. Сочетание, разное прочтение и баланс этих двух ценностей может создавать самые разнообразные комбинации. Если взять любую мировую религию, идеологию или философию, то все они стали мировыми именно потому, что являются наднациональными и предлагают сочетания обеих упомянутых ценностей. Всё остальное обречено на окукливание и местечковый статус в лучшем случае. Либо на мёртворождение, что скорее всего.

Собственно, это всё, что я могу сказать про любые виды «русского» национализма и идеи имперского строительства применительно к условиям и реалиям 21 века.