Гитлер и Ближний Восток

Приближающееся 60-летие Победы вновь напомнило о многих вопросах, уходящие корнями в годы войны и ее подготовки. Чаще всего в связи с этим обсуждаются судьбы Восточной Европы, но не в меньшей степени отсвет тех лет заметен на Ближнем Востоке. При подготовке статьи использовались материалы из личного архива профессора Г.Бондаревского, любезно переданные автору дочерью трагически погибшего ученого.

Открыто шовинистическая политика Гитлера в конце 1930-х годов вызывала негативную реакцию в западных столицах, что сразу же отрицательно сказалось на экспортно-импортных операциях Германии. Милитаризация промышленности требовала огромных сырьевых ресурсов. Импорт из дружественного СССР уже не покрывал возникающие издержки. Во многом их можно было компенсировать за счет стран Ближнего и Среднего Востока, которые в своем большинстве находились под мандатом Великобритании и Франции. 11 марта 1941 года барон фон Вайцзеккер, статс-секретарь нацистского МИДа, передал великому иерусалимскому муфтию аль-Хусейни сообщение такого содержания: “Немцы и арабы имеют в англичанах и евреях общих врагов и стали союзниками в борьбе против них”.

“Мы должны иметь колонии”

К началу Первой мировой войны Германия смогла выкроить себе колониальную империю в 2,9 миллиона квадратных километров территории, населенной 12,2 миллиона человек и созданной в результате затраты огромных средств, дипломатических махинаций, шантажа, вымогательства и даже прямой агрессии. Эта империя в пять раз превышала территорию самой метрополии.

В ходе самой войны Берлин особо не скрывал своих целей – для эффективного развития германской экономики необходимо завоевать “обширные территории” Франции, Бельгии и России (в частности, Прибалтику, Крым, Кавказ, Донской край и район Одессы). Из поля зрения не выпадал и огромный регион Ближнего и Среднего Востока, который рассматривался в германской столице как надежный плацдарм для последующей экспансии в российскую Среднюю Азию и Британскую Индию.

Однако широким планам передела мира не суждено было сбыться. В результате поражения в мировой войне первый этап колониальной экспансии германского империализма потерпел крах, – история колониальной империи Германии закончилась ее бесславным исчезновением. Потеряв по Версальскому мирному договору 1/8 часть территории и 1/12 часть населения в Европе, Германия была вынуждена отказаться в пользу держав Антанты от всех своих прав на заморские владения.

Но что интересно - созданная в ноябре 1918 года “демократическая и миролюбивая” Веймарская республика отнюдь не отказалась от кайзеровских идей. Более того, официальную поддержку в ней получили расистско-шовинистические и реваншистские настроения.

Особую роль в сохранении и разжигании “колониального духа”, в воскрешении и дальнейшем развитии “заморских традиций” канувшей в Лету империи сыграли различные колониальные общества. Иногда они собирали до 4 миллионов подписей в пользу возврата бывших владений кайзера. Лозунг был предельно прост: “Германия не может обойтись без колониальной деятельности, соответствующей ее численности населения, ее потребностям и ее мощи, и поэтому должна иметь колонии”. В 1928 году этими обществами была выработана “Всеобщая колониальная программа”, которая утверждала право Германии на возвращение бывших колоний хотя бы в виде мандатных управляемых территорий.

Мировой экономический кризис подхлестнул колониалистские устремления германской верхушки. Принятие “плана Юнга”, ликвидировавшего союзнический контроль над Германией, позволило официальному Берлину в короткие сроки преодолеть “военные ограничения” Версальского мирного договора. Задача ставилась одна - после подготовительного периода “с позиции реальной силы пересмотреть территориальное статус-кво как в Евpопе, так и вне ее”.

“Жизненное пространство” и “еврейский заговор”

Качественно новые черты приобрели колониалистские устремления Германии после прихода к власти Гитлера. Он придал поступательное развитие многим великодержавным идеям “обиженного Версалем населения” и возвел в ранг государственной политики “так близки народу лозунги реванша”. При этом “реваншистские инстинкты” Национал-социалистической партии начали поддерживать и старые германские партии, стараясь сохранить свое влияние среди народных масс.

Вопрос о воссоздании германской колониальной империи стал главенствующим в доктринальных установках внешней политики Третьего рейха. “Мир в свое время пострадал от сионистского заговора, этот заговор отнял у немцев жизненное пространство, необходимо восстановить историческую справедливость”, – вот основной постулат пропагандистской машины Геббельса.

И надо отдать должное – народ стал слепо верить в то, что соотношение между величиной территории и численностью населения лишь у немногих народов сложилось так же неблагоприятно, как у немцев, и эту историческую несправедливость рано или поздно надо устранить. “Это вечная проблема – создать необходимые соотношения между численностью немцев и территорией, обеспечить нужное пространство. Никакая умничающая скромность здесь не поможет. Решать надо только с помощью меча”, - заявил Адольф Гитлер на одном из митингов в 1939 году, вызвав бурю положительных эмоций у почти миллионной толпы берлинской молодежи.

На первом этапе проникновения на Ближний и Средний Восток Гитлер избрал торговую экспансию. Экспорт Германии в Турцию, Сирию, Ирак, Иран, Палестину и Египет увеличился за период с 1933 по 1937 год с 81,5 миллиона марок до 250 миллионов. На Германию приходилось 14 процентов экспорта этих стран и 18 процентов их импорта. В странах региона функционировали многочисленные филиалы германских банков, торговых фирм и представительств, здесь же располагалась разветвленная агентурная сеть. И это при том что Англия и Франция наложили фактическое эмбарго на немецкое проникновение в подконтрольные им ближневосточные территории.

Ловко играя на ненависти местных народов к англо-французской колониальной политике, а также на антисемитизме арабских националистов, немцы создавали в регионе фашистские организации: “Молодой Египет”, “Сирийская лига национального действия”, “Арабский клуб Дамаска”, иранская фашистская партия Сейфа Азаза и др. Делалось все возможное, чтобы создать среди мусульманских народов идеальный имидж Германии как государства, которое выступает за освобождение порабощенных арабских народов и прекращение еврейской иммиграции в регион.

В конце 1940 года германская служба пропаганды в арабских странах начала широко рекламировать особое отношение нацистов к мусульманам. Немцы отпустили на родину 10 тыс. солдат-арабов из стран Магриба, состоявших на службе во французской армии и попавших в плен. С помощью алжирских эмигрантов немцы стали издавать в оккупированном Париже газету “Ар-Рашид”, которая помогала службе пропаганды и абверу создавать иллюзию дружеского отношения Третьего рейха к арабским народам. Это позволило немцам без особых проблем сформировать из мусульман, проживавших во Франции, “Северо-Африканский легион”, который они использовали в антипартизанских операциях. Значительное число французских мусульман вступило в “Легион французских добровольцев”, отправленный в октябре 1941 года на Восточный фронт. Там он принимал участие в немецком наступлении на Москву, а в 1941 - 1942 гг. сражался против советских партизан в тыловой зоне группы армий “Центр”. Впоследствии этот легион вошел в состав 33-й французской дивизии СС “Шарлемань”.

Лозунги Гитлера попадали на благодатную почву в Палестине, где увеличивалась прослойка еврейского населения, в особенности бежавшего от открытого антисемитизма Гитлера. Колонисты (в своем большинстве образованные люди) выкупали у арабов заброшенные земли, строили фермы и оросительные системы, развивали науку и промышленность, – действительно возрождали “обетованную землю”. Это вызывало зависть (а затем и агрессивность) у местного населения, привыкшего жить на подачки британских мандатных властей или путем грабежей и разбоя (немалые средства вложил Гитлер на организацию так называемой “Великой палестинской революции” 1936 года под предводительством сирийского националиста аль-Кавкаджи.)

Для активизации антибритано-антиеврейских выступлений в мае 1941 года МИД Германии утвердил план психологической войны в английских владениях под кодовым названием: “Акция: Британская мировая империя”. Она ставила целью проведение “широких мероприятий — от пропагандистских до диверсионно-террористических”. Вскоре “представители” МИДа и абвера буквально наводнили страны Арабского Востока. Официально они выступали под маской “миротворцев” и борцов против “бесчеловечной эксплуатации” арабского мира. На деле же задача ставилась совершенно по иному – вести пронацистскую агитацию, оказывать помощь местным “патриотам” в подготовке и проведении диверсионных актов против англичан и евреев, оборудовать площадки для приземления немецких самолетов и т. д. “Агенты для арабов” готовились непосредственно абвером в местечке Квенцгут.

Популярность нацистских идей в мусульманском мире не могла остаться незамеченной в Лондоне и Париже. Открытые претензии Берлина на британские и французские “заморские территории” требовали ответных действий. И они последовали. В феврале 1937 года на проходящих в Лондоне переговорах по колониальному вопросу между Риббентропом и лордом Галифаксом Германии было заявлено, что Англия готова предоставить ей полную свободу действий в Восточной Европе, если последняя даст обещание в течение десяти лет не требовать возвращения своих бывших африканских колоний и пересмотра мандатной системы на Ближнем Востоке.

Что касается Франции, то ее быстрая капитуляция позволила немцам практически без боя захватить ее военные базы в Алжире, Марокко и Тунисе, что во многом облегчило продвижение к Египту “Африканского корпуса” под командованием фельдмаршала Э.Роммеля в 1942 году. Капитуляция Франции ухудшила стратегическое положение Англии на Ближнем Востоке, да и в моральном отношении нанесла значительный вред – был полностью развеян ореол “непобедимости” старых колониальных держав.

Весьма обострились англо-египетские отношения, несмотря на то, что в 1936 году между Лондоном и Каиром был подписан “союзнический” договор. Оппозиция в Египте стала требовать полного вывода английских войск. Для борьбы с “колонизаторами” Каир готов был пойти на стратегический союз с Германией. При этом Гитлер, играя на англо-египетских противоречиях, предложил Лондону заключить пакт между Германией и Англией. В его проекте значилось, что Германия берет на себя обязательство “защищать Британскую империю германскими вооруженными силами в любом пункте, где бы это не понадобилось”. Взамен Гитлер требовал “лишь немногого” – передачи Германии Данцига, “польского коридора”, обеспечения равноправия германского меньшинства в Польше и ряд “мелких уступок” в колониальном вопросе.

Гитлер – потомок Мухаммеда!

В конце февраля 1940 года в Ираке к власти пришло англофобское правительство Рашида аль-Гайлани, которое сразу же установило тайную связь с германским послом в Анкаре Папеном. В течение нескольких недель был выработан совместный проект создания Северной арабской империи под руководством Багдада и под покровительством держав “оси”. Комментируя документ, в берлинской резиденции Гитлера особо отметили: “... до тех пор, пока мы воюем, мы должны говорить арабам только то, что мы сражаемся с ними именно против Англии и говорить только об освобождении арабского мира от британской короны и еврейской колонизации, без детализации наших будущих целей”.

Эти цели были документально оформлены в конце декабря 1940 года на специальном совещании в германском МИДе. Вот лишь одна цитата: “В любом случае не должны переоцениваться национальные, военные, культурные и государственно-строительные силы арабов. У нас совершенно нет оснований быть сентиментальными относительно этих народов, антиеврейских в своей основе... Но арабы являются крайне важным фактором как жители страны-моста, через которую проходят пути в Южную и Восточную Азию, точно так же, как и в Восточную Африку; они же основные представители ислама во всем мире, у них имеется избыток нефти для нашей быстрорастущей промышленности”.

Вскоре в Берлин прибыл Осман Хаддад, личный секретарь великого муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни. Он провел продолжительную беседу с известным разведчиком, бывшим германским посланником в Багдаде Гроббой. Хаддад сообщил, что “арабские лидеры” создали общеарабский комитет по сотрудничеству со странами “оси”. Они готовы предоставить немцам преимущественные права в эксплуатации нефтяных источников Ближнего Востока. Взамен арабы хотели бы, чтобы Германия и Италия опубликовали “декларацию о независимости арабских государств”.

В преддверии “большой войны” с Россией Гитлер не торопился идти на “большой конфликт” с Англией, и поэтому дал команду действовать “осторожно, но последовательно”. Арабы получили устное заверение о поставках трофейного оружия и помощи деньгами . 23 октября 1940 года последовало заявление по радио на арабском языке о поддержке борьбы арабов за независимость. В последующем передачи на арабском языке стали регулярными. В них периодически утверждалось, что Гитлер принял мусульманство, что он один из потомков пророка Мухаммеда, страстный приверженец ислама, друг арабов и сторонник создания независимой арабской федерации в самое ближайшее время. Что важно отметить, многие арабы действительно в это верили.

Усилившееся давление со стороны Англии заставило аль-Гайлани в конце января 1941 года уйти в отставку. Но в начале апреля при прямой поддержке немцев он совершил государственный переворот и при полной поддержке народных масс вновь захватил власть. В Ирак сразу же прибыл Гробба для разработки плана всеобщего восстания арабов. Сюда же направился генерал Гельмут фон Фельми во главе военной миссии, носившей кодовое наименование Особый штаб “Ф” (в некоторых источниках переводится как Специальный штаб “Ф”), которая была создана в соответствии с директивой верховного главнокомандования (ОКВ) №30 “Ближний Восток” от 23 мая 1941года.

Задача миссии - подготовка плацдарма для переброски в Ирак сил вермахта. Имелось в виду оборудование площадок для приема выделенных Гитлером 60 военных самолетов “Мессершмитт” и “Хейнкель”, которые должны были снабжать восставших арабов вооружением и военной техникой. За такую помощь Германия просила арабов объявить войну Англии. Аль-Гайлани, в принципе, соглашался, хотя и понимал, что в случае “победы” он окажется бесправной марионеткой в руках Гитлера.

Однако военные действия на Балканах и подготовка к нападению на СССР не позволили Германии оказать аль-Гайлани существенную поддержку. Генерал Фельми вместе с приданными ему “специалистами” лишь 31 мая смог прибыть в сирийский город Халеб, когда англичане уже подавили профашистский переворот в Ираке. Свергнутый премьер вместе с иерусалимским муфтием бежали в Иран, затем к саудовскому королю Ибн-Сауду, но контакты с Германией не прекратили. Миссия Фельми не была отозвана обратно в Берлин, а получила приказание направиться в Южную Грецию, на мыс Сунион (недалеко от Афин).

Директива № 32

Британская колониальная империя являлась не только объектом захватнических устремлений Германии, но и интересовала Гитлера как фактор дипломатической игры. Желая усыпить бдительность советского правительства в период сосредоточения немецких войск на флангах СССР (в Румынии и Финляндии) и говоря о том, что после поражения Англии “нужно без отлагательства заняться проблемой раздела британских владений “между Германией, Италией, Японией и Россией”, Гитлер “настойчиво призывал” прибывшего в Берлин в ноябре 1940 года народного комиссара иностранных дел В.Молотова к тому, чтобы советское правительство присоединилось к “тройственному пакту” в разделе сфер влияния во всем мире и осуществило “продвижение к открытым морям” — Персидскому заливу и Индийскому океану.

Фюрер просил передать Сталину огромную благодарность за поставки ценного сырья для военных заводов и четкое выполнение секретных договоренностей относительно Прибалтики и раздела Польши. Он не преминул напомнить, что германская сторона будет и впредь четко следовать двустороннему договору о ненападении от 23 августа 1939 года и договору о границе и дружбе от 28 сентября того же года.

Гитлер явно лукавил. Ведь уже с весны 1940 года доминирующее место в планах Германии заняла подготовка нападения на СССР. Поражение Советского Союза и создание на его территории “Германской Индии”, по мысли главарей Третьего рейха, должны были отрицательно сказаться на положении Англии, поскольку это лишило бы ее всякой возможности оказывать сопротивление Германии, особенно в ближневосточном регионе.

В апреле 1941 года начальник штаба сухопутных сил Германии генерал-полковник Ф.Гальдер отдал распоряжение начать формирование “оперативных групп” для захвата Испанского Марокко, Северной Африки, Египта, Анатолии и Афганистана. 11 июня Гитлер подписал директиву № 32 под названием “Подготовка к периоду после осуществления “плана Барбаросса”. Для действий в этот период верховное главнокомандование предполагало использовать 60 дивизий и один воздушный флот, которые высвободятся после разгрома советских войск. Руководить всеми мероприятиями в арабском регионе надлежало Особому штабу “Ф”.

В считанные месяцы Особый штаб “Ф” превратился в основной центр подготовки и проведения военных, политических и пропагандистских акций на Арабском Востоке.

Он подчинялся начальнику ОКВ Кейтелю, а по политическим вопросам - напрямую Риббентропу. Гробба являлся “особым уполномоченным” по арабским странам и должен был обеспечивать координацию действий военного командования и политического ведомства.

Наиболее полное представление о задачах “Штаба” дает инструкция, утвержденная Кейтелем 21 сентября 1941 года. В соответствии с ней “Особый штаб” обязан сформировать “соединения особого назначения” (Sonderverbande) №287 и №288, полностью механизированные и оснащенные современным оружием, готовые в полном составе или отдельными частями “выполнять наиболее трудные задания в условиях пустынной местности.

“Соединение №288” имело численность, примерно равную батальону, и состояло почти целиком из немцев, поэтому уже в июле-августе 1942 года его перебросили в Северную Африку для укрепления Африканского корпуса Роммеля. Несколько иначе сложилась судьба “соединения №287” Оно должно было стать ударной силой при захвате Ближнего Востока. Поэтому в его состав и входили, главным образом, выходцы из арабского региона. “Соединение” в количестве 2200 солдат и офицеров было создано уже в конце сентября в Потсдаме. В конце октября 1941 года оно было передислоцировано в Северную Африку, где в течение нескольких месяцев проходило “особую боевую подготовку”.

Курс на Сталино

28 ноября 1941 года в Берлине состоялась встреча иерусалимского муфтия с Гитлером. Стремясь добиться от фюрера согласия на провозглашение Германией декларации о независимости арабских стран с политическим лидерством аль-Хусейни в регионе, великий муфтий предложил создать “Арабский легион” для совместной с Германией борьбы против Англии. В ответ Гитлер заявил, что германские войска ведут тяжелые бои за выход на Северный Кавказ и что до тех пор, пока Германия не овладеет этим рубежом, не может быть и речи о декларации. Затем добавил: господа дипломаты совершенно забыли, что провозглашение независимости “до тех пор, пока мы не выйдем к Ираку – совершеннейшая чушь и нелепость, ибо англичане просто перебьют всех тех арабов, которые выступят в поддержку наших действий”.

Но к идее создания “Арабского легиона” Гитлер отнесся с “большим пониманием”, так как использование иностранных националистических формирований в интересах Германии отвечало конкретным задачам директивы № 32. “Арабский легион” (или “иракско-арабскую” армию”) предполагалось создать при штабе “Ф”. В нее планировалось включить 3 иракские, 1 сирийскую и 1 палестино-трансиорданскую дивизии.

Муфтий согласился с доводами фюрера, пытаясь также достойно отрабатывать 75 тысяч марок, назначенных ему лично Гитлером в качестве ежемесячного оклада за “бескорыстную помощь Германии”.

В начале декабря в Берлин прибыл Рашид аль-Гайлани. Во время приема у Риббентропа он выразил согласие на сотрудничество с Германией при условии провозглашения рейхом декларации о независимости и вручения ему официального письма с признанием за ним полномочий премьер-министра Ирака. Как и в случае с муфтием, германские власти ответили категорическим отказом в такой декларации, но после некоторых колебаний согласились вручить письмо. В документе, подписанном Риббентропом 22 декабря, выражалась надежда на скорое вступление аль-Гайлани на пост премьера в Ираке, а также готовность Германии “уже теперь обсудить условия будущего сотрудничества между двумя странами”.

Аль-Хусейни сделал вывод – руководство рейха предпочтение отдает “строптивому иракцу”. Это лишь усилило трения между двумя арабскими лидерами и вынудило муфтия искать новых покровителей – в Риме.

Аль-Хусейни “неожиданно” поддержал Муссолини, который связывал осуществление своих ближневосточных планов с наступлением на Египет, так как считал, что Египет - ключ к арабскому миру. С этим соглашался аль-Хусейни, который придерживался концепции создания “Великого арабского государства” в составе Ирака, Трансиордании, Сирии, Ливана и Палестины под своим руководством. На словах Рим согласился с великим муфтием, повысив ему жалованье до “немецкого эквивалента”.

В конце августа 1942 года Амин аль-Хусейни обратился к начальнику итальянской военной разведки с предложением создать под его руководством “пропагандистский центр в Северной Африке”. Таким образом, муфтий сделал серьезную заявку на окончательный переход в лагерь Италии.

Гитлер придавал второстепенное значение наступлению на Египет. “Завладеть” арабами он планировал через советский Кавказ, Иран и Турцию. Наступление через Большой Кавказский хребет и Северо-Западный Иран с целью овладения перевалами на ирано-иракской границе и последующего захвата нефтеносных районов Ирака возлагалось на специальную оперативную группу “Кавказ – Иран” в составе двух танковых, одной пехотной и двух горнострелковых дивизий, которая была включена в группу армий “А”, наступавшую на кавказском направлении Восточного фронта. Проникновение на Ближний Восток со стороны Кавказа избавляло Гитлера от “неприятной необходимости” делиться плодами побед вермахта с Италией (эта перспектива вызывала недовольство в берлинских финансово-промышленных кругах).

Тем временем аль-Хусейни не упускал случая, чтобы показать Гитлеру, как много он проигрывает, предпочитая сотрудничать с аль-Гайлани. Он утверждал, что Гробба, являясь “специалистом только по Ираку”, преувеличивает роль и значение этой страны в арабском мире, а потому неправильно ориентирует политику Германии по отношению к арабам вообще и к нему, муфтию, в частности.

Аль-Хусейни стремился убедить немцев в том, что он является не только руководителем тайной антибританско-антиеврейской организации, имеющей своих представителей во всех арабских столицах, но и президентом надгосударственного “Мусульманского конгресса”, состоящего из уполномоченных всех арабо-мусульманских государств, – он располагает гораздо большим влиянием и большей реальной силой в арабском мире, чем аль-Гайлани.

Последний же играл собственную партию. Он объединил вокруг себя влиятельных сирийских, палестинских, ливанских и иракских националистов, настроенных против притязаний Амина аль-Хусейни на роль единоличного лидера арабского освободительного движения. Среди них были майор Кавкаджи и ярый противник муфтия Юнис Бахри, комментатор берлинского радио на арабском языке. Собрание сторонников аль-Гайлани 18 сентября 1942 года на частной квартире майора Кавкаджи приняло резолюцию, содержавшую “требование” к правительству Германии “вести официальные переговоры только с Рашидом аль-Гайлани”. По мнению собравшихся, переписка Риббентропа с Амином аль-Хусейни, так же как и встречи с ним, не могут носить официальный характер, поскольку муфтий “даже не является министром”.

Примечательно, что эта встреча состоялась через неделю после того, как в Берлине по настоянию абвера и верховного главнокомандования было подписано соглашение о германо-иракском военном сотрудничестве. Аналогичное соглашение Гитлер хотел заключить и с Амином аль-Хусейни. Но тот демонстративно отказался. Более того, через сотрудничавшего с ним эмира Арслана, который издавал в Швейцарии собственную газету, муфтий сделал достоянием гласности некоторые статьи соглашения с аль-Гайлани. И как следствие – начал обвинять бывшего иракского премьера в измене общеарабскому делу и даже попустительстве сионистскому проникновению в “сердце арабской родины”.

В августе 1942 года германские войска находились у предгорий Кавказа, а войска Роммеля — в 100 км от Александрии. Успехи вермахта укрепили надежду нацистов захватить в скором времени Тбилиси и начать наступление на Ирак. В этой связи ОКВ 20 августа приняло решение развернуть Особый штаб “Ф” в корпус, взяв за основу “соединение №287”, которое 3 октября в полном составе прибыло в г. Сталино (ныне Донецк) и формально вошел в состав группы армий “А” (фактически подчиняясь ОКВ). К тому времени корпус насчитывал 6000 солдат и офицеров. В дальнейшем ему были приданы дополнительные танковые батальоны, кавалерийский полк и другие подразделения. Опознавательным знаком личного состава корпуса было изображение овального венка, в венке - склоненная пальма на фоне восходящего солнца над желтым песком пустыни, а внизу - черная свастика.

После захвата Тбилиси корпус должен был перебазироваться на Кавказ и двигаться через Западный Иран в Ирак в направлении Басры. При этом после пересечения ирано-иракской границы корпусу надлежало идти в авангарде и изображать гитлеровскую агрессию как “освободительную миссию” от колониального рабства.

В действительности все получилось в точности до наоборот. Корпусу пришлось вступить в бои для прикрытия восточного фланга группы армий “А” в районе Моздока. Войска 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса нанесли по нему столь сильные удары, что, по словам одного из немецких генералов, был поставлен крест на “главной задаче Фельми по ту сторону Кавказа”. Соединение, несмотря на его особую ценность, “было израсходовано в местных боях”. И “когда в начале 1943 года показалось, что в Тунисе для него могут появиться новые задачи, то были обнаружены лишь ничтожные остатки этого соединения”.

События на советско-германском фронте зимой 1942/43 гг. привели к краху ближневосточной политики Гитлера. Стремившаяся к овладению Кавказом фашистская группа армии “А” после ряда контрударов советских войск, а также из-за опасения быть окруженной и разделить участь гитлеровских войск под Сталинградом, была вынуждена отступить. Советская армия лишила нацистскую Германию плацдарма для наступления на Ближний и Средний Восток и спасла тем самым народы арабских стран от гитлеровского “нового порядка”.

Второй этап колониальной политики Германии окончился столь же бесславно, как и первый.

Знало ли КГБ?

Вместе с тем, умелое заигрывание фюрера с арабскими массами, мощный пропагандистский аппарат сыграли свою роль – по крайней мере арабская улица, как и часть политической элиты отдавали свое предпочтение фашистским идеям, особенно близки ей стали антиеврейские лозунги гитлеровской верхушки. Именно этим во многом объясняется то, что после окончания войны началось массовое бегство нацистских преступников в Египет, Сирию, Ирак, Судан, Саудовскую Аравию и ряд других арабских стран. С целью их переброски был создан специальный “Арабо-германский центр по вопросам эмиграции” под руководством бывшего подчиненного фельдмаршала Роммеля подполковника Ганса Мюллера. Бежавшие нацисты прежде всего установили тесные связи со штаб-квартирой Амина аль-Хуссейни в Каире.

При содействии этого центра (а также по других каналам) к концу 1950-х годов в арабских странах уже находилось около 8 тыс. офицеров вермахта, которые после принятия ислама и смены фамилий работали, как правило, в силовых структурах местных правящих режимов. В частности, в Египте успешно функционировала неофициальная германская военная миссия в составе 60 офицеров во главе с гитлеровскими генералами Фармбахером и Мунцелем. Она занималась подготовкой десантных частей египетской армии, обучением каирской полиции и созданием диверсионных групп для борьбы с Израилем.

Президенты Г.Насер и А. Садат разделяли нацистские идеи. Их привлекал, прежде всего, антиеврейский дух фашистской идеологии, ее тоталитарные и шовинистические установки. Насер даже привлек гитлеровского разведчика Отто Скорцени для работы в службе государственной безопасности, поручив ему позже организацию и подготовку особых войсковых соединений для ведения операций в зоне Суэцкого канала.

Примечателен еще один факт. В Саудовской Аравии бывшим нацистам удалось установить тесные связи с влиятельными кругами ваххабитов. Офицерами СС были созданы военно-тренировочные центры для подготовки “истинных защитников ислама” или, иными словами, арабских террористов. Не исключено, что сыновья и внуки его бывших курсантов приложили свою руку к кровавым событиям в Чечне.

Возникает закономерный вопрос: знали ли советское руководство, КГБ и его Первое управление, Главное разведывательное управление, дипломатические миссии о легальной деятельности германских нацистов в арабских странах? Безусловно знали, но в сложившейся к середине 50-х годов международной обстановке начали сознательно закрывать на это глаза. Нужен был новый союзник, любой ценой, даже в ущерб некоторым идеологическим установкам.

Когда Садата однажды спросили, почему он так недоверчиво относится лично к Леониду Брежневу? – тот ответил, что советский лидер очень гордится своим боевым прошлым и не может быть искренним с человеком, который когда-то служил фашистской Германии.

В годы Второй мировой войны советское руководство было на стороне палестинских евреев. Оно же фактически инициировало создание Государства Израиль. Сразу же после его провозглашения 15 мая 1948 года (в соответствии с резолюцией 181(2) от 29 ноября 1947 г.) израильтяне направили в Москву специальное послание за подписью министра иностранных дел временного правительства М.Шарета (Чертока), в котором выражались “чувства глубокой благодарности и признательности еврейского народа Палестины, разделяемые евреями всего мира, за твердую позицию делегации СССР в ООН, направленную в пользу создания суверенного и независимого еврейского государства в Палестине”. Здесь же содержалась просьба официально признать еврейское государство, что и было вскоре сделано.

Сразу же после провозглашения Израиля различные еврейские организации обратились лично к И. Сталину с просьбой оказать прямую военную поддержку молодому государству. В частности, особый упор делался на “важности” посылки “еврейских летчиков-добровольцев на бомбардировщиках в Палестину”. “Вы, человек, доказавший свою прозорливость, можете помочь, — говорилось в одной из телеграмм американских евреев на имя Сталина. — Израиль заплатит Вам за бомбардировщики”.

Советские евреи-добровольцы не были посланы в Палестину. Однако вскоре состоялась встреча израильского военного атташе в Москве с первым заместителем начальника Генерального штаба А. Антоновым. Обсуждались практические вопросы поставок советского вооружения в Израиль и принятия на учебу в СССР группы израильских офицеров.

Активная позиция СССР в конечном итоге позволила палестинским евреям в условиях жесткого противодействия арабов не только создать собственное государство, но и одержать убедительную победу над объединенными силами Лиги Арабских стран под руководством иорданского короля Абдаллы. Советское оружие и боевая техника поставлялись в Палестину в основном через Чехословакию и Венгрию. В Праге готовились военные специалисты для будущей Армии обороны Израиля (бригада Готвальда).

Однако нежелание израильского руководства строить социализм по советскому образцу привело вначале к замораживанию двусторонних военных связей, а затем (с середины 50-х годов) и к полной переориентации ближневосточной политики Советского Союза. Акцент был сделан на арабские страны, которые в большинстве своем заняли антизападные позиции и частично разделили социалистические принципы в построении собственных общественно-политических и экономических структур.

PS. В 1999 году на территориях Палестинской автономией и Восточного Иерусалима активно распространялась книга Адольфа Гитлера “Моя борьба” (Mein Kampf). Власти Автономии дали разрешение на ее распространение книги и она при довольно высокой стоимости ($10) заняла ведущее место среди бестселлеров покупаемых арабами. В предисловии к арабскому переводу было сказано, что Адольф Гитлер не будет забыт. Он принадлежит не только германской нации, он, как человек, который изменил лицо мира, принадлежит миру.

“Гитлер - солдат, который оставил не только легенду запятнанную трагедией, трагедию государства, чьи мечты были разрушены, режима, чьи колоны были сокрушены и чья политическая партия была уничтожена. Гитлер был человек идеологии, он завещал идеологическое наследие, распад которого невообразим. Это идеологическое наследие включает политику, общество, науку, культуру, и войну как науку и культуру”.

И как призыв к арабскому читателю – мы должны понять вклад этого человека во всемирную историю, мы должны знать Mein Kampf как “Евангелие Национального Социализма”, того социализма, который никогда “не умирал со смертью своего геральда”.

В свое время я удивлялся, почему в багдадских книжных лавках в разделе “Жизнь замечательных людей” рядом с фолиантами о “нашем друге” Саддаме Хусейне стоят тома о жизненном пути Адольфа Гитлера. Теперь такой вопрос не возникает.